Царь царей (СИ). Страница 44

Витя был, как бы это помягче сказать, тугодум. Его коронкой было весь день ходить и думать, а потом поймать тебя и ответить на ситуацию, про которую все уже успели забыть. Обычно это происходило на следующий день.

Сейчас я ощущал себя немножко Витей. Да что там, очень сильно себя им ощущал. Хоть в паспортный стол езжай и меняй имя. Потому что уже после всего произошедшего начал думать, как лучше было бы поступить.

К примеру, что мешало сгонять за той же Зоей, пока этот инкогнито корчился в муках? Так бы по тихой грусти инициировали девушку. Быть рубежницей, когда на тебя ведут охоту, — всяко лучше, чем оставаться обычной чужанкой. Правда, тут у меня имелись определенные сомнения на сей счет.

Рубежничество — это не игрушка, а серьезное испытание, которое меняет людей. И очень редко в лучшую сторону. Да что там, даже я теперь не тот плюшевый лох, как прежде, а лопоухий мальчик с собственным мнением. А кем бы стала Зоя с ее непростым характером — большой вопрос. И лично мне почему-то очень не хотелось на него отвечать.

Но вот что мешало мне добить кощея? Нет, к убийству я относился плохо. Но в данном случае все было не так однозначно. Тут бы я и рубежнику помог не корчиться, а там глядишь — вдруг и себе бы рубец накинул? Для всех одни плюсы. Но нет, тоже промохал момент.

Третий факап заключался в Травнице. Я как-то запоздало вспомнил, что Инга самым тесным образом связана с Треповым. Уши которого очень заметно торчали из этого покушения. Правда, выяснилось, что не все мои поступки, совершаемые спонтанно, имели плачевные последствия. Иногда интуиция била точно в цель.

Потому что Инга явилась не просто с воеводой, а с отрядом быстрого реагирования, среди которых было целых пять кощеев. Ну и Рехон, само собой, куда уж без него. И никакого Трепова Травница не привела. Значит, у них действительно непростые отношения, несмотря на то, что Инге приходится сотрудничать с пенсом. Ох, обожаю рубежную жизнь. Словно кучу змей свалили в мешок и те там друг дружку кусают за задницу. Надо будет подумать, как это все использовать. А пока моя голова работала исключительно в автономном режиме лишь на поддержание жизнедеятельности.

Хотя для начала же мне пришлось объяснить, что именно здесь произошло. При этом старательно пытаясь обходить стороной скользкие моменты. К примеру, что кощей легко расправился с лихо или что уничтожил сам себя с помощью Куси. Зачем Илие лишний раз голову всякими деталями забивать? Еще спать плохо будет. Учитывая, что я получил кучу наводящих вопросов, предположение оказалось верным.

— Это… он? — спросил Илия, как только мы добрались до участка Васильича, попавшего под иномирную программу по переселению из ветхого жилья.

— Ну, совсем недавно был, — ответил я, хотя теперь и меня посетили определенные сомнения.

Дело в том, что труп кощея меньше всего походил на стандартного мертвеца. И скорее напоминал какое-то тельце, которое обнаружили при раскопках Помпеи. Он оказался пепельно-черным и даже немного обугленным. Оно и неудивительно — сколько через него промысла прошло. Суть в том, что в этом «кыштымском Алешеньке» теперь с трудом можно было распознать здоровенного и красивого кощея. Даже если сделать анализ по зубам.

— И ты его убил? — не унимался Илия.

— Так вышло. Я не специально.

— Как? — напирал воевода.

— У меня был один редкий артефакт, отражающий направленный магический урон. Получается, что технически он сам себя и убил.

— Получается у него, — недовольно пробормотал Илия. — Артефакт где?

— Разрушился. Он был одноразовый.

— Жалко ты у нас не одноразовый, — не сдержал свой гнев воевода. — Я-то думал, в кои-то веки за ум взялся. Эх… Ладно, опознал, кто это был?

— Ага. В смысле, имени не знаю, но я видел его с Треповым.

Вот обожаю, когда воевода на меня так смотрит. Словно познакомился в Таиланде с девушкой, а уединившись обнаружил маленький, но очень любопытный нюанс. Ну, или немаленький. Короче, глядел на меня сейчас Илия, как на врага народа. Будто это я сам нанял человека, чтобы он напал на меня и попытался убить.

А вот Инга удивила. Пока воевода отрицательно мотал головой, явно стараясь отогнать от себя дурные мысли и не желая верить в услышанное, она стала что-то быстро шептать ему на ухо.

Я же помнил, что у Травницы к Илие отношение было примерно такое, как у посетителя кафе к повару, который подал «сельдь под шубой» с тертым яблоком. То есть весьма неоднозначное. И воевода платил ей тем же. Потому что не надо смешивать личное и работу.

Однако все это не помешало моей замиреннице переступить через себя и теперь в чем-то убеждать своего бывшего. Более того, успешно, потому что он повернулся к ней и заговорил. Почти как с приятельницей.

— Да, он приехал именно с ним.

— И все указывает на то, что это очень старый рубежник, — продолжила Травница уже не таясь. — В «Созвездии» таких всего двое. Старик и Дед.

— Минин и Трепов, — еще больше нахмурился воевода. — Они приехали вдвоем. Неужели это…

Он не договорил, переведя взгляд сначала на меня, а затем на труп. Я его понимаю. Если бы я оказался на месте Илии, мне бы меньше всего хотелось влезать в жир двумя ногами из-за Матвея Зорина. Это чего теперь начнется-то?

С другой стороны, на душе приятно потеплело. За все время я от своего княжества видел только попытки поставить меня в коленно-локтевую позу с дальнейшими вариациями. А теперь за меня явно собираются впрячься. Неужели жизнь налаживается? Так жутко, что даже не верится.

— Не мне тебя учить, — сказал Инга. — Соберешь виновников, выскажешь свое воеводское слово, послушаешь. А потом уже примешь решение.

— Верно, все верно. Только ни к чему хорошему это все равно не приведет. Ладно, Гриня, труп забери. Пока он нужен будет как доказательство. Позже камнем придавим и погребем. Осмотрите все тут, вдруг что еще найдете.

Илия повернулся ко мне, и я с явной неохотой вытащил мошну с деньгами.

— За поездку в Тверские земли. Значит, говоришь, и Егерь, и Бедлам видели Трепова и этого рубежника вместе?

— Ага.

— Плохо, — честно признался Илия и отошел в сторону, продолжая отдавать распоряжения. А уже потом обернулся и крикнул. — Матвей, завтра в полдень у меня. Будем разбираться.

Зато меня перехватила Травница, крепко взяв за локоток. Забавно, сейчас по рубцам я превзошел ее, но сила с которой меня потащила прочь Инга, была ощутимой.

— Теперь уже нет смысла таиться, — сказала она.

— Я не очень понимаю, о чем ты.

— И это плохо. Я думала, что ты поумнее. Его послал Дед, в этом нет никаких сомнений. И здесь точно Минин, видишь, в каком состоянии труп? Значит, рубежник был очень старый.

— Лет двести-триста?

— Больше тысячи, — со вздохом ответила Инга. — Считается, что время не властно над нами, но это не совсем так. Мы стареем, только намного медленнее. Заметнее всего, как ты понимаешь, у ивашек, ведуны могут разменять несколько сотен лет без всяких изменений, кощеи и того больше. Про кронов вообще молчу. Эти, может, с определенного момента и не стареют вовсе. Но все остальные точно.

Она замолчала, явно переживая сказанное внутри. Это понятно, что для мужчин естественный процесс природы, для женщин — трагедия.

— И Дед, и Минин — старые, — продолжила Инга. — Конечно, можно все свалить на то, что они просто не тратят хист на такие мелочи и принимают себя такими, какие есть. Только это будет ложь. Никто не хочет стареть, никто не хочет умирать. И если тверские кощеи выглядят как старики, можешь представить, сколько им лет?

Травница серьезно посмотрела на меня, словно пыталась разгадать какую-то загадку.

— Только есть одна странность, — заметил я. — Этот кощей был не старым. Скорее наоборот. Полный сил, во всех смыслах.

— Это плохо, очень плохо. Значит, он был напитан заемной силой и все равно погиб. Такого уничтожить сложно. Ты опасный человек, Матвей.

— Мне женщины такое часто говорят… Ладно, вру, не говорят.