Скрытые шрамы (ЛП). Страница 63

Она ухмыляется, открывая рот и ожидая, пока я проведу по ее идеальным розовым губам.

— Расскажи мне все, хозяин. Пожалуйста.

Я рывком подаюсь вперед и грубо трахаю ее рот, снова и снова, пока у нее не заслезятся глаза.

— Я был на всех балетных спектаклях. Я купил поддельные феромоны для Воробья, чтобы он чувствовал себя как дома в моей квартире. Когда я впервые увидел, что ты написала мне, у меня чуть не случился сердечный приступ. Это было так охренительно, — шиплю я, когда Лейла легонько прикусывает мой ствол. Ее бровь сжимается, когда она смотрит на меня, а затем она резко отстраняется.

— Продолжай, мастер.

— Зачем ты использовала свои зубы? — прорычал я.

Она осыпает мой ствол поцелуями.

— Потому что я никогда не говорила, что буду счастлива от всего этого, — честно говорит она. — И, возможно, тебе тоже нужно небольшое наказание.

Черт.

Я никогда не считал себя мазохистом. Садизм — это все, что я знаю, все, что я хочу знать. То же самое с доминированием. Когда кто-то полностью доверяет мне, испытывает нечто столь интимное с другим человеком... это вызывает привыкание. Развращает.

Но с Лейлой? Я бы отдал все, что есть, на блюдечке, если бы знал, что это она дает мне.

Она снова берет меня в рот.

— Умно, — бормочу я. — Я тот, у кого ты купила свой дом.

Это заставляет ее сделать паузу, и когда она поднимает на меня взгляд, ее глаза расширяются. Она ничего не говорит, и я продолжаю.

— Ты искала дома. Я увидел этот и купил его, подумав, что тебе понравится быть поближе к своему...

Я не могу произносить имя Скотта, пока мы это делаем.

— В общем, я сразу выставил его на продажу немного дешевле, чем купил, и поручил своим ребятам отремонтировать его. Я не принимал никаких предложений. Она всегда была твоей.

Она отстраняется от меня с недоуменным видом. — Почему ты просто не купил его для меня?

— А ты бы согласилась? Я знал, что ты никогда не согласишься на благотворительность, поэтому мне пришлось проявить изобретательность.

Ее глаза блестят от эмоций.

— Продолжай, — говорю я ей, проводя рукой по затылку. — Я уже близко.

Она снова насаживается на мой член, и я стону.

— Мое имя пользователя. Ты когда-нибудь замечала год?

И снова она замирает - только сейчас осознав, насколько глубока ее привязанность.

— Год моего рождения, — шепчет она, отстранившись. Ее руки опускаются к бокам.

— Продолжай. Продолжай, — мягко говорю я, беря ее за подбородок. — Я хочу, чтобы ты попробовала меня на вкус. Я хочу, чтобы ты проглотила каждую каплю моей спермы. Ты понимаешь?

Мой голос не жесткий, но ее позвоночник послушно напрягается.

Сабмиссивы не любят, когда на них кричат, а уважение идет в обе стороны.

Она делает то, что я прошу, и меня пронзает электрический разряд, когда она снова начинает работать с моими яйцами и всасывать меня в свое горло.

Мои глаза закатываются, когда я начинаю неосознанно кончать ей в рот.

— Моя татуировка не для мамы. Она для тебя. У меня дома растут пионы, потому что они напоминают мне о тебе. Я посылаю цветы перед каждым выступлением. День, когда тебя ужалила пчела, когда тебе было шестнадцать, и у тебя началась анафилаксия, был самым страшным, мать его, днем в моей жизни. Я слушаю все музыкальные плейлисты, которые ты составляешь, и во всех моих видео используются классические произведения, которые, как я знаю, ты часто слушаешь. Черт возьми, — простонал я, чувствуя, как напрягаются мои яйца, а основание позвоночника начинает покалывать. — Я действительно чертовски близок.

— Расскажи мне больше, — приглушенно произносит Лейла.

— Черт, я...

Она нежно кусает.

Я шиплю и сжимаю в кулак ее волосы, когда начинаю всерьез погружаться в ее рот.

— Ты даже не представляешь, насколько...

Я застонал, откинув голову назад.

— Как чертовски хорошо ты обвела меня вокруг пальца, Лейла. Ты можешь захотеть перерезать мне горло, и я с радостью вручу тебе нож, потому что именно ты будешь делать это - Боже, черт возьми...

Лейла стонет, когда я трахаю ее между губами, мои бедра неровно подрагивают. Я вижу звезды, когда она сглатывает слюну, когда ее горло плотно сжимает меня еще глубже.

Она собирается высосать мою душу.

Ее пальцы продолжают играть с моими яйцами, и я внезапно оказываюсь на грани кончины. Каждый мускул напряжен, каждый рецептор удовольствия натянут в предвкушении взрыва внутри ее рта.

— Я сейчас кончу, — говорю я ей, мой голос хриплый. — Проглоти каждую каплю...

Я разбиваюсь вдребезги, и мои колени едва не подкашиваются, когда оргазм накатывает на меня. Лейла хнычет, когда мой член вонзается в ее горло. Я цепляюсь за ее волосы, раскачивая бедрами, когда волны удовольствия проносятся сквозь меня. Она сосет и глотает все подряд с каждым толчком, продлевая мой оргазм. Мои ногти впиваются в ее кожу головы, когда я шиплю и стону, а мой рот открывается, когда ее язык скользит по основанию моего ствола.

Как будто она не тратит ни одной гребаной капли.

Все мое тело конвульсивно вздрагивает пару раз, а затем Лейла отстраняется, сделав еще один долгий, звучный глоток.

— У меня есть вопросы, — медленно произносит она, положив ладони плоской стороной вниз на бедра.

— Дай мне минутку, — говорю я, проводя рукой по лицу. Все мое тело словно только что ударило током, все покалывает, как будто я вот-вот потеряю сознание. Быстро отстранившись, я протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться. — Цвет?

— Зеленый, — говорит она, беря меня за руку. Я помогаю ей встать, беру ее сумочку и тяну ее за собой к столу.

— Что ты думаешь о сцене? — спрашиваю я неуверенно. — Где твоя голова, маленькая танцовщица?

Она смотрит на меня долгим, созерцательным взглядом. — Я чувствую себя хорошо. Мне понравилось.

— Это было не слишком? Будь честен со мной.

Выражение ее лица темнеет, а уголок рта наклоняется вверх. — Это было не слишком. Я могу это вынести.

Она собирается вызвать у меня самовозгорание.

— Повернись, — приказываю я, и она делает то, что я говорю. Я опускаюсь на колени и поднимаю ее платье, проверяя ее физическое состояние. Она испускает крошечный вздох, когда я провожу пальцем по одной из рубцов. Меня охватывает первобытное удовлетворение при мысли о том, что она будет моей, что я наконец-то смогу использовать весло, которое купил для нас. — Тебе что-нибудь нужно? Может, успокаивающий бальзам или лед?

— Нет, я в порядке, — мягко говорит она. Я сбрасываю с нее платье и встаю, взяв ее за руку. — Куда мы идем?

Я не отпускаю ее, пока подбираю маску и кладу ее в задний карман брюк. — Ко мне домой. Не забудь обувь.

— Что... мы уходим? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы взять свои туфли. Как только она их взяла, я вывел ее через заднюю дверь в неприметный коридор. — Я думала, мы останемся и...

Я останавливаюсь и прижимаю ее к стене. Это темный коридор, предназначенный только для того, чтобы артисты и сотрудники могли приходить и уходить, не проходя через весь клуб после сцены. Я построил ее так, чтобы она соединялась со всеми приватными комнатами.

— Первый раз я увижу, как ты кончаешь, в моей постели.

ГЛАВА 25

ВЗАИМНОСТЬ

Лейла

Это было, безусловно, самое сексуальное, что я когда-либо испытывала.

Знаю, что я не очень опытна. Быть демисексуалом означает, что большую часть подросткового возраста я влюблялась в своих друзей-парней и время от времени допускала мысль о том, чтобы заняться с ними чем-то еще. Но когда все случилось на первом курсе средней школы, я оставила попытки. Мои годы становления проходили в моей комнате дома, я читала и проводила время с семьей. Никогда не встречалась и не хотела встречаться. Я не совсем неопытна, но мне сложнее исследовать секс и отношения. Я думала, что это из-за нападения.

Дерек Николс.

Звездный футболист.