Двойник Короля 10 (СИ). Страница 30

Разложил их на небольшом столике рядом с клеткой, давая торговцу возможность рассмотреть товар. Глаза его округлились так, что, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Смуглые руки начали дрожать, он машинально облизывал губы, шевеля ими, словно беззвучно подсчитывая стоимость предложенного.

— Скажи ему, — обратился я к Зафиру, — что тут в десять раз больше, чем он хочет за всех пленных, а может, и ещё больше.

Турок перевёл, и работорговец судорожно закивал, неуклюже протягивая руки к зельям, словно боялся, что те исчезнут, если он замешкается.

Я отодвинул бутылочки.

— Ещё одно условие, — произнёс твёрдо. — Их всех отвезут к русским. Сегодня же. За сохранность отвечают честью и головой, передадут военным.

Когда Зафир перевёл это, лицо торговца мгновенно изменилось. Он затряс головой, замахал руками, громко запротестовал на своём языке. По тону и жестам было понятно, что его возмущает такое дополнительное требование.

И тут произошло неожиданное. Мои сопровождающие, до этого державшиеся нейтрально, вдруг яростно набросились на работорговца с криками. Зафир схватил его за грудки и прижал к стене, второй турок подскочил сбоку, что-то выкрикивая ему в лицо. Их слова звучали, как удары хлыста.

Хоть я и не понимаю язык, интонации и жесты говорили сами за себя. Они тыкали пальцами в мои награды, в кольцо дипломата на руке, которое я демонстративно выставил напоказ. Зафир периодически встряхивал торговца, словно тряпичную куклу.

Реакция моих сопровождающих была настолько неожиданной и яростной, что сам удивился. Похоже, они «объясняли» ему, кто я такой, кого представляю и что цену предложил более чем щедрую. Судя по интонациям, заканчивалось «объяснение» настоятельным советом заткнуться и принять условия с благодарностью.

Торговец сдулся на глазах, будто из надутого шара выпустили воздух. Его лицо потеряло воинственное выражение, плечи опустились, он несколько раз покорно кивнул. А после с подобострастной улыбкой протянул дрожащую руку к зельям.

— Сначала выпусти их, — перевёл мою команду Зафир.

Работорговец тут же засуетился, будто его подстегнули плетью. Дрожащими пальцами достал большую связку ключей, торопливо отыскал нужный и направился к клетке с пленными.

Когда он подошёл, русские солдаты напряглись, готовясь к худшему. Некоторые даже инстинктивно отступили вглубь клетки, явно ожидая какой-то подвох.

Замок щёлкнул, решётчатая дверь со скрипом распахнулась.

— Выходите, — скомандовал я на чистом русском. — Вы свободны.

На мгновение повисла тишина. Пленные не шевелились, глядя на меня с откровенным недоверием. Наверное, думали, что это какая-то жестокая шутка или проверка.

— Я Павел Александрович Магинский, капитан русской армии, земельный барон из-под Енисейска, — представился громче. — Вы свободны. Выходите.

Первым из клетки выбрался высокий мужчина лет сорока, с недельной щетиной и глубоким шрамом через бровь. По его осанке и тому, как остальные уступили ему дорогу, я понял, что он неформальный лидер.

— Ваше благородие, — произнёс хриплым голосом, выпрямляясь. — Лейтенант Берёзкин, третий стрелковый.

— Вольно, лейтенант, — кивнул я. — Сколько у вас людей?

— Тридцать семь человек, господин капитан, — отрапортовал Берёзкин. — Трое раненых, но ходячие.

К этому времени и остальные пленные начали выходить из клетки. Они выстраивались в ряд, явно стараясь сохранить воинское построение, несмотря на истощение и побои. В их глазах плескались неверие и надежда.

— Сегодня же вас доставят к нашим позициям, — объявил я, глядя на их осунувшиеся, но уже просветлевшие лица. — Вы возвращаетесь домой.

Лейтенант сделал шаг вперёд. Его губы дрожали, в глазах стояли слёзы.

— Господин капитан… Павел Александрович… — Берёзкин явно не мог найти подходящих слов. — Я… Мы… Как вы…

— Не стоит, — отмахнулся я, чувствуя себя неловко от этой благодарности.

Но сдержать эмоции солдат было уже невозможно. Некоторые из них просто рухнули на колени. Другие тихо плакали, не стесняясь слёз. Третьи пытались улыбаться, но выходило плохо. Их лица словно разучились выражать радость за недели или месяцы плена.

Старший сержант, стоявший рядом с Берёзкиным, вдруг козырнул мне. За ним — остальные, кто мог стоять прямо. Даже раненые пытались выпрямиться, чтобы отдать дань уважения.

Я почувствовал странный комок в горле. Пришлось сглотнуть, чтобы продолжить говорить нормальным голосом.

— Турки доставят вас к русским позициям сегодня же, — повторил. — Лейтенант, проследите, чтобы все ваши люди добрались в целости.

— Слушаюсь! — Берёзкин снова козырнул мне со слезами на глазах.

Один из освобождённых — совсем молодой парень с запавшими глазами — неуверенно шагнул вперёд:

— Господин капитан… Как нам отблагодарить вас?

Я взглянул на этого измождённого юношу, на его товарищей. Все они смотрели на меня, как на спасителя, с таким обожанием, что стало почти неловко. Отчего-то вспомнилась моя прошлая жизнь, когда меня, двойника короля, провожали такими же взглядами. Но тогда это было притворство. Сейчас — чистая, неподдельная благодарность.

— Если желаете, можете найти моё имение в Енисейске, — сказал я, взвесив варианты. — Спросите Витаса Лейпниша, он старший по охране. Скажите, что от меня, и вас примут на службу. Лишние проверенные люди нам не помешают.

— Все тридцать семь человек готовы служить вам, Павел Александрович! — воскликнул Берёзкин с таким искренним чувством, что я невольно улыбнулся.

— Вот и отлично, — кивнул я и повернулся к Зафиру. — Скажи торговцу, чтобы выполнил второе условие. И пусть накормит ребят перед дорогой, хочу видеть их сытыми.

К этому времени вокруг нас уже собралась небольшая толпа. Местные жители с удивлением наблюдали необычную сцену. Турецкий торговец услужливо кланялся русскому офицеру, а бывшие рабы выстроились перед ним, как перед командиром на параде.

Зафир, передавая мои слова, добавил что-то от себя. Торговец, бледный от страха или злости, только кивал. На лицах зевак читалось неподдельное изумление. До меня долетали их перешёптывания, которые Зафир счёл нужным перевести:

— Они говорят, что русский выкупил русских. Дорого, очень дорого. И не увозит их с собой, а отправляет домой. Никто такого раньше не видел.

Торговец выполнил все требования. Солдат быстро погрузили в повозки, выделили им еду и воду. Я передал лейтенанту две лечилки для раненых и попрощался со своими соотечественниками.

Когда конвой с освобождёнными пленными скрылся за углом, мы с охранниками продолжили обход рынка. Настроение заметно улучшилось. Пусть сотни тысяч, а может, и больше в виде зелий — не самое дешёвое вложение… Но преданность этих людей окупится сторицей.

Мы шли дальше. Клетки с монстрами и рабами постепенно сменились на более дорогие и экзотические «товары». Здесь было меньше покупателей, зато те, что приходили, одеты богаче и держатся высокомернее.

В какой-то момент я ощутил странное притяжение. Словно невидимая нить потянула меня в сторону одной из клеток, стоявших чуть в отдалении от остальных. Внутри источника разлилось тепло, а по телу пробежала приятная волна эйфории. Невольно изменил направление, двигаясь к источнику этого ощущения.

В клетке находилась женщина. На вид ей около сорока, с длинными чёрными волосами, местами спутанными и грязными. Одежда была порвана, особенно в районе груди. Через дыру виднелась обнажённая плоть с явными следами шрамов. При нашем приближении она подняла голову, и я поразился достоинству, с которым эта пленница держалась.

Несмотря на своё положение, она не выглядела сломленной. В её глазах не было ни страха, ни мольбы — только холодная оценка. Рабыня открыла рот, словно хотела что-то сказать, но вместо слов вырвалось лишь невнятное мычание.

— Что с ней? — спросил я у Зафира, чувствуя, как по телу разливается всё более сильная эйфория от нахождения рядом с этой женщиной.

Зафир обменялся несколькими фразами с охранником, стоявшим возле клетки.