Капитан космического флота (СИ). Страница 42

— Так вы борцы за свободу или обычные террористы? — хмыкнул я.

— Ты играешь с огнём, командир! У тебя есть час! Через час мы начнём убивать! — проорал самоназначенный комендант станции.

— Я не имею права принимать решения такого уровня, — сказал я. — Я доложу в штаб сектора.

— Доложи, командир, — усмехнулся Гасанов. — Но трупы всё равно будут на твоей совести. Этот канал глушить не будем. Надумаешь согласиться — вызывай. Или просто уходи из системы. Конец связи.

Индикатор погас, я прошипел трёхэтажный матерный загиб. Эта мразь не блефует, это чувствовалось, для него человека убить что высморкаться. Тем более гражданина Империи. В каждом его слове ощущалась по-настоящему животная ненависть, патологическая.

— Скрепка, запусти таймер, выведи, — попросил я.

Виртуальный помощник немедленно исполнил приказ, сбоку, на самой границе зрения, побежали цифры. Пятьдесят девять минут, пятьдесят восемь. Время, которое до этих переговоров тянулось как расплавленный битум, теперь побежало со скоростью испуганной антилопы, сорвалось с места на вторую космическую.

— Каргин! Вызывай штаб, немедленно! — приказал я.

Тут простым рапортом не отделаешься, нужна двусторонняя связь. И общаться желательно не с пофигистом-дежурным, а с кем-нибудь из высокого начальства. Если не с самим адмиралом Строговым. Готов поклясться, никто из них не захочет брать ответственность за заложников на станции. Космический флот к таким задачам не готовят.

— Дежурный, капитан-лейтенант Носов, слушаю… — равнодушно донеслось из наушников.

— Малый эсминец «Гремящий», командир корабля старший лейтенант Мясников, — торопливо представился я. — Свяжите меня с командованием.

— Что у вас, «Гремящий»? Докладывайте, я передам… — пробубнил дежурный.

— Свяжите с вышестоящим командованием, чёрт побери! — зарычал я. — Нештатная ситуация!

— У всех ситуация! — явно обиделся дежурный.

— На Зардобе взяли заложников, выдвинули требования! Не делайте мне голову, капитан, свяжите уже с кем-нибудь из начальства! — заорал я в микрофон.

Плевать я хотел и на вежливость, и на субординацию. Не та сейчас ситуация, чтобы расшаркиваться в поклонах и соблюдать этикет по отношению к вышестоящим. На это нет времени.

— Переключаю, — буркнул дежурный. — Ожидайте.

Повисла тишина, я снова выругался. Ожидайте. Сколько можно ожидать? Пока не начнётся резня? На станции и в самом деле осталось целая тьма народу, ни в чём не повинных людей, граждан Империи, которых мы поклялись защищать.

— Вице-адмирал Кононенко, на связи, — прозвучал знакомый голос в наушниках, и я на секунду почувствовал облегчение. Хоть кто-то вменяемый в этом балагане.

— Господин вице-адмирал! Это «Гремящий»! Зардоб вышел на связь, объявили о том, что каждый час будут убивать по одному гражданину Империи, пока не будет снята блокада! — затараторил я.

— Стой-стой-стой! — перебил меня Кононенко. — Мясников, тише, успокойся. Кто именно вышел на связь?

— Представился как комендант свободной станции Зардоб, некий Гасанов, — доложил я.

— Так-так-так… — пробормотал вице-адмирал. — Вы в системе одни?

— Никак нет, «Беспощадный» уже добрался, — сказал я.

— К вам идут ещё «Диана» и «Минерва», — сказал Кононенко.

Крейсеры, сосредоточение огневой мощи.

— Сколько времени осталось до первого убийства? — спросил адмирал.

Я покосился на таймер.

— Сорок пять минут, господин вице-адмирал, — сказал я.

— Не успеют… — хмыкнул он. — Значит, так. Пока ожидайте. Если блокаду снять, к ним пройдут корабли с провизией и вооружением, и нам будет уже не сковырнуть их оттуда. Вот холера… Пока ожидайте, с вами свяжется штаб. Надо выработать план действий. И никакой самодеятельности, старлей, вам это ясно?

— Так точно, господин вице-адмирал, — сказал я. — Никакой самодеятельности.

Глава 22

Таймер назойливо мерцал где-то сбоку, на краю поля зрения, раздражая и отвлекая. Тридцать восемь минут. На месте мне, естественно, не сиделось. Я даже встал и прошёл несколько кругов по командирской рубке, как лев по запертой клетке. Тревожные и тягостные мысли никак не выходили из моей головы.

Штаб пока молчал. Но вместо штаба я пока вышел на связь с «Беспощадным», кратко пересказать капитану Жилину ситуацию. Обрисовать диспозицию.

Ответил он не сразу, сперва пришлось пообщаться с вахтенным офицером, старшим помощником. Но и капитан Жилин не заставил себя долго ждать, всё-таки, ситуация в системе требует постоянного внимания. Я вкратце описал ему, что произошло и чего требуют повстанцы.

— Вот уроды, — проворчал капитан. — И ведь правда начнут. Сперва по одному, а потом и вообще могут в геометрическую прогрессию уйти, пока люди не кончатся.

— Нельзя это так оставлять, — сказал я.

— А что штаб сказал? — спросил Жилин.

— Сидеть и не отсвечивать, ждать указаний, — сказал я.

— Вот ур… Кхм… Рехнулись они там, что ли… — проворчал Жилин.

Меня тоже совсем не радовало происходящее. Гасанов был прав, трупы всё равно будут висеть на моей совести тяжёлым грузом. Даже если штаб отдаст приказ продолжать блокаду любой ценой, я буду знать, что мог избежать ненужных смертей. Но и пропускать корабли к станции тоже нельзя, равно как и выпускать их оттуда. Впору хвататься за голову.

И даже если со своей совестью я смогу как-то совладать, то с репутацией уже ничего будет не сделать. И плевать, что в Академии ничему подобному нас не обучали. Нас учили сражаться в честном бою, а не противостоять кучке мятежников-террористов. Пойти на поводу у Гасанова — провал. Допустить гибель хоть одного имперского гражданина — провал. Проклятый Зардоб с его этническими конфликтами, на U-681всё было гораздо проще во всех смыслах, всё было ясно как день. Вот свои, вот чужие. Здесь не так.

Я вновь покосился на таймер. Тридцать три минуты. Время пролетело махом, незаметно, и вторая половина пролетит точно так же, это я знал наверняка. Надо что-то делать. И пусть я обещал адмиралу, что никакой самодеятельности не будет, без неё, похоже, не обойтись.

Вот только что мы могли сделать, даже силами двух эсминцев? Ещё и с нехилым шансом напороться на станционную артиллерию, контроль над которой теперь у повстанцев, а не у верных Государыне частей. Ещё одна десантная операция и штурм? Мы не спецназ, чтобы освобождать заложников на земле, шансы, прямо скажем, невелики, гораздо больше вероятность, что мы накосячим и всё только испортим. Скрытное проникновение на станцию? Нереально, всё просматривается и ежесекундно сканируется, подойти незамеченным просто не получится, даже с подслеповатыми сенсорами станции и работающими глушилками.

— Старлей, а ты древние земные мифы изучал? — спросил меня вдруг капитан Жилин.

Вопрос, надо признаться, застал меня врасплох.

— Поверхностно, — сказал я.

— Был там один… Крепость взяли по-хитрому, солдаты внутрь корабля залезли, что ли… — сказал капитан.

— Коня, — поправил я. — Внутри деревянного коня ждали. Предлагаете сделать так же?

— Да, вроде того, — сказал Жилин. — Вид сделаем, что блокаду сняли, а сами с первым же судном зайдём.

— Может сработать, — задумчиво хмыкнул я. — Осталось только корабль подходящий найти…

— С этим сложнее, — сказал мой коллега. — Тут в дальнем космосе парочка корыт стоит и всё, остальные в соседних системах ждут, насколько я понял.

— Надо грузовик искать. Желательно туранский, — сказал я. — Тогда точно пропустят.

Жилин рассмеялся.

— Это точно, — хмыкнул он. — Сейчас, сканирую…

«Беспощадный» висел на краю системы и мог видеть чуть дальше нас.

— Есть, целых три корабля, туранские, — доложил капитан.

Жилин, похоже, тоже не видел ничего зазорного в захвате иностранного судна. В конце концов, у нас чрезвычайная ситуация.

— Я, пожалуй, запрошу штаб, — сказал я.

— Понял, жду, конец связи, — немедленно ответил Жилин.