Пораженные (ЛП). Страница 21

Это хорошая вещь.

Но когда в ночи раздается еще один выстрел, всего в нескольких шагах от меня, я в таком ужасе, что не могу думать. Я сейчас упаду в обморок.

Кормящиеся останавливаются передо мной, и чья-то рука разжимает мои руки, лежащие на груди.

— Ну же, — говорит голос, и я смотрю в пару ржаво-красных глаз.

Это Сайлас. Его руки теплые, а лицо мягкое, когда он смотрит на меня.

— Все в порядке, — тихо говорит он. — Позволь мне осмотреть тебя.

Я качаю головой.

— Они и близко не подходили ко мне, это… это было… они были…… Они не были…

У меня учащенное дыхание, в груди болит, легкие задевают ребра. Руки Сайласа сжимают меня крепче, и он что-то говорит, но рев в моих ушах такой громкий, что я ничего не слышу.

Я замыкаюсь в себе, тело резко ослабевает, и Сайлас подхватывает меня.

— Эй! — восклицает он, обнимая меня. — Эй, все в порядке, Джульетта, я держу тебя.

Мои ноги отрываются от земли, и я оказываюсь в его объятиях. Моя голова мягко прижимается к его груди, когда он куда-то уносит меня. Все расплывчато и отдаленно, и у меня нет сил бороться. Все, что я осознаю, это бормотание Сайласа: — Я держу тебя. Я с тобой.

Снова и снова.

ГЛАВА 11

САЙЛАС

— Пятнадцать погибших. — Сэм швыряет папку через стол, и бумаги рассыпаются по полу.

Она ударяет кулаком по столу, откидываясь на спинку скрипучего вращающегося кресла.

— Что, черт возьми, происходит?

Мы все обмениваемся взглядами, что бесит Сэм еще больше.

— Ну? — Ее глаза переходят от одного к другому, и она разводит руками. — Хм? Ну? Я думала, у нас есть патрули, охрана на воротах и гребаные камеры слежения? Может быть, пара гребаных сигнализаций? Вы хотите сказать мне, что такая орда ничего не спровоцировала?

Голдман прочищает горло и делает шаг вперед.

— Они отключили сигнализацию, — медленно произносит он. — Я не знаю как, но, похоже, они ее отключили. Или что-то случилось.

— Ты хочешь сказать, что Пораженные внезапно стали экспертами по взлому? — Сэм громко смеется, вскакивая со стула так внезапно, что тот падает на пол позади нее.

Ее взгляд ядовит, когда она окидывает им нас.

— Я должна пойти и объяснить этот гребаный провал начальству, и на кону моя гребаная задница. Так что спасибо за это. А теперь, будьте так добры, идите и делайте свою гребаную работу, и посмотрите, как, черт возьми, это могло произойти.

Она выбегает из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что та трескается посередине.

Голдман нервно смеется, и я хлопаю его по плечу.

— Я бы на твоем месте заткнулся, чувак. У нее отличный слух.

Смех тут же обрывается, и Голдман с трудом сглатывает.

— Как это могло случиться? — Уоллес, один из вампиров постарше, качает головой. — Я имею в виду, эти сигналы тревоги, их вообще можно взломать?

Голдман кивает.

— Да, конечно, с соответствующим оборудованием.

— Если кто-то взломал сигнализацию, это означает, что у Пораженных есть компания. Компания, которая хочет нашей смерти. — Все взгляды в комнате обращены ко мне. — Либо это вампиры-конкуренты, которые охотятся за пакетами с кровью, либо это люди пытаются убрать нас.

Уоллес хохочет.

— Да ладно вам, люди? Вы думаете, они смогли бы вот так контролировать зомби? Достаточно для целенаправленной атаки?

Я пожимаю плечами, чувствуя, как сажа прилипает к моей коже.

— Понятия не имею, но что-то происходит, и пока мы не узнаем, что именно, это поселение небезопасно. — Я пожимаю плечами и вздыхаю. — Голдман, выставь дополнительные патрули у ворот и еще одного наблюдателя на башне obs. Если кто-то еще направляется к нам, я хочу узнать об этом как можно скорее.

Голдман кивает и выбегает из комнаты, громко скрипя сломанной дверью.

— Пятнадцать погибших. — Уоллес вторит словам Сэм. — Это большая потеря. Интересно, пришлют ли нам еще использованные мешки с племенной фермы.

Я не готов к тому, что от его слов у меня встают дыбом волосы, и мое лицо, должно быть, слишком легко выдает мои эмоции, потому что брови Уоллеса удивленно взлетают вверх.

— Ты в порядке, чувак? — спрашивает он.

Я выдыхаю и киваю, потирая затылок.

— Да, думаю, я просто немного устал. — Я отмахиваюсь от него, когда он снова начинает говорить. — Я должен проверить медотсек. Там есть несколько пакетов с кровью.

— Я пойду посмотрю, как продвигается переселение в общежитие, — кричит Уоллес мне вслед, когда я ухожу.

Воздух тяжел от дыма и смерти, края горизонта окрашиваются в оранжевый цвет по мере того, как начинает разгораться заря. Это было плохо, худший удар, который у нас был с первых дней болезни. Мои плечи слегка вздрагивают, когда я вспоминаю облегчение, которое я почувствовал, когда понял, что с Джульеттой все в порядке. Ни укусов, ни крови на ней.

Конечно, именно из-за нее я хочу пойти в лазарет. Она там с двумя или тремя другими, все потрясены больше всего на свете. С ними все будет в порядке. С ней все будет в порядке. Но мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Яркий верхний свет в медицинском блоке мигает, когда генераторы заикаются и борются с работой. Сеть тестируется на наличие любых признаков вторжения, любого признака того, где они могли быть взломаны. Беспокойство змеями пробегает по моей спине. Мне это чертовски не нравится.

Я прохожу мимо двух занавешенных отсеков, где мирно спят люди. Я заворачиваю за угол в третий отсек, и голова Джульетты дергается в мою сторону. Ее глаза полны страха, и она съеживается на кровати.

Я останавливаюсь в ногах ее кровати, одаривая ее улыбкой.

— Как у тебя дела?

Она слегка, неуверенно кивает.

— Л-лучше. Они дали мне кое-что, чтобы успокоить.

— Хорошо, я рад. Они как раз обустраивают новое общежитие в одном из других зданий, и тогда ты сможешь пойти и как следует отдохнуть. — Я хочу подойти к ее кровати, сесть рядом с ней, черт возьми, я хочу взять ее за руку и попытаться унять дрожь, которая не перестает сотрясать ее тело.

Но ее глаза похожи на глаза оленя в свете фар, и я боюсь, что, если подойду к ней поближе, она снова упадет в обморок.

— Все в порядке? — спрашивает она высоким голосом, как будто у нее распухло горло. — Ты видел Джину? Я не смогла ее найти, и…

— Джина? — спрашиваю я.

Джина, Джина, которая из них Джина, черт возьми, я знаю их только по номерам.

— Леди с вьющимися волосами?

Джульетта прикусывает губу и неуверенно кивает.

— Да, с ней все в порядке, она благополучно устроилась в новом общежитии. — Надеюсь, мои слова звучат обнадеживающе.

Она отводит взгляд, убирает волосы с лица и дрожит.

— Я была так… Так н-напугана.

— Я знаю.

— Мы здесь в безопасности? — спрашивает она тихим голосом. Ее глаза останавливаются на мне, челюсть стучит. — Я х-хочу, чтобы ты с-сказал мне истинную п-правду. Мы здесь в б-безопасности?

Я опираюсь на спинку кровати.

— Я обещаю тебе, что мы делаем все возможное, чтобы вы все были в безопасности. Правда.

— Это звучит как реакция компании, — она садится, прижимая руки к груди. — Я хочу знать. П-пожалуйста. Что происходит?

Я не хочу лгать ей, но и не хочу пугать ее полуправдой. Мы не знаем, что происходит. Мы не знаем, как это произошло.

— Просто кажется, что сейчас вокруг больше Пораженных, чем обычно, — говорю я. — Может быть, напали на соседнюю колонию, и они пробираются мимо нас. Я не знаю. Но что бы это ни было, мы обеспечим вашу безопасность.

Она шмыгает носом, подтягивает колени к груди и обхватывает их руками.

— Сколько людей погибло?

— Слишком много.

Мой ответ, кажется, удивляет ее, и ее красивые брови взлетают вверх.

— В твоем голосе звучит почти сожаление.

— Мне очень жаль. Я не хочу видеть, как кто-то умирает, если в этом нет необходимости.

Она наклоняет голову, критически оглядывая меня, прежде чем перевести взгляд на занавески.