С волками жить… (СИ). Страница 35

Надо сказать, результат пришёл быстро. Уже через несколько секунд со стороны дома послышалось рычание. А затем, через танец огня стало возможно различить чей-то мохнатый силуэт. И вот тут я понял свой просчёт. У меня была надежда подловить зверя в момент прорыва через пламя. Однако я не учел того, что мохнатые испугаются огня. А если добавить к этому то, что хвороста надолго не хватит, скоро мы рисковали встретиться с лишь чуть подкопчёнными и крайне злыми обитателями дома. Впрочем, одна возможность у нас всё еще присутствовала.

Не говоря ни слова, я рукой указал Дмитрию на цель. Тот же тщательно прицелился по ничего не подозревающему зверю, а затем выстрелил.

Раздался громкий вой, скрежет когтей, болт явно попал в зверя. В то же время из дома послышался испуганный визг ещё нескольких особей. И как же хорошо то, что мы не попытались взять этот дом штурмом! Нас бы там, в тесноте и темноте, точно порвали. Не то чтобы эта возможность полностью исчезла сейчас.

Новым поворотом событий стали действия одной из зверюг, решившей выскочить в окно. Однако же проем был довольно узким, из-за чего в нём она и застряла, таким образом позволив себя разглядеть. И вот что я могу сказать? На волка это существо походило слабо, хотя нечто собачье в нём определенно присутствовало. Вытянутая морда, полная мощных зубов, очень тонкое, жилистое тело, короткая шерсть. Не самого большого размера, с лайку, но явно проворное. Сейчас зверь не выглядел опасным, не в силах выбраться из западни, но недооценивать подобных ему не стоило. Ведь даже крыса, испытывая страх и ярость, способна очень на многое. А это существо ещё и весьма успешно протискивалась в окно. Впрочем, вылезти так и не успела. Один хороший удар её упокоил.

— Серый, огонь затухает! — раздался крик Димы.

Глянув в нужную сторону понял, что пусть тревога оказалась преждевременной, но жить костру действительно оставалось не долго. Прежняя куча хвороста осела на половину, огонь опять же стал гореть тише. Эх, мало мы дров притащили. Но устроить лесозаготовку бы всё равно не вышло. Слишком много шуму от такого. Так что будем иметь дело с тем, что есть. Встретим оставшихся зверей на выходе.

Я вновь встал первым с копьём, товарищ направил в проем снаряженный арбалет. Мы замерли, ожидая хода противника. Костёр постепенно догорал, рык из дома доносился всё явственней, сменив тональность с испуганного на злой. Судя по звукам, там оставалось не менее трех особей.

Раздался щелчок арбалета и новый вой. Дима же принялся быстро перезаряжать орудие. Но, увы, до новой атаки он управиться не смог. Вновь мелькнули темные силуэты, а затем сразу два зверя бросились в атаку. Первого из них я встретил ударом копья. Крайне точно. Лезвие вонзилось в горло, возвратным движением углубив и расширив рану. Однако, за то время, что я разбирался с первым зверем, второй уже подобрался близко и совершил прыжок. И единственное, что я успел сделать, так это отшатнуться, подставив древко копья. Однако, защищаться и не потребовалось. Прямо в воздухе в зверя ударило еще одно оружие, сбив полет. А затем Дмитрий ещё и наступил сверху, не позволяя раненой бестии подняться. Ещё один удар, теперь уже от меня, её прикончил.

— Видел, как я его! — гном нервно рассмеялся, не забывая впрочем, поглядывать на вход в дом.

Но, по счастью, оттуда больше никто не показывался. Расслабляться явно не стоило, однако всё говорило о том, что мы справились. Если не считать смертельно раненых зверей, стая была истреблена. А с последними покончить было не проблемой.

Подойдя к той из собак, что была ранена в горло, нанёс короткий удар. Затем вознамерился шагнуть уже в дом, желая оценить трофеи и в этот момент спокойное течение событий дало сбой. В ноздри ударил сильный запах. Звериный, подобный тому, как пахли убитые собаки. И исходил он откуда-то из-за моей спины.

Резко развернувшись, я увидел именно то, о чём ранее думал — ещё нескольких псин, бежавших от леса. Четырёх, если быть точным. И может быть мне только показалось, но они были куда крупней уже приконченных!

Выпад копьём вновь нашёл цель, но на этот раз уже не так удачно. Оружие ударило в грудь прыгнувшему зверю, глубоко погрузилось в рану и там застряло. Поняв это, я отпустил древко, подтянулся к рукояти висевшего на поясе ножа и в этот момент на меня прыгнула вторая псина.

Всё, что я успел, подставить левую руку. В которую тут же вцепился зверь. Конечность сдавило челюстями, но наруч спас, не позволив клыкам добраться до плоти. Однако в это же время лапы псины ударили в мою грудь, следом пришло падение на землю, едва не выбившее дух. И тот миз, как я приходил в себя, проклятая тварь отпустила руку и кинулась вновь, уже к горлу. И всё, что осталось — вновь подставить руку, защищаясь. И на сей раз куда как хуже. Кисть пронзила жуткая боль, какой я никогда не испытывал.

В этот момент мне наконец удалось высвободить кинжал, который тут же был пушен в ход. Удары обрушились на бок и шею зверя, но тот не отставал. А вскоре уже на правой ноге сомкнулись чьи-то клыки. Я заорал в голос, не в силах сдержаться, стал бить чаще, попадая куда придётся. В ответ псина начала дергать конечность, разрывая плоть, причиняя нестерпимую муку. В глазах потемнело, хватка на рукояти стала слабеть. Но я не отступил, продолжив бить. Не от отваги, а от дикого, охватившего до потрохов страха. Бил, бил, бил, бил без остановки, чувствуя брызжущую кровь, свою и зверя. Ощущая нестерпимый терпкий запах. Бил бесконечно долго, держась на краю сознания.

— … ый!.. рый! Серый! Да очнись ты! — донесся голос.

В очередной раз собравшись ударить, я взглянул на своего врага, только для того, чтобы понять — зверь был мёртв. Всё ещё сжимая челюсти на моей руке, он висел тяжёлой тушей, устремив на меня безжизненный взгляд. Как давно он умер? Я не знал. В памяти зиял провал. Хорошо помнилось начало схватки, но что было потом, я ответить не мог. В воспоминаниях были только страх и боль. Впрочем, боль никуда не ушла и сейчас. В руку, казалось, впились десятки раскаленных игл. Правой ноге было немногим лучше. Да и всё тело словно бы состояло из ссадин и ушибов. Как же было хреново! Настолько плохо я себя не чувствовал никогда в жизни.

— Так что, пришёл в себя? Хорошо, сейчас я эту тварь уберу, — вновь раздался голос Дмитрия, который затем потянул тушу лежавшей на мне псины.

Я заорал, а затем ещё и прибавил несколько эпитетов в адрес гнома, зверя и этого грёбаного мира. Подействовало, тушу отпустили, а затем товарищ наклонился ближе. Вскоре гном сообразил, в чём была беда, и стал с помощью кинжала разжимать сжатые мёртвой хваткой челюсти зверя.

— Ты прости меня, Серый, за всё прости, — в голосе Дмитрия чувствовалась неподдельное сожаление. — Обосрался я. Не справился быстро со своей тварью, не успел толком, тебе на помощь. Прости.

— Ладно. Ничего. Живой ведь, — сквозь зубы ответил, действительно не держа зла на товарища. — Да и спас ты меня. Это же ты тварину, что ноги мне рвала убил?

— Да, я её, паскуду. Просто вышло. На тебя отвлеклась, так что с двух ударов легла, — ответил гном, не переставая работать кинжалом. — Но без тебя бы никак не справился. Если бы ты на себя трёх не отвлек, то сдохли бы мы тут все.

Я не ответил, потому что именно в этот момент челюсти наконец поддались, принеся новый всплеск боли. Хотелось материться в голос, и я не стал себя сдерживать. Благо, острая боль вскоре прошла, сменившись чуть более терпимой. И всё же хорошо, что псы не смогли добраться до горла. Тогда бы уже пришёл конец, а жить хотелось необычайно сильно. Пусть даже и в этом грёбаном мире.

— Перевязать тебя надо, Серый, — произнес управившийся с тушей товарищ. — Благо, бинты мы взяли. Ещё бы знать, как их правильно накладывать?

Перевязать меня определенно стоило, кровь из ран текла упорно. И это ведь ещё доспех защитил от самого худшего. Если бы наручи и поножи отсутствовали, эти ублюдки могли мне всю ногу отгрызть или повредить артерию, А тогда стоило бы сразу могилу копать. Эх, и где была моя регенерация оборотня? Этого так нужного сейчас умения даже близко не имелось. И не понятно, смогу ли я дожить до появления такой прекрасной способности? Хорошо хоть товарища в недавней схватке не потрепало. Хоть что-то светлое, на фоне всех проблем.