Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона (СИ). Страница 26

Я качнула головой и прищурилась.

— Вы что-то знаете о драконах?

— Это все знают! — отрезала Мира. — Ты только не в курсе — чужая ты тут.

Что ж, что правда — то правда. Я помолчала, разглядывая Миру. Слишком уж она проницательная для обычной старухи. Но кто она такая? Почему живет в глуши? Откуда у нее такой дом? Почему она одна? На эти вопросы, как и на многие другие, у меня не было ответов.

— Элис была истинной того дракона, — после паузы ответила я, разглядывая запястье. — Ко мне это не имеет никакого отношения. Я здесь, чтобы защитить детей Элис — этим и займусь. Я ей обещала.

Метка, судя по всему, немного успокоилась, но все равно ощущалась… инородно. Если до этого я могла вовсе забыть о ней, то сейчас она была теплой и как будто живой.

Мне это не нравилось. Вдруг дракон вздумает меня найти? Он и так может меня найти, если наведет справки в борделе, но… к чему ему вообще меня искать? Жаждущим жениться он не выглядел, а Кэти придумает, чем его утешить.

Поморщившись, я открыла рот, чтобы предложить Мире воды или дойти до туалета (знаю, какие у нее могут быть проблемы, сама долго лежала, не вставая), когда мой взгляд уперся в столик, стоящий у стены, рядом с огромным платяным шкафом. Столик был тонкой работы, явно дорогой, но удивило меня даже не это, а… фарфоровая кукла. В прошлый раз я ее не заметила, слишком занята была тем, чтобы уложить Миру в кровать. А рядом с куклой… деревянная лошадка?

Кажется, да. Только лежащая на боку и черная из-за копоти: в нее попала странная наколдованная мною молния.

Потянувшись, чтобы поднять лошадку, я услышала:

— А ну стой! Убери руки! Не твое это!

Я обернулась: откуда в доме Миры детские игрушки? Никаких других следов того, что в доме когда-то жили дети, я не заметила. Выросли и уехали?.. Или дело в чем-то другом?

Выражение ее лица было странным. Каким-то… отчаянным. Глаза были большими и пустыми, седые волосы текли по плечам, как змеи.

— Отойди, говорю! — рявкнула Мира. — Не трогай!

Она с неожиданной резвостью попыталась встать, морщась и ругаясь от боли в ноге, так что я поспешила отойти, бросив последний взгляд на игрушки.

Старуха Мира, живущая в богатом когда-то и просторном доме, хранящая детские игрушки, дорогие на вид, явно имела свои секреты — и делиться ими была не намерена.

Что ж, ее право.

— Мира, расскажите, где найти доктора.

И пора, в конце концов, осмотреться.

Глава 14

Верхние Петушки встретили меня утренней сонной тишиной и коровьей лепешкой, в которую я едва не наступила, выйдя на большую дорогу. Хорошо в деревне летом, как говорится… Что-то остается неизменным в любом мире.

Вздохнув, я подумала о том, что тканевые туфельки Элис совсем не предназначены для таких дорог, как и нарядное темно-зеленое платье, наверняка выданное мадам Розой. Нужно найти что-то другое — да и детей не мешало бы приодеть. Но как бы это устроить?.. Может, сшить самой? Но это небыстро, да и ткань все равно придется купить.

Верхние Петушки оказались не такими, как я ожидала: я думала, увижу обычную деревню в десяток домов, но это был скорее маленький городок, который пока спал. Добротные деревянные и каменные дома в один или в два этажа, круглая главная площадь, широкая дорога и целая улица с закрытыми пока лавками и магазинами. Есть, где разгуляться!

Может, когда-то Верхние Петушки и были самой настоящей деревней, а сейчас разрослись — неудивительно, что даже в самой столице был указатель в их сторону.

Для меня это даже хорошо: чем больше людей, тем проще затеряться. Ну и для моих целей большая деревня подходила намного больше, чем маленькая. У себя в голове я уже успела выстроить бизнес-стратегию на пару лет вперед, но проблема была в том, что об этом мире я знала слишком мало, да и козырей в рукаве у меня было — один, магия. И тот проблемный.

Опустив взгляд вниз, я поправила белую повязку на запястье.

«А вдруг он меня все равно найдет?» — вырвалось у меня, когда старуха Мира перевязывала мне метку.

«Это не от него, а от людей. Против него я ничего поделать не смогу, кто я по-твоему, великая богиня?» — На лице старухи Миры читалось беспокойство.

Оставалось надеяться только на то, что экономка, мисс Палмер, не обманула: пока связь не закреплена — она совсем слабая, и истинные друг друга не чувствуют.

Но что делать с тем, что сегодня утром я совершенно точно видела лорда Мэлори так ярко, как будто он стоял рядом? И с тем, что метка ощущается какой-то очень… живой?

Стараясь об этом не думать, я шла вперед. Мира сказала, что «этот хлыщ», как она называла доктора, живет в противоположном конце деревни, значит, нужно дойти до конца улицы, потом направо, ага… А где же…

От поисков «и дом — чисто как он, даже дом у него как хлыщ!» меня отвлекло оглушительное мяуканье. Протяжное и жалобное, какое могут издавать только коты и только голодные.

Оглядевшись, я остолбенела: навстречу мне через брусчатую улицу бежало… нечто. Нечто было котом. Только без ушей, как будто их отрезали или прижгли, и без хвоста. Подбежав ко мне, тощее нечто издало очередной душераздирающий и долгий звук и принялось тереться об мою ногу.

— У меня двое детей, — сказала я существу.

Очередные потирания о мою щиколотку, на этот раз с мурлыканьем, хриплым и каким-то прерывистым.

— И денег почти нет.

Мяуканье, напоминающее ультразвук, от которого заложило уши.

— Да я сама живу в чужом доме на птичьих правах! Мне даже миску для твоего молока некуда приткнуть!

Существо вскинуло на меня загноенные глаза, обещая любить меня, даже если миска молока будет совсем-совсем крохотной, и я вздохнула.

— Иди сюда.

Подхватив тощее тельце, я сунула несуразного и дрожащего от холода кота в корзину, где лежали, прикрытые куском ткани, несколько медяшек, серебрушка и драгоценная золотая монета. В местных ценах я не разбиралась пока, но была готова ко всему и не собиралась демонстрировать, сколько у меня на самом деле есть.

Кот снова пискнул, устраиваясь в корзине.

— Мяу, — согласилась я. — Может, дорогу к дому доктора покажешь? Нет? Ну и какой от тебя толк? Мышей хоть будешь ловить? Сам себе еду будешь добывать, имей в виду! Мне нахлебники не нужны! — Я аккуратно погладила его между отсутствующих ушей.

Поплутав еще немного, я наконец вышла к тому самому дому-«хлыщу»: даже дверь здесь была красной и блестящей от краски, больше я таких в городе не видела. Надеюсь, я не ошиблась.

Не успела я постучать, как дверь открылась сама — я едва успела отпрыгнуть.

— Да чтоб они провалились, опять на свечи тратиться! — ругался высокий мужчина, возникший на пороге. — Мне обещали — полгода работы световых артефактов! И что? Трех месяцев не прошло! Что вы… Элис? Ты что здесь забыла?

Мужчину, возникшего передо мной, хотелось назвать именно хлыщом, по заветам старухи Миры. У него были крохотные усы, кокетливо загнутые вверх, гладко зачесанные черные волосы, костюм с иголочки и блестящие туфли. На вид ему было около сорока, хотя, судя по тому, что лицо было тщательно припудрено, доктор отчаянно старался казаться моложе.

— Я, хм… мне нужен доктор… — замялась я, сообразив, что вот он, тот момент, когда мне снова нужно прикидываться Элис.

А я понятия не имею о том, как вела бы себя Элис!

— Приходи позже, сейчас я занят.

Он прошел мимо меня, обдав запахом одеколона, и я поспешила его догнать.

— Но это срочно! Стар… Хм, Мира вчера упала и, кажется, сломала ногу. Нужно…

В этом мире вообще существует гипс? Как здесь лечат переломы?

— Кто? — обернулся доктор и, бросив взгляд на окна своего дома, снова разразился руганью: — Снова темнота, да что же это такое! Я заплатил пять золотых за артефакты — чтобы они через три месяца перестали работать? Я ненавижу свечную вонь! Вот скажи мне, Элис, как можно жить со свечами? Это же невозможно! Они неприятно пахнут, трещат, дают мало света! Как вы, бедняки, с ними умудряетесь справляться?