Скрытые шрамы (ЛП). Страница 59

Ее глаза распахиваются, и я оказываюсь в нескольких сантиметрах от ее раскрасневшегося лица. Она задыхается, и ее глаза становятся почти черными. Быстро моргая, она ищет глазами мою маску, а затем произносит единственное слово, от которого у меня замирает сердце.

— Орион.

ГЛАВА 23

ПРОБУЖДЕНИЕ

Лейла

Как только это слово слетает с моих губ, Орион замирает. Его глаза расширились за маской, и он напрягся, словно ожидая, что я закричу или ударю его, как было много раз в моей жизни.

Я провела более семи лет, отталкивая его, говоря ему, что никогда не хочу его больше видеть. Каждый раз он подчинялся мне.

Но все это время он был здесь.

Прошедшие семь лет промелькнули в моей голове, как в быстром кино.

Наглые ухмылки. Высокомерие. Но была и ранимость - трепет каждый раз, когда он смотрел на меня из другого конца комнаты.

И его глаза всегда находили меня первой, независимо от того, где мы были и с кем. Он никогда не колебался и никогда не сдавался.

Браслет...

Я принадлежала ему гораздо дольше, чем предполагала.

— Лейла, — бормочет он, и только через секунду я понимаю, что его руки дрожат.

Я никак не дала ему понять, что хочу этого с ним - со своим сводным братом. Если не считать сегодняшнего поцелуя, то, насколько он знает, я собираюсь уйти из « Inferno».

Но это последнее, что я хочу сделать.

Вместо того чтобы сесть, я тянусь к его руке и прижимаю свою руку к его руке.

Его руки. Руки Ориона.

Он вздрагивает от прикосновения, а когда я тяну его руку к пространству между бедрами, его глаза коротко вспыхивают. Я задираю подол платья на бедрах и прижимаю его руку к своему ядру - напротив шелковых трусиков, которые, как я знаю, сейчас насквозь мокрые.

С его губ срывается что-то низкое и первобытное.

Другой рукой я тянусь вперед, срывая с него маску, и его лицо оказывается на виду.

Он должен быть картиной. Его нужно изучать и поклоняться ему на протяжении многих веков. Его косые брови. Его полные губы. Его глубокие, голубые, искренние глаза - голубой цвет перетекает в черный цвет зрачков, как в калейдоскопе. Каждая эмоция, которую он испытывает, играет на его лице. Шок. Возбуждение. Обожание. Просьба. Он никогда не умел скрывать свои чувства, всегда был Скорпионом.

Как я могла так долго не замечать этого?

— Лейла...

Его голос обрывается на моем имени.

— Мне нужно больше, — говорю я ему, двигая бедрами навстречу его ждущей руке. — Пожалуйста.

Все внутри меня словно горит. Я никогда не была так возбуждена - никогда не была такой желанной и нуждающейся. Я бы вцепилась в его руку, если бы он позволил. Трение, в котором я нуждаюсь, кажется таким близким и в то же время невероятно далеким.

Такое ощущение, что он уже встроился в мое сознание, и, может быть, это из-за гипноза, а может, потому что это Орион.

Подросток-бандит, который однажды появился на пороге моего дома и подарил моей восьмилетней подруге ее первую влюбленность.

Крутой старшеклассник, который помог мне справиться с хулиганами в средней школе.

Сводный брат, который помогал мне с домашними заданиями по математике, тестами по испанскому языку и сотни раз смотрел мои танцы на прослушивании.

— Лейла, — снова говорит он, его голос срывается.

Он смотрит на меня сверху вниз, выражение его лица неуверенное. Всего несколько мгновений назад он так красиво командовал мной, но сейчас, обнаженный, он не может спрятаться от меня...

Он больше не может прятаться за маской.

Он больше не может ничего скрывать.

И я тоже не могу.

Чувства слишком грубые. Слишком настоящие. Слишком сильно.

— Пожалуйста, Орион. Ты нужен мне. Прикоснись ко мне.

Я вижу, как в его глазах вспыхивает сопротивление. Его зрачки расширяются, а выражение лица становится жестким и решительным, когда он запускает один из своих пальцев под пояс моего шелкового белья. Жгучее чувство проносится по моим венам, обжигая каждое нервное окончание, каждый след его пальцев на моей нежной коже. Один из его пальцев проникает в меня, а затем…

Он напрягается, и его глаза переходят на мои с заостренным, темным выражением. Медленно отойдя от моего лица, он опускается к моим бедрам и, стянув мои трусики в сторону, садится на пятки и свободной рукой прикрывает рот.

— О, черт, — рычит он, глядя на меня черными глазами. — Ты, наверное, шутишь, Лейла.

Его голос звучит так мучительно.

— Тебе нравится? — спрашиваю я, приподнимая бедра, чтобы показать свой пирсинг. — Никто никогда не видел его раньше. Ну, кроме парня, который его сделал...

Он огрызается.

Используя грубую силу, он обеими руками раздвигает мои ноги, прижимая мои колени к коже.

— Ты моя, — рычит он, раздувая ноздри.

Его слова наполняют меня удовольствием - чем-то теплым, затягивающим и сладким, как мед. Я раздвигаю ноги шире, и его глаза вспыхивают, прежде чем он смотрит на меня сверху вниз.

Я даже не чувствую смущения. Он уже знает все мои худшие стороны, и, несмотря на все это, он все еще хочет меня настолько, что пришел сюда сегодня вечером.

— Я не делюсь, Лейла. Эта красивая, украшенная киска? Она моя.

— Да, — шепчу я, поднимая бедра выше. — Пожалуйста, ты мне нужен, Орион...

— Еще раз назовешь меня Орионом, и у нас возникнут проблемы.

Я задыхаюсь, и все вокруг затуманивается от вожделения. Я превратилась в тело, которое отчаянно нуждается в разрядке, как натянутый шнур, который вот-вот оборвется. Я не могу больше терпеть.

Особенно когда он говорит со мной таким голосом, который я слышала всего несколько раз.

Голосом его Дома.

— Пожалуйста, Мастер. Ты нужен мне внутри.

— Как мило. Мне плевать, чего ты хочешь, — говорит он. В его голосе нет жестокости. Более того, его губы растягиваются в кривую улыбку, когда он проводит еще одним пальцем по моим складочкам. — Я планирую наслаждаться тобой, маленькая танцовщица. Каждый дюйм. Каждое слово, вырвавшееся из твоих губ. В свое удовольствие.

Паника и восторг охватили меня. Я не хочу ждать, но я также знаю, что он сделает так, что это будет стоить моего времени.

— Цвет?

— Зеленый, — практически прохрипела я, когда его большой палец коснулся металла моего пирсинга.

— Хорошо. Теперь я задам тебе несколько вопросов, — говорит он, его голос звучит как низкое мурлыканье. — Если ты будешь хорошей девочкой и ответишь честно, я вознагражу тебя и позволю задать вопрос.

Он щелкает изогнутой штангой, и я увлекаюсь. Я вижу звезды, а мои руки скручиваются по бокам, когда мои бедра начинают вращаться, стремясь к какому-то трению. Россыпь удовольствия пробегает по позвоночнику, давая мне почувствовать вкус награды, которую он готов мне дать.

— Боже, — прохрипела я.

— Когда ты успела это сделать?

— Год назад. Я никому не говорила. Это было просто что-то новое для меня.

— Твоя очередь, — говорит он. — Уверен, у тебя есть ко мне вопросы.

— Что еще ты планируешь сделать со мной сегодня вечером? Ты собираешься сделать мне больно?

Он смотрит на меня сверху вниз, его брови нахмурены. Один из его пальцев дразнит вход в мое ядро, медленно обводя гиперчувствительную зону.

— Да. — Его быстрый ответ заставляет все мое тело напрячься от страха.

— Я причиню тебе боль, но никогда не причиню вреда. И это было два вопроса, — добавляет он, пощипывая мой клитор. Сильно.

Я издаю резкий вздох.

— О Боже, — бормочу я, и дрожь пробегает по всему телу - вниз по ногам, до самых пальцев. Все вокруг начинает покалывать от осознания.

Он смеется.

— Значит, ты мазохистка. Я подозревал, что так оно и есть, — мурлычет он, проводя другой рукой по моей голой ноге. — Почему ты здесь, Лейла?

Его вопрос застает меня врасплох. Я не уверена, имеет ли он в виду буквальный смысл или то, как я практически умоляла Starboy встретиться со мной сегодня вечером.