Мечников. Расцвет медицины (СИ). Страница 26

— Хотел бы я надеяться на последнее, Мечников, но, к сожалению, судьба бывает жестока, — хмыкнул барон.

— Эм… Господа, уж простите, что ввязываюсь в ваш разговор, — решила не церемониться Светлана Бронникова. — Но в чём тут дело? Не совсем понимаю ваши полунамёки. Вы — старые друзья?

— Разумеется. Лучшие друзья! — заявил Мансуров.

Ага… Быстро же ты решил реабилитироваться. Видимо, побоялся, что перед коллегами из академии не стоит показывать наших настоящих взаимоотношений. Вот только уже слишком поздно.

— Да ну? Правда «лучшие»? — усмехнулся я. — Это с каких пор? Уж не с той ли самой дуэли?

Мансуров раздражённо прорычал и тут же закончил разговор. Решил пройти мимо меня, но я сразу же заметил, что барон зачем-то решил задеть меня своим плечом.

Ох, какой же это дешёвый способ показать свою доминантность… Я думал, что так поступают только простолюдины. Причём умственно отсталые. С подтверждённым диагнозом о слабоумии. А тут подобные выкрутасы выдаёт человек с титулом барона.

Печальное зрелище. Причём печальное вдвойне, поскольку его ждёт сюрприз. Обычно кроме меня никто не пользуется этим трюком. Видимо, ещё не все лекари поняли, как можно использовать их силу. Именно поэтому я был уверен, что этот ход сработает против Мансурова.

И не прогадал.

Усилил свой позвоночник лекарской магией, затем пустил ману в мышцы спины и плеча. В итоге Владимир Мансуров задел меня плечом и тут же отлетел в соседнюю стену.

Ещё бы! Я же сжал все мышцы левой половины тела до такого состояния, что к ним теперь даже прикоснуться невозможно. Каждая клетка — миоцит — сократилась в десятки раз.

Как только Владимир Мансуров шарахнулся виском о стену, Светлана не удержалась и всё-таки усмехнулась над неудачей барона. Хорошо ещё он себе голову не проломил, а то было бы совсем не смешно.

— Вы ещё смеете смеяться надо мной, Мечников? — потирая ушибленную голову, просипел Мансуров.

— Да что вы, как раз наоборот, — усмехнулся я и с сарказмом добавил: — Мне плакать хочется, Владимир. Горько смотреть, как позорится ваша семья. Особенно Виктория.

Кажется, я попал прямо в цель. Мансуров побагровел. Даже белки глаз налились кровью.

— Ох, как же ты пожалеешь об этом, Мечников, — удаляясь, пропыхтел он.

Больше вступать в открытую конфронтацию он не стал. Возможно, не захотел ещё больше позориться перед Бронниковой. Понимал, что я одолею его при любом раскладе. А после той дуэли, которая состоялась между нами ещё осенью, стало очевидно, у кого запас сил больше.

— Каков хам! — хмыкнула Светлана. — Ещё и на «ты» обращается. Хотя, как я поняла, вы совсем не друзья.

— Это мягко сказано, — усмехнулся я. — Вижу, вам тоже не больно-то нравится господин Мансуров?

— Ха! — усмехнулась она. — А кому вообще нравятся Мансуровы? Только коррупционерам, преступникам и последним подонкам. Так что… Уж простите, если это прозвучит слишком прямолинейно. Но для меня ваш конфликт с Мансуровым является ещё одной причиной проникнуться к вам доброжелательностью. Если бы вы оказались другом этой семьи, я была бы, мягко говоря, разочарована.

— Нет, что вы, Светлана! — рассмеялся я. — До статуса друзей мы точно никогда не дойдём. А вообще, впредь не извиняйтесь за прямолинейность. Я её очень ценю.

— Вот и отлично! — подытожила она. — Ну что? Пойдёмте в академию? Меня ждёт много работы. Я всё никак не могу собрать ваш эндоскоп. Вот уж действительно хитрая технология! Может, сможете заглянуть в мою мастерскую вечером? И мне, и студентам заодно покажете, как правильно собирать этот аппарат.

— Ого! — обрадовался я. — Ну, от этого предложения я отказаться точно не смогу, даже если появятся другие планы. Показать новому поколению, как создаются диагностические аппараты — этой мой долг. Как их создателя.

Я ещё даже не успел оказаться в самой академии, а меня уже захватил этот едва уловимый дух.

Дух преемственности. Передачи опыта от старых поколений новым. Хотя я и сам-то по меркам этого мира совсем ещё юнец. С окончания обучения в академии даже год ещё пройти не успел. Но ничего, возраст не имеет значения. Те же Сеченов и Павлов достигают больших результатов, хотя при этом они не больно-то старше меня.

Светлана Бронникова показала мне парк, который множеством троп соединял между собой наше жилое здание и все корпуса академии. Несколько дорог даже вели к губернскому госпиталю. Всё находилось, грубо говоря, на расстоянии вытянутой руки.

Очень удобно. Учитывая мою любовь к работе, я смогу возвращаться домой исключительно для сна. Правда, не стоит забывать, что в моей квартире ютятся ещё два жильца. Но с кормлением Токса проблем нет. Достаточно передавать ему излишки своей магической энергии. Этого достаточно. Он неплохо конвертирует её в реальные питательные вещества. Причём умудряется даже запас в своём теле делать. Именно благодаря этому я могу легко заряжаться от него в случае необходимости.

А вот с Доброхотом посложнее… Обычно он ест всё, что найдёт в холодильном коробе. Как показал опыт, домовой и месяцами может без пищи обходиться. Но я такого не допущу. По дороге домой надо закупиться запасом пищи для всей нашей троицы.

Всё-таки часто случается так, что я на работе растрачиваю всю магическую энергию. В таком случае Токс охотно восстанавливает силы за счёт употребления обычного мяса. Причём клещу нравится именно сырое.

Правда, трудно даже представить, что при этом испытывает душа Евгения Балашова. Ведь после смерти он стал не просто животным, а самым настоящим членистоногим! Не каждый может сохранить рассудок при таких трансформациях.

— Алексей, а вы не очень-то разговорчивы, — заметив мою задумчивость, заявила Светлана Бронникова. — Все гении такие?

— Не обращайте внимания, — коротко ответил я. — Мне удалось переехать только вчера вечером. Дел много накопилось, так что все мои мысли заняты бытом и предстоящей работой. В таком состоянии я редко бываю хорошим собеседником.

— Да нет, я ведь не осуждаю! — замахала руками она. — Как раз наоборот. Мне нравятся люди, которые говорят исключительно по делу.

— А по делу мы поговорим с вами часов через пять-шесть, — добравшись до здания академии, заключил я. — Сейчас мне нужно увидеться с ректором. Кстати… Не напомните, где он располагается?

— Ох… — поёжилась Светлана. — Как же я не люблю общаться с этим человеком. Не подумайте, я его очень уважаю, но… Иногда мне кажется, что он совершенно не понимает, как нужно налаживать контакт с людьми. Это если говорить мягко.

— А если жёстко?

— Он — невероятно жуткий! — тут же ответила она. — Аура как у некроманта. Хотя сам является обычным лекарем. Такой уж у него характер. Так что желаю вам удачи, Алексей Александрович. Вам на третий этаж, в самый конец левого крыла. Номер кабинета точно не помню… Но на нём должна висеть табличка: «Ефремов Константин Фёдорович».

— С такими точными данными явно не ошибусь, — улыбнулся я. — Тогда до встречи, Светлана. Дорогу до вашей мастерской я найду, как только закончу основную работу.

Светлана помахала мне рукой и бодрым шагом направилась в сторону своей мастерской. Уже сейчас я примерно прикинул, что она находится в отдельном здании на границе территории академии. Больше в том направлении, куда пошла Бронникова, зданий не было.

Но это и логично. Место производства аппаратов должно находиться в отдалении от лекарских корпусов. Всё-таки её место работы можно с натяжкой назвать чем-то вроде маленького завода. У меня хоть и не было возможности поближе осмотреть Светлану, но я заметил, в каком состоянии были её пальцы.

Такие редко встретишь у женщин. Особенно у представителей знати. Все ладони в мозолях. Суставы разбухли из-за постоянной работы, а кончики пальцев очерствели.

Видимо, она уже не один год трудится в этом направлении. Что ж, к ней определённо стоит заглянуть. Для девятнадцатого века такая, какая она, это настоящий феномен.

Войдя в главный холл лекарской академии, я почувствовал на себе десятки взглядов. Кажется, многие студенты начали меня узнавать. Поначалу они просто глазели, а потом я начал слышать в толпе свою фамилию.