Князь тьмы по призванию! Том 2 (СИ). Страница 40

— Заткнись! — Рявкнул Василиск. — Своей вульгарностью, словами ты порочишь всех представителей королевства Зарберг, его учеников, что выступили против окружившей тебя тьмы!

— Тьмы? — Крикнула Инга. — Идиот! — Резкий выкрик Инги ошеломляюще подействовал на ряды учеников. — Ты ещё не понял? Используя гримуар, я призвала врагов нашего дома на службу. Василиск, кусок ты дерьма, твой командир — дитя Зарберга! И вы подчинитесь, исполните приказ нашего короля и захватите Бавонию!

Ударный воин, тот, кто всегда на передке, кто не раз защищал Ялту, был растерян. «Нет, этого не может быть… Ялта не…» Внезапно в рядах учеников, самых храбрых, самых резких, тех, кто был готов расстаться с жизнью, послышались распри. На баррикадах вспыхнуло голубое пламя: ученик из Тау ударил в спину ученика нейтральной Филинии. Руини второй группы поразил в спину первогодку, одного из слуг Коронет. Объединённые общей целью, сплотившиеся ради боя с нечестью, знатные дети, запертые в городе, разделились на два лагеря. Общая цель потеряна. В этом всём не было того, кто бы мог победить, не было той стороны зла, за которой пришёл Василиск и Святое копьё, не было ничего того, что им обещали. Того зловещего фамильяра Люциуса не было! Он ничего не делал, оставив людям сделать всё то, в чём винили именно его.

— Инга! — Встав на баррикады, воскликнул Василиск. — Именем паладина Святого копья клянусь — ты не про!.. — Грудь Василиска пробило копьё. Удар в спину, быстрый, сильный, нанёс не ученик, а наставник. Мастер-копья, легендарный фехтовальщик и старый дуэлянт. Всем казалось, он был нейтрален к политическим делам…

— Старик… — Сохранив невозмутимость на лице, ударом кулака раскрошил древко Василиск. — Я думал, ты верен Бавонии.

— Я верен клятве Руини, — призвал своего магического фамильяра, копьё, что могло изгибаться, раздваиваться, становиться бесплотным, а после, проходя материю, вновь обретать физическую форму, старый мастер. На баррикадах развернулась битва, что больше всего напоминала резню. Одноклассники били друзей в спину, учителя убивали учеников, ученики предавали и убивали учителей. Неразбериха охватила первую линию обороны, которую спокойно, всё так же, ещё ни разу не спустившись со своего коня, преодолела Инга.

«Дьябло не врал», люди, те, кто ещё недавно представляли угрозу, действительно сошли с ума, по завету его убивали друг друга, резали глотки, приближая её к великой мечте. «Скоро я стану королевой, а он — моим королём!» — Едва сдерживая улыбку, источая черную, демоническую ауру, по трупу Василиска, переступая через раненого Мастера-копья, не обращая на них внимания, двигалась вперёд лошадь Разящей Принцессы Марлини.

Трупы, а с ними те, кто выжил, кто остался верным коварной идее Инги, двинулись дальше. Через академию, её опустевшие залы, тренировочные поля, высохшие сады, туда, где находилась истинная власть, где творился закон, где старательно концентрировалось всё самое гнилое, омерзительное, опасное… Цитадель власти, дом инквизиции, правоохранительных органов, за деньги позабывших слова «справедливость», повсеместно использовавших слово «наказание». Ещё на подступах, на длинной, узкой улочке от инквизиции к Инге поступил приказ: «Немедленно остановиться, развернуть войско и выйти за пределы города». Письмо придали огню; посла разорвали мертвецы. В ту же секунду из Цитадели порядка стали разноситься крики, стоны тех, кого инквизиция вместе с стражами знатных семей принялась истреблять. Правоохранительные органы думали, что преступников собираются освобождать, что хотят сделать частью войска демонического, но всё оказалось намного прозаичнее. Кратчайший путь пролегал мимо Цитадели порядка, вот и двигалось войско по нему. Тысячи погибли зря, и смерти их легли на руки палачей и убийц, что при приближении авантюристки Инги в страхе кинулись наутёк, разбежались, оставив верхушку защищать цитадель, наполненную мертвецами.

— Оставьте их на съедение трупов! — Отдала приказ Инга. Как и ранее, она верой и правдой служила тому, кто сейчас прятался в одеждах, броне простого солдата. Она ощущала, как тот следит за ней, за исполнением приказов, продиктованных заранее написанной инструкцией. Верная и послушная, жаждущая его внимания, потерявшая гордость шлюха только и могла потакать своему избраннику, надеясь на поощрение, ожидающее её в конце пути.

Мертвое войско прошло мимо цитадели, не оборачиваясь; ни одно магическое заклинание не ударило по нему, ни одна стрела не вылетела из башни. Прятавшиеся на этажах последние «законники», инквизиторы, с облегчением выдохнули, когда трупы прошли мимо, а следом за ними, кидая осуждающие взгляды, прошагали и живые.

— Бог мне свидетель, они ещё нам за это ответят! — Сжав кулак и махая им в след уходящего войска, воскликнул один из священников, устроивших бойню в катакомбах.

Словно отвечая на его угрозу, снизу, под Цитаделью порядка, раздался хлопок. И такой силы, что стены содрогнулись.

— Так и знал, готовьтесь к битве, братья! — Воскликнул священник.

Армия Инги и сопровождавшего её Дьябло действительно прошла, не придавая значения случившемуся. А вот та, кто шла рядом, приглядывая за ними, подобную бойню оставить без внимания не смогла. Трупы, охваченные силой княжны Агонии, один за другим восстали, обретая силу, что превосходила всё человеческое, громили стены, гнули металлические решётки, ломали клетки, стремясь настичь и разорвать своих обидчиков. Агония чувствовала, что тот, кто некогда ранил её и едва не убил, постепенно ускользал из её рук.

Дьябло, в прошлые столетия, из ревности, она решила убить его, ранила, как некогда казалось, даже убила, но тот восстал, а после разрушил и отнял всё, что она имела. Та битва была легендарной, а чувства, что испытала Агония, бесценны. С тех пор много воды утекло, и сейчас, будучи к Дьябло ближе, чем когда-либо, княжна тьмы отказывалась отступать, при этом ей приходилось исполнять роль шестерки, поступаться с гордостью и честью рода. Она была готова принять это, ведь Дьябло также принимал её в ответ, любил, имел, а ещё…

От возбуждения Агонии цитадель порядка вспыхнула синим пламенем. Пробудившаяся страсть рвалась на ружу; Агония хотела его, при этом наблюдала, как рядом, строя Дьябло глазки, появилось ещё две немощные шлюхи.

Глава 21

Дворец, всё его великолепие, величественные колонны, фонтан, окна из мозаичного стекла с красивейшими картинами — всё это было утрачено, выбито, сгорело в огне мятежа. Рвавшаяся до власти знать, последователи прошлого короля, чувствовали движения Марлини. Не дождавшись собрания совета регента, решились попытаться вернуть власть, в итоге чего большинство телами бездыханными застелило подступы ко дворцу. Зеленые лужайки были усланы трупами, истоптаны стопами, усеяны стрелами, оружием, знаменами. Из фонтана, который должен в небо посылать струйки чистейшей воды, вырывалась алая, смешавшаяся с источником, кровавая субстанция. В одном лишь фонтане лежало несколько тел местной аристократии, а шпиль его был украшен головой того самого Грегора Хорна.

Валькирия, героиня Ялта, лично вышла встретить ту, кто с армией нежити стремился к королевским палатам, которые та так старательно защищала. Ялта знала о принадлежности Инги к роду Марлини, знала, на что та станет давить, в чём будет упрекать саму Ялту. Высшего ранга авантюристка, обладавшая легендарной силой, оружием, что дало имя всему отряду, собиралась опрокинуть высокомерную, заносчивую суку, о которой в миру ходило очень много дурных рассказов. Именно защитой дворца, убийством вторженца Ялта намеревалась очистить своё имя, смыть тот позор, что обрела в припадке неконтролируемой ярости, убийстве семьи того, кого в чертах города считали настоящим злом. Она не знала его, имена в голове её постоянно сменялись, но гнев, злоба в его голове носили именно его лик. Грегор Хорн, этого человека Адамантитовый авантюрист Ялта ненавидела даже после смерти, всеми фибрами души ощущая боль, причинённую им народу Бавонии.