Тень пустоты (СИ). Страница 24

— Мы разберемся, — равнодушно ответил парень. Казалось, его вообще мало интересует наш разговор, и отвечает он лишь чтобы что-то ответить.

Этот мир не любит шагающих, и я их понимаю. Нужно будет уйти, раствориться среди местных. Никаких цитаделей, никаких дворцов. Прыгну за шагающим в каком-нибудь укромном месте, если разрешат — так вообще без свидетелей, и когда вернусь сюда в следующий раз, просто пойду бродить по этому миру, стараясь не привлекать к себе внимание. Главное, язык я теперь знаю, так что достаточно быстро смогу хотя бы отдаленно походить на местного.

И уж точно не буду походить на вечного.

— Когда они сюда прибыли? Эти вечные? Когда появились здесь впервые?

— Мы не знаем. — Парень отвечал нехотя, но мне нужна была информация. Нужно было понять, как давно они здесь обосновались, владельцы и создатели призраков. Нужно было знать, что меня ждет в этом мире, и в следующих. — Они захватили здесь все пять поколений назад. Но сколько они здесь были до этого, сколько прятались в тенях и готовили свою армию, мы не знаем.

Я кивнул. Понятно. И ведь этой участи нужно боятся очень многим мирам. Даже тем, где я всего-лишь мельком видел призрака, вроде первобытного мира, населенного чуть ли не одним только планктоном. Хотя в нем хватало проблем и без призраков. Были ли они связаны, те варвары, которые разорили весь берег в том мире в поисках шагающих и призраки? Или что, это конкурирующие группировки? Одни ловят шагающих, уничтожают их, а другие — наоборот, и есть шагающие?

Но без навыков шагающего невозможно перемещаться между мирами. Как с этим? Получается, позади любой группировки, с которой я имею дело — шагающие? Мы воюем сами с собой? И неважно, разные это группировки, или ответвления одной и той же. Сути дела не меняет.

Если кто-то может перемещаться сам, или перемещать охотников между мирами — то он ведь должен быть причислен к шагающим? Тогда что — все это — просто война с конкурентами?

В голове у меня путалось, поэтому я встряхнулся и решил танцевать от печки. Неважно, кто они. Есть хорошие люди и плохие. Есть хорошие поступки и плохие. Убивать детей — это плохой поступок, каким бы ты великим или шагающим не был. И будь ты обычным колонистом — тоже самое. Ты либо делаешь хорошие вещи, либо нет.

Возможно, я утрировал все это для себя, но мне так было проще. Одно дело, окружить себя кучей красавиц, совсем другое — принуждать их против желания, сгонять как скот. Одно дело — воевать, может быть, даже убивать, другое — убивать ни за что, просто ради удовольствия.

Дети, валяющиеся мертвыми куклами на полу Ковчега — вина, которую невозможно искупить.

Они будут наказаны.

Я открыл дверь карцера.

Шагающий за это время уже развязался, и сидел прямо на полу.

Если он и удивился вошедшим вслед за мной людям, то никак это не показал. Он вообще оставался на удивление спокойным.

Я ожидал криков, обвинений, попыток воззвать к тому, что мы с ним фактически отдельный вид. Великие, как они здесь себя называли.

Но он молчал.

Парень подошел к нему и зашел к нему за спину. У меня появилось нехорошее предчувствие, что он не прислушается к моей просьбе, и на этом моя попытка очистить хотя бы несколько миров закончится, прямо на первом из них.

Парень поднял голову и кивнул мне.

Не мне, тому, кто стоял у меня за спиной.

Осознание пришло поздно, раньше него мне в спину вонзился клинок.

Он прошел насквозь, пробив сердце.

Тело цеплялось за жизнь, хотя кровь по нему гнать было уже некому. Я упал на колени, почти повторив позу шагающего, и увидел отблеск мстительного удовольствия в его глазах, прежде чем парень перерезал ему шею.

Девушка обошла вокруг меня, присела передо мной на корточки, и коснулась кончика клинка, вышедшего у меня из груди. Обмакнула пальцы в моей крови, и провела ими по своему лицу наискосок.

— Прости нас, — сказала она, — но нам не нужны великие. Ни хорошие, никакие. Они все должны знать, что будет ждать их здесь.

Так и знал, что с девушкой будут проблемы.

Но сейчас она меня не волновала. Из последних сил, я отклонился, завалился набок. Я смотрел не на нее, я смотрел на шагающего, пытаясь зацепиться за его путь, угадать его прыжок.

Эти, здесь, пусть сами разбираются со своим миром. Замаливают свои грехи. Городят новые.

Эта девушка долго будет вспоминать мою смерть. Пытаться оправдать, объяснить свой поступок высшим благом, защитой своего народа. Такие события выгрызают хорошего человека изнутри, корродируют его, и либо превращают в обычного негодяя, либо — сводят с ума. Когда нибудь она здесь станет вечной, и будет править, вести свой народ куда-то, объяснять, почему ее решения лучше решений других.

Решительности ей, им — не занимать, они многого добьются.

Пусть горят за это в своем персональном аду, мне все равно.

Мне нужно успеть выбрать свою дорогу.

I I. Глава 4 Добро пожаловать в джунгли (*)

Очень неприятно просыпаться в падении. Но что поделаешь, таковы издержки. Хотел новых возможностей, хотел зацепиться за шагающего? Ну вот, зацепился. При этом все естественные, традиционные механизмы перехода начинают сбоить. Не рассчитаны они на двойной перенос.

Я грохнулся всем телом на скалу, щедро посыпанную землей, листьями, сухими ветками. Содрал все это со скалы, покатился вниз и чуть. Не свалился еще ниже, но голова уже прояснилась достаточно, и я успел удержаться.

Пошевелил лопатками, потом ногами. В нескольких местах болело сильно. По ощущениям, я свалился с двухметровой высоты, так что еще, можно сказать, повезло. Гудел затылок от удара о какую-то палку.

Ну, хоть жив.

Я поднял глаза. Скорее всего, шагающий где-то там, наверху. Выбрал своим укрытием какую-нибудь небольшую пещеру, в которую я просто не влез. Как знал. Вполне мог знать. Моя новая возможность, прыгать вслед за другими шагающими, не уникальна, я сам получил ее от другого.

Скорее, моей настоящей уникальной способностью стала возможность научиться этому трюку. С одного раза. Лишь понять, что такая возможность существует и один раз почувствовать ее действие на собственной шкуре.

Но этот вполне мог готовится к подобному. Специально подобрал место, чтобы любого, кто придет за ним, сбросило со скалы. Точно повезло, если бы не это небольшой уступ, который меня остановил, я мог очнуться уже в самом низу с переломанными костями и отбитыми внутренностями.

Мой бог-транспортировщик как смог, адаптировал точку моего появления, сместив ее в сторону и вниз, ближе к этой площадке. Оставшиеся метры, оказавшиеся не под силу даже ему, пришлось пролететь.

Я потер ладонью затылок. У меня от двадцати секунд до минуты. Нет ни единого шанса, что я успею взобраться туда, наверх, до того, как он полностью придет в себя. А ведь у него там оружие и одежда, как минимум. Палач и жертва сейчас поменяются местами.

Нужно уходить.

Прятаться.

Welcome to the jungle.

Деревья, их кроны, терялись в высоте, и относительно светло было только здесь, на скале, чуть выше поверхности.

Уйти вниз и найти меня здесь, в этом переплетении стволов и лиан, практически нереально.

Я сдвинулся в тень, подергал лиану, выглядящую достаточно прочной, и пополз вниз, держась и за нее, и за чуть наклоненный, гладкий ствол дерева. Лиана, конечно, вещь хорошая, но до конца ее крепкости я не доверял.

Сверху захохотал шагающий. Очнулся, даже быстрее, чем я думал.

— Что, думал, всегда будет легко? Добро пожаловать в один из моих любимейших миров. Ведь как знал, что пригодится.

Я спустился почти до поверхности. Остановился, зацепившись за какую-то корягу, и замер, стараясь, чтобы он не смог засечь меня по движению. Технически, он вообще не мог знать, что я здесь, лишь догадываться. Лишь думать, что я успел проследить за ним и сюда, в джунгли.