Капитан космического флота (СИ). Страница 43

Лично я сделал бы всё и без санкции сверху, но раз уж я пообещал Кононенко, что самодеятельности не будет, то придётся держать слово. Вице-адмирал Кононенко заслуживал уважения.

Снова организовали прямую линию по закрытому каналу, на этот раз дежурный уже не морочил мне голову, соединил практически сразу, стоило мне лишь представиться.

— Кононенко, слушаю, — чуть раздражённо сказал адмирал.

— Это «Гремящий», старший лейтенант Мясников. Есть план действий, господин адмирал, — произнёс я.

— Ну-ка, — буркнул он.

Судя по всему, в штабе пока так и не пришли к консенсусу. А то и вовсе не придумали ничего. Почему-то я не удивлён.

— Троянский конь, — сказал я.

— Что «троянский конь»? Кибератака на станцию? А смысл? — не понял адмирал.

— Никак нет, господин адмирал, — сказал я. — Зайдём на туранском корабле. Они как раз там пасутся рядом с системой, ждут, когда мы снимем блокаду.

На той стороне повисла тишина, Кононенко притих, обдумывая моё предложение. Всё-таки захват мирного туранского судна это совсем другой уровень конфликта, даже если туранец мирный только условно.

— Не понял, вы хотите захватить мирное судно? — спросил он после некоторой паузы.

— Временно взять под управление, использовать для доставки личного состава, — сказал я. — Согласно пунктам 25.17 и 1.4.22 межзвёздного кодекса и параграфу восемь Устава Военно-Космических Сил. Для выполнения боевой задачи.

— Ты мне тут знанием устава не козыряй! — проворчал адмирал. — Использовать мирняк запрещаю!

— Пшш… Не слышу! Повторите! — воскликнул я.

— Не сметь! — рявкнул Кононенко.

— Помехи, плохо слышно! Понял, начинаем операцию! Конец связи! — поспешно ответил я и завершил сеанс.

Покосился на таймер. Двадцать четыре минуты. Можно успеть.

— Каргин! — вызвал я. — Если будет вызов со штаба, не бери, имитируем неполадки!

— Есть! — ответил связист.

Нехорошо, конечно, обманывать командование. Но война это путь обмана, и обманывать иногда приходится не только врага.

— «Беспощадный»! Это «Гремящий»! Берём одного, как можно скорее! — произнёс я, как только связь со вторым эсминцем снова была налажена.

Желательно успеть до того, как штаб свяжется с «Беспощадным». Потому что до нас уже пытались достучаться всеми силами.

— Вас понял, «Гремящий», выдвигаемся, — ответил капитан Жилин. — Присоединяйтесь, координаты высылаю.

Игнорировать такое приглашение тоже было нельзя, всё же на станцию нам отправляться вместе, сводным отрядом. Так что я приказал подать энергию на маневровые двигатели и начал отход к высокой орбите, подальше от станции и поближе к границам системы, за которыми ждали самые смелые из гражданских. Вряд ли этот манёвр на станции посчитают как снятие блокады, в гиперпространство мы всё-таки не уходим, так что надо было спешить.

«Гремящий» начал отходить к окраинам системы Зардоб, развивая если не максимальную скорость, то близкую к ней. «Беспощадный» пока оставался на месте, поджидал нас, чтобы выйти на охоту уже вместе. Работать с капитаном Жилиным мне нравилось, мы понимали друг друга практически с полуслова, сработались ещё в К-663.

Вот и сейчас жертву мы выбрали даже не сговариваясь, просто полетели одновременно к нужному кораблю, туранскому грузовику под названием «Güvercin-96», единственному подходящему под наши задачи кораблю.

Со стороны это, наверное, выглядело достаточно угрожающе. Два вооружённых до зубов военных корабля подлетают к невинному и беззащитному зерновозу, тычут крупнокалиберным оружием, не оставляя туранцу никаких шансов. Выбора у «Гуверчина» не оставалось от слова совсем. Тем более, что мы подошли с двух сторон, облаяли его из матюгальников и заставили принять челнок с группой захвата, которая отправилась с «Беспощадного».

Сопротивление в любом случае было бесполезно, ни один гражданский корабль не способен противостоять имперскому военному кораблю, и командир «Гуверчина» это понимал и осознавал. Чуть поодаль ждали снятия блокады ещё «Курбага» и «Акреп», тоже туранские транспорты, но выбор наш остановился на самом ближайшем к системе, на самом смелом.

Мы подошли к транспортнику почти вплотную, ощетинились орудиями и лазерами. Брони у «Гуверчина» не было, щиты выдерживали только случайные попадания космического мусора, и первый же залп наших орудий развалит его на мелкие клочки.

Несмотря на наше превосходство в огневой мощи, я всё равно немного нервничал. Таймер продолжал тикать, с каждой секундой приближая нас к первым смертям невинных людей, и это заставляло меня спешить. Торопиться. А по-хорошему, делать всё надо быстро, но без спешки, чтобы не наделать ошибок.

Челнок с «Беспощадного» пристыковался к «Гуверчину», происходящее внутри пока оставалось для меня загадкой, но я не сомневался в способностях экипажа имперского малого эсминца, точно как и не сомневался в способностях своих людей.

Ко мне вдруг постучался вестовой.

— Что случилось? — спросил я, оборачиваясь к двери.

— Господин старший лейтенант! Там этот… Майор! К вам сюда ломится, вас требует! — доложил вестовой. — Я сказал, на мостик без разрешения командира нельзя!

Я зарычал от бессилия, сжимая кулаки. Опять этот урод Пеньковский, сейчас вообще не до него. Абсолютно.

— Впусти его сюда! — приказал я.

Машинально стиснул рукоять табельного пистолета, отпустил. В оружейку я его так и не сдал, забыл, замотался.

В командирскую рубку Пеньковский буквально влетел, сходу начиная метать громы и молнии, вид у него был взбешённый, но меня это почему-то нисколько не пугало, даже наоборот, придавало уверенности в том, что я делаю всё правильно.

— Что вы себе позволяете, старлей⁈ — заорал он.

— Безупречную службу, — флегматично ответил я.

Пеньковский чуть не задохнулся от гнева, поперхнулся словами. Я холодно смотрел на него, ожидая, какую глупость он сотворит. И в чём обвинит меня на этот раз.

— Это самое натуральное пиратство! — заорал он.

— Кажется, «Гремящий» ничего не делает, просто находится рядом с другим кораблём, — сказал я. — В чём дело, господин майор?

Пеньковский набычился, взглянул на меня исподлобья.

— Вернитесь на прежнюю орбиту, господин старший лейтенант, — холодно потребовал он.

— Не припомню, чтобы у службы внутренних расследований имелись полномочия отдавать приказы, — сказал я.

— У службы внутренних расследований есть право действовать в интересах соблюдения законности, — произнёс Пеньковский.

— А в интересах Объединённого Турана? — хмыкнул я. — Вернитесь на свой корабль, господин майор.

— Вы забываетесь, старлей! — прорычал следак.

— Нет, это вы забыли, где находитесь, господин майор, — процедил я. — И то, что военную власть в системе Зардоб представляю лично я, а в условиях чрезвычайного положения…

— Вы понесёте за это полную ответственность, старлей, по всей строгости закона, — пригрозил майор.

— Как только — так сразу. Вернитесь на свой корабль. Вы не в своём офисе, чтобы здесь командовать, майор, — сказал я.

Пеньковский прошипел себе под нос не то угрозу, не то ругательство, я толком не расслышал, что именно он сказал.

— Ефрейтор! — позвал я вестового, который ждал за дверью и наверняка подслушивал. — Проводите майора на его корабль.

— Вы за это поплатитесь, старлей, здорово поплатитесь! — зашипел следователь.

Вестовой неслышной тенью подошёл к нему сзади.

— Господин майор… — тихонько позвал он.

— Никуда я не пойду! — заорал Пеньковский.

— Отставить проводить на корабль, — сказал я и на лице Пеньковского засияла торжествующая гримаса. — Проводите его в трюм. Под арест.

— Что-о-о⁈ — побагровел майор.

Вестовой ухмыльнулся, схватил Пеньковского за локоть.

— Для протокола. Есть подозрение, что майор Пеньковский не тот, за кого себя выдаёт, — произнёс я. — Дёмин, вам помощь нужна, вызвать караульных?

— Никак нет, господин старший лейтенант, справлюсь, — сказал вестовой.