Князь тьмы по призванию! Том 2 (СИ). Страница 35

— Меня зовут… — стиснув зубы, гораздо тише, чем требовала её трахнуть, процедила баба.

— А точно… мне насрать, как тебя зовут и какая у тебя фамилия, — перебил её я. — Без приказа рта не открывай, или эти парни, — указал на беззубого старика и лапоухого дурачка с веснушками, — будут первыми, кто порадует тебя сегодня.

Стражники с омерзением заулыбались, захихикали, вызвав у меня и у сучки-героини приступ отвращения. Полуминутное молчание прерываю сам:

— Отлично, хорошо, что мы друг друга поняли. Вы двое, принесите алкоголь и еду.

— А командир?

— Я ваш командир, а она — сука. Видишь, лежит же, молчит… — пожал я плечами. — Я же человек слова, так что давай, ступай, если что, как и обещал, ты будешь у неё первым.

Страх идиота — вещь весьма интересная, собственно, как и его совесть. Почуяв сиюминутную выгоду, молодой ушастый с веснушками тотчас кинулся исполнять приказ. В принципе, как и безродный старик, очень старавшийся исполнять роль избранного стража и даже какого-то десятника Князя, выбранного лично им для «услужения». Пацан искал пиздёнки принцессы, дед, прикрываясь моим именем, подстилаясь, лизоблюдя, добивался повышения. Они оба идеально соответствовали своим ролям, пешкам, выглядевшим дерьмом на фоне своего величественного господина.

Пока я разглядывал трофейные карты, перечитывал письма, переписки короля с отрядом авантюристов Адамантитового уровня и их обсуждения о моей кончине, привилегиях и прочем, нашлось кое-что очень интересное, трогающее до глубины моей черной души. Лефесто, он и вправду прибыл в город ничегошеньки не зная, но вот уже после встречи со мной у лавки… Этот гадёныш смог заткнуть свою ауру ещё до пробного боя, он обманул мои ожидания, сохраняя хладнокровие, умудрялся вести вокруг пальца до прибытия своей быстрой и мобильной команды. Каким бы я себя распиздатым бойцом не чувствовал, понимая, что меня долгое время водили за нос, ощущаю слабость своего ума. Гений — это кто угодно, но не я. Доверчивый простак с большими руками, ногами, накаченным прессом и очень маленьким мозгом — вот кто я такой. Легкая обида вырвалась порывом неконтролируемой красной эсенции, что истекала из моего тела.

Баба-капитан, авантюристка, надменная, сильная и гордая, глядя на меня со стороны, лёжа на собственной кровати, начала шмыгать носом, гоняя по глотке сопли. Она мычала, с полными ужаса глазами глядя в мою сторону, в очередной раз распустила нюни. Наверное, это и спровоцировало меня к действиям.

Когда принесли еду, выпивку, не став дожидаться прихода упырей Шалли, задергиваю входную простыню, велю солдатам разойтись, а после обрезаю верёвки с рук пленницы. Её имя мне по-прежнему не интересно, для меня она вещь, которую я собирался оприходовать.

— Сделаешь хоть что-то, что мне не понравится, тебя оттрахает не только твои собственные солдаты, но и призванные мною демоны. Поняла? — Боясь сломать кровать, сажусь у изголовья, раскупориваю целый бочонок алкоголя, галантно наполняя принесённую полулитровую кружку.

— Ты ведь и так убьёшь меня…

— Выебу, но не убью, — в очередной раз возразил я. — Это наказание за твои слова. И если это тебя взбодрит, могу добавить: выполняй мои приказы, как твои солдаты, и твоя бесполезная в моих интересах задница отправится домой на своих двоих. Пощажу тебя, отпущу на все четыре стороны, но при определённых условиях.

Гордая аристократка показушно зажмурила глаза, сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь взять под контроль свою ликующую ауру. Она радовалась; её жизнь не прервется сию минуту, и, как оказалось, честь для неё не главное. Оно и понятно, ведь между ног у неё всё там словно конём раздолбанно. Пиздюки из клубов такое называли «щавлем», хотя мне лично пофиг. Я женщин за стоны люблю.

Принцесска покорно раздвигает ноги, закрыв глаза, поднимает голову к верху, жестом всего тела говоря: — действуй.

Хм… хорошо. Она не стала пить протянутый мною алкоголь, даже не притронулась. Не пропадать же добру. Взяв сосуд, от груди и до пиздёнки, проливаю спиртное. Оно стекает по её соскам, груди, животу, скапливается на пупке и струйками сливается с него. Один из ручейков бежит к белому, ухоженному лобку, а после, проливаясь между складками, устремляется к аналу. Она дрожит, ей страшно, и это хорошо. Четыре руки позволяют делать с ней многое, но самое главное — не переборщить, сдерживать силы в этом демоническом облике, иначе, заигравшись, я могу лопнуть её, раздавить тело, голову, грудь или любую из конечностей всего двумя пальцами.

Руки использовать для ласок рисково. Они слишком сильные, а пальцы, каждая как бычий хер. Остаётся только одно, и мне, человеку, давно утратившему стыд и срам, любопытно, заставлю ли я эту напуганную суку кончить. Верхняя пара моих рук вдавливает предплечья аристократки в перину, вторая, раздвинув ноги, сковывает их движения. От такой растяжки девка болезненно оскалилась, но всё так же не открыла глаз. Мой язык, обычно я не обращал на него внимание, но в этот раз, словно отвечая моим пожеланиям, он длинным, словно змеиным кончиком коснулся выступающей плоти её вагины. Никакой вони, только вкус алкоголя и чего-то, манившего мужское естество. От второго змеиного косания ножки сучки дрогнули, попытались скинуть с себя мои нижние руки, но это невозможно, не с её ничтожной силой. Тело владыки демонов полностью отвечало всем предпочтениям и желаниям господина, я был огромен, мог делать с этой писклей всё, что заблагорассудится, в ответ на что она лишь пищала, боясь быть отданной на растерзание толпы.

Когда язык мой стал продвигаться глубже, а гримасса недовольства, злости постепенно стала уходить с лица аристократки-актрисы, я, играясь, расслабил руки. Теперь, при желании сопротивляться или даже атаковать, эта женщина могла спокойно, вжавшись в перины, вырваться из плена. Язык мой погружался всё глубже, края его становились толще, вкус алкоголя слабел, и на смену ему приходила лёгкая солёность с опадающими с него длинными, блистающими в пламени свечей вязкими нитями. Разочаровывающе, жертва даже не пыталась вырваться; с красным лицом, глядя на меня с прищуром, пуская слюни, она пальцами рук и ног впивалась в простыни и подушки. Она приняла мой лик, смирилась с неизбежным, стала женщиной и забыла, что я делаю, что должно служить наказанием, а не наградой.

Слегка наростив темп, проникая и раздвигая каждую клеточку её влагалища, добиваюсь нездержанного женского сладостного крика. Сама аристократка испугалась того, что издала, а я просто прервался. Сплюнув на пол все её соки, вновь поднялся на ноги, взяв в руки вторую бутыль алкоголя. То было не вино, что-то более крепкое и приятное на вкус. Словно ожидая продолжения, будучи уже свободной, принцесса лежала, раздвинув ноги и руки, со всей срамотой на показ, притворяясь, что ей плохо, из-под прищура наблюдая за мной и моими действиями. Она ждала, что я снова оболью её, и мы продолжим, а нет. Я просто стал пить, одну за другой поглощая пяти-семи литровые бочки, ожидая, когда прибудут упыри и я смогу наконец-то воспользоваться зеркалом, наслаждаясь этой сукой на полную катушку.

— Насильник, — когда пауза затянулась и баба поняла, что продолжения может и не быть, прозвучали очень провокационные слова, — ты уже получил что хотел? Теперь отпусти меня.

Картина сегодняшней «охоты» ещё стояла перед глазами. Не думая о сексе, я размышлял о битве, ассасинах, представлявших опасность. Меня нервировало собственное незнание, как к ним подобраться. В то же время эта голая, похотливая сучка, чья аура сильно поменялась с момента, как я ей отлизал, стала немного забавлять.

— Кто сказал, что это всё? — Играя по её правилам, спокойно ответил я, после чего подсел к кровати с новым бочонком. Глаза девки тотчас упали на алкоголь. — Хочешь? — спросил я.

— Подавись своим дишёвым пойлом, демон! — Отвернувшись, показушно выдала баба, хотя аура её слегка улыбнулась. Выходит, стерва? Любительница БДСМ, насилия, серьёзно? Мне и Шалли хватало, но вот у этой то и сиськи, и задница, ещё и не Блекберри, потому есть возможность дать волю всем своим грубостям и фантазиям.