Мечников. Расцвет медицины (СИ). Страница 38

В том числе и раненый.

Однако кроме цели — обучить студентов, я придумал этот план для того, чтобы восполнить свой запас маны. Этой ночью я истратил всё, так что у меня сил не хватит даже на затягивание обычной раны.

— Раз плюнуть, — сказал Артур Мансуров и подошёл ко мне. — Мне рассказывали, как это делается.

Мансуров явно был одним из самых авторитетных студентов в этой группе, поэтому остальные сразу же ринулись за ним.

— Стойте, — велел я. — Делайте всё ровно так, как я скажу. Иначе пострадаете сами. Ваша задача направить на меня поток магии и добровольно отказаться от её части. Тогда вы откроете свои запасы, и из вас польётся энергия…

— Да знаю я! — перебил меня Мансуров. — Я объясню остальным.

— Нет, Артур Аркадьевич, вы можете упустить важный момент, — настоял я. — Важно уже через пару секунд мысленно поставить стену, закрыть поток, чтобы не потерять слишком много энергии. Вот теперь — приступайте.

Если лекарь отдаст сразу огромное количество маны, он может и сознание потерять. Либо будет ходить ещё несколько суток, как вялая муха. Примерно так я себя и чувствую после схватки с некротическим волком и бойцами Владимира Мансурова. А ведь после этого я ещё и нескольких людей от холеры вылечить умудрился!

Студенты принялись извлекать из себя ману. Не у всех получилось с первого раза. Однако быстрее остальных это сделал Мансуров.

— Отлично, — кивнул я. — Те, у кого упражнение вышло — выходите из круга! Господин Мансуров, вас это тоже касается!

Уже через полминуты вся группа смогла отдать часть маны и вовремя разорвать контакт. Один лишь Артур продолжал назойливо вливать в меня свою энергию.

Пытается покрасоваться перед однокурсниками. Хочет показать, как много энергии в его теле. Вот только я не дам ему заниматься этой ерундой. Навредить себе я Мансурову не позволю.

Я резко перекрыл свои магические каналы, поток схлопнулся, и Артур тут же отлетел назад. Скорее всего, он испытал сильный дискомфорт из-за того, что я насильно прервал возникшую между нами связь.

— Отлично, молодцы, дамы и господа! — улыбнулся я и быстрым шагом направился к студенту, который всеми силами пытался пережать себе рану.

Одним-единственным взмахом руки я заставил вытекшую кровь очиститься от бактерий, затем сосуды втянули её обратно и срослись. Даже шрама не осталось.

— О… Ого! — удивился он. — Вы… Вы как это сделали, Алексей Александрович?

— Это моя личная техника, — ответил я. — Если захотите, расскажу о ней подробнее чуть позже. А пока что — возвращайтесь все на свои места. И да, кстати, — я перешёл на шёпот и вновь обратился к студенту, который только что истекал кровью. — Как вас зовут, напомните, пожалуйста?

— Андрей Семёнович Краснов, — представился он.

— Останьтесь после занятия, господин Краснов, — попросил я. — Нам нужно поговорить. Потому что я знаю, что вы делали вчера в ректорате.

Студент тут же побледнел, но решил не показывать свой страх и мигом вернулся на своё место.

Да, вся эта сцена, которую я только что устроил, была, мягко говоря, жёсткой. Но никак иначе коммуницировать с этой группой было нельзя. Если бы я начал плясать перед ними и важничать, как большинство других преподавателей, никакого толку от этого бы не вышло. С такими господами нужно разговаривать на их языке.

Пусть это и жестоко, но в результате никто не пострадал, а в их головах отложился новый опыт. А если не отложился, я сейчас же доходчиво утрамбую эту информацию в их головы.

— Итак, — вернувшись за преподавательский стол, произнёс я, — теперь слушаю ваше мнение. Какие выводы вы сделали из этого упражнения?

— Не стоит перенапрягать магические каналы, — держась за свою голову, произнёс Артур Мансуров.

Ого! Не ожидал, что он так просто примет свою неправоту. Может, он и заносчивый, как все остальные Мансуровы, но явно готов учиться на своих ошибках. Это — хорошая черта.

— Верно, Артур Аркадьевич, — кивнул я. — Потому это упражнение и не показывают в академии. Слишком велика ответственность, поскольку при передаче маны вы можете не просто навредить себе, но и довести процесс перегрузки до летального исхода.

— Тогда почему вы взяли эту ответственность на себя, Алексей Александрович? — поинтересовался Успенский. Тот самый студент, которого чуть не прикончили зельем на прошлом занятии.

— Я решил, что вам не хватает стимула, мои будущие коллеги, — произнёс я. — Как мне показалось, то, что я вам показал, далось вам с большим интересом, чем скучные учебники. Это так?

Группа почти в полном составе закивала.

— Тогда заключим с вами небольшой договор, — произнёс я. — Если будете подтягивать знания по остальным предметам, каждые несколько дней я буду показывать вам новые трюки и давать знания, которые вы никогда не получите в стенах этой академии. Рисковать мне нечем. Если вы не сдадите экзамены, меня в любом случае уволят. И тот факт, что среди вас есть люди, которые докладывают на меня ректору, меня не остановит. Я всё равно буду преподавать, следуя собственным методикам.

Группа замолчала. Студенты принялись переглядываться. Видимо, пытались понять, кто из присутствующих доложил обо мне ректору. Но я уже знал имя. И произносить вслух я его не стану. Порождать вражду и раскол группы — самое худшее, что можно предпринять в данной ситуации. А говорил я это вслух лишь для того, чтобы они по сто раз думали, прежде чем идти жаловаться в очередной раз.

— Однако с этим человеком я разберусь сам. Проблем больше не возникнет, — продолжил я. — Кроме всего прочего, это упражнение я провёл ещё и по другой причине. Я хочу, чтобы вы стали командой.

— Вряд ли у нас получится стать командой, если учесть, что у нас было несколько инцидентов, когда один студент пытался убить другого, — заявил Мансуров.

— Уж простите, Артур Аркадьевич, но не вам об этом говорить, — намекнув на случай с Успенским, ответил я.

— А вот я верю, что у нас всё получится! — принялся восклицать староста Широков. — Верно ведь, коллеги? Чем мы хуже остальных групп? Я, к примеру, скажу честно, умом не вышел. Не могу усваивать информацию так же быстро, как и остальные. А вы затеваете дуэли и плетёте интриги друг против друга. Может, Алексей Александрович прав? И нам действительно стоит работать в команде?

На откровенный монолог Широкова студенты группы «3В» так ничего и не ответили. Однако я заметил перемену в их взглядах. Николай Широков явно посеял сомнения в их головах.

— Вы отлично справились, — решил похвалить их я. — Меньше, чем за минуту смогли освоить довольно трудную и опасную технику. Благодаря вам господин Краснов сейчас не лежит с геморрагическим шоком. Это не я его спас, а вы. Так что давайте-ка продолжим работать в том же духе. Если кто-то из вас хочет отчислиться и проиграть другим — лучше сразу подайте заявление об отчислении. Сегодня же. Давайте не будем тянуть группу вниз.

Вот теперь расклад точно изменился. Я использовал сразу два хитрых трюка. Похвалил их. Стал первым преподавателем, кто похвалил группу «3В» за долгое время. А затем спровоцировал студентов. Намекнул, что их отставание — яркий признак того, что они абсолютно неконкурентоспособны.

А в дворянских семьях — это большой минус. Среди высших сословий всегда идёт война за власть. И раз уж они проигрывают её даже в академии, значит, будущего у их рода нет. Они его собственноручно загубят.

Следующая часть занятия прошла ровно так, как я и хотел. Студенты с каждой минутой всё более охотно задавали новые вопросы. Узнавали про лекарские тонкости, некротику, и даже интересовались моими изобретениями.

Когда урок подошёл к концу, я остался доволен. Мне всё же удалось разжечь пламя в этой группе. Никакие они не бездари. Просто к этим студентам нужен особый подход.

Вся группа покинула класс, и со мной наедине остался один лишь Андрей Краснов.

— Ну что ж, Андрей Семёнович, — убедившись, что нас никто не подслушивает, произнёс я. — Можете поделиться со мной, почему вы решили доложить обо мне ректору?