Развод. Адвокатская тайна (СИ). Страница 28

Дочь с утра прислала ссылку на одну из статей, где подробно описаны «тайные узы семьи Извольских».

Начинается это публицистическое чудо со счастливого фото: я и мой дражайший супруг. Объятия, счастье, нежность в глазах. Меня аж перекосило, пока я разглядывала такую идиллию. Сбоку красуется еще одно изображение: роскошные длинные волосы, худощавая фигура, острые плечи, изящная шея, как у лебедя, пухлые губы, острый носик. Инесса. Скулы ей пластические хирурги заострили так, что те грозятся порвать кожу. Я предвзята! Признаю. Но если раньше эта девушка казалась мне привлекательной, то теперь я в каждой черточке ее внешности вижу что-то неприятное. Некрасивое.

На протяжении всей статьи описывается, какая у нас с Юрой была примерная семья. Раньше. А теперь, как поговаривают, наше счастье померкло, а брак висит на волоске. И даже суд упомянули.

Аккуратно выстроенные предположения, что причиной раздора крепкой пары, возможно, стала знаменитая модель, хотя она это и отрицает, я пролистываю с ухмылкой.

И потом и вовсе теряю челюсть, потому что… натыкаюсь на фотографию Комиссарова.

Предплечья его грозно сложены на груди. Плотно сомкнутые челюсти и хищный требовательный взгляд предупреждают, что связываться с Олегом не стоит. Но автор статьи явно пренебрегает фото-предостережением и в подробностях описывает личную жизнь Олега: по слухам успешный адвокат развелся с красавицей-женой из-за тайной интрижки со своей же коллегой! Брак распался внезапно. И до сих пор господин Комиссаров больше не решается связать себя официальными узами, а негласно ему приписывают периодические связи со многими женщинами шоу-бизнеса, прекраснейшими актрисами и бизнес-акулами.

Я улыбаюсь про себя. Каков Олег, однако. Надо будет ему показать эти записки сумасшедшего.

Но веселье мое длится недолго.

Потому как в самом конце статьи сказано, что Олег в начале бракоразводного процесса четы Извольских был адвокатом Юрия, но вскоре отказался от ведения этого дела по личным причинам, что вызывает массу недоумения и вопросов со стороны общественности. Неужели Олег Комиссаров и Ольга Извольская действительно состоят в тайной связи?

Ох, сюда еще умудрились притулить пару фотографий: моя, где я улыбчивая и радостная, и Олега. Где он недовольный и задумчивый.

«Таким образом, истинная причина расставания знаменитой пары остается неизвестной и превращается в сложную запутанную головоломку».

Телефон взрывает напряженную тишину, я, вздрогнув, стискиваю пальцы.

Светик.

— Оля! Оля, ты это видела?! — несдержанно вопит она в трубку.

— Что именно? — уточняю я сухо, уже улавливая, в чем дело.

— Ты должна мне все рассказать! Эти бестолковые домыслы повсюду! На каждой интернет-странице! Ты правда сошлась с адвокатом твоего муженька?! Или все это обычные слухи?

— Света, нельзя ведь верить всему, что видишь в интернете.

Я тихонько посмеиваюсь, меня, если честно, чужие сплетни никак не напрягают. Но Олегу все же надо показать, мало ли… Для него это может быть не слишком хорошим знаком.

— Ты увиливаешь от ответа! Правда или нет?!

— Светик, когда в моей жизни появится достойный мужчина, я тебе обязательно об этом расскажу.

— Нееет, — тянет она разочарованно. — А я уж наде-ееялась… Эх!

— Не вздыхай! Зато у меня куча новостей! Юлька хочет остаться жить с папой, потому как тоже услышала от него про Олега.

— Так и пусть остается! Вон с Инночкой познакомится! Та, может, и Юльку твою в модельный бизнес определит!

— Только через мой труп!

— Вы с Юрой-то как? Не на жизнь, а на смерть?

— Вроде того, да. Он желает оставить меня без штанов.

— Без штанов тебя оставить мечтают многие мужики! Просто ты никого в упор не видишь.

«Поздно уже озираться», — думаю про себя, представляя Олега. А разве так быстро можно влюбиться? Видимо, да…

— В общем, Юрику твоему надо показать, где раки зимуют! Я держу за тебя кулачки, милая! А за дочь не переживай! Она же твой хвостик, куда ты, туда и она! Я тебе точно говорю!

— Уже сомневаюсь, но к удару готова.

— Оля… — доверительно шепчет Светик. — Оль… Ну скажи, почему адвокат от Извольского отказался? Я никому!!!

— А я-то откуда знаю, ну, ты, Свет, даешь!

— Вот сроду ничего не расскажешь! Ладно уж, молчунья. Когда суд-то?

— Да на носу уже.

— Переживаешь?

— Юра пусть переживает и бесится. Ему же делиться придется. Все, дорогая, мне бежать пора, мой перерыв заканчивается.

— Удачи! — бросает Света, перед тем как вызов прекращается.

Я не выдерживаю, пересылаю статью Олегу с припиской: «Как там твои многочисленные интрижки? Не утомляют?» и вдогонку шлю смеющийся смайлик.

Представляю, как он расплывается в улыбке, но вскоре от Комиссарова приходит ответ, и я в который раз убеждаюсь, что акулой его зовут не просто так.

Олег сначала шлет хитрую желтую мордочку, а затем показывает мне другую статью, где сказано, что Юрий — несчастный супруг, любимая жена которого закрутила интрижку на стороне, еще и хочет заграбастать его бизнес вместе со всем имуществом. Но он все равно трепетно ждет, пока благоверная одумается. Причем автор статьи прозрачно намекает, что это скоро уже произойдет: супруги в шаге от долгожданного примирения, а весь скандал раздут только для того, чтобы вызвать массовый интерес к идеальной жизни семейной пары.

Олег: «А как твой меркантильный шаг по привлечению внимания? Сработал?:)»

Я: «Идеально:) Кстати. Ничего, что твое имя заляпали?»

Олег: «Все в порядке, в первую очередь думай о себе, обо мне не беспокойся. Волнуешься?»

Я задумываюсь ненадолго. Что именно чувствую… Облегчение. Вот-вот все закончится. Поскорее бы!

***

Судья — неулыбчивая женщина, которая внимательно следит за выражением лица Юры: он в этот момент презрительно смотрит на меня. Как только в порошок не стер — не пойму. Очень агрессивный, нервный. Потом обрушивает требовательный взгляд на Юлю.

Дочь, скользнув по нам с мужем выцветшим вялым взглядом, тут же сникает.

Она сегодня столкнулась лицом к лицу с репортерами, не в первый раз уже, поэтому, спокойно улыбнувшись, Юля с достоинством прошла мимо, но в зале суда дочь ведет себя скованно и беспокойно.

Я настолько остро воспринимаю все, что сейчас происходит, мне кажется, даже деревянные стулья слишком громко скрипят, а за стеной грохочут чьи-то шаги. Даже атмосфера тяжелая, а спертый воздух до отказа заполнен тошнотворной терпкостью травянисто-древесных нот.

Судья по очереди дает слово мне и Юре, предлагает высказаться, почему каждый из нас считает, что дочь должна остаться именно с ним.

Юля сидит тихо, как мышка, впитывая каждое слово.

— Естественно, дочери лучше остаться со мной! — с возмущением каркает Юра. — Она уже взрослая. Сама же видит, что с такой матерью каши не сварить! Ведь та уезжает засветло, а рано вечером уже спать ложится! Ну и кто за всем следить будет?

— Раньше тебя это не смущало, и все всё успевали, — комментирую я со своего места.

— Спокойно, Ольга Константиновна, у вас будет время взять слово, — останавливает меня Миронова. Мне комфортно с ней работать. Я рада, что именно она ведет мое дело.

— Раньше ты от меня ко всяким адвокатам не уходила! А теперь дочери будет… — заявляет он в открытую, на что Миронова реагирует тут же:

— Уважаемый суд! Возражаю против этого заявления. Это лишь догадки и попытка оказать моральное давление на ребенка.

— Возражения приняты, — благосклонно кивает судья.

Дальше Юра говорит, что я уже не живу с ними, скитаюсь по съемным квартирам, дочь все равно к нему приезжает, хочет вернуться домой. Девочкой я не занимаюсь. Внимания ей не уделяю. Мой облик вмиг превращается в аморальный. Мол, там… с режиссерами своими… А еще он герой! Спонсирует дочь, участвует в ее жизни.

А я как будто не участвую…

Юра еще пытается разжалобить суд, как он не хочет терять семью, и в конце вспоминает, что еще нужно напомнить всем, как он любит Юлю.