Оборона дурацкого замка. Том 7 (СИ). Страница 28

Он застал их уходящими ко сну и настоял на часовом. Люди поныли, однако спорить не стали.

После странных движений десятника, никто больше не мог относиться к легкомысленно к угрозе бывшего пленника. Удайся прошлому лидеру Лагеря Новичков застать их казарму врасплох — и не поможет явно более высокий уровень таланта и силы, а также более продвинутое основание культивации.

Их казарма, как воронья слободка, загорится сразу со всех концов. А если Первый Отряд будут атаковать во время побега, то станет кисло даже самому Саргону. Он не сможет защитить всех. Максимум — устроит бойню среди подручных Цзяо.

С другой стороны…

"А не много ли чести? После того перфоманса, который я устроил — с демонстративным унижением самого десятника со стороны всех его бывших подчиненных и соратников, он не сможет сколотить из бывших союзников новую банду.

Нет, теперь само их существование будет восприниматься всеми, в том числе и самими «обидчиками», как посягательство на авторитет. Цзяо должен отомстить каждому, кто принял участие в данной постыдной акции. Или хотя бы всей общности, что для него куда выгоднее — можно закрыть вопрос без необходимости карать персонально каждого, и при этом он может вновь набрать обратно к себе тех, кто выживет после масштабной мести.

В первую очередь для этого нужно подтвердить свое право на власть, ранее уничтоженное мной и моими присными. Отряды Лагеря Новобранцев не подходят. Мужского. На женский ему не будет ходу, здесь с этим строго. А даже если будет — их там, кажется, то ли вдвое, то ли втрое меньше, чем мужского состава. Плюс они женщины, то есть физически их средний боец будет уступать мужчине.

Нет, только связи в Старом Городе. Вопрос: есть ли они у Цзяо.

Скорее всего есть, без прикрытия он не смог бы творить такую дичь, какую описывал Акургаль, абсолютно безнаказанно. Все же новобранцы, какими бы бесполезными они не являлись по сравнению с рядовым составом Старого Города, все равно оставались активом, нет, ресурсом Облачного Форта.

Позволять заправлять на достаточно внушительной территорию какому-то удачливому и беспринципному черноногому — нонсенс. Но почему тогда сам Чжэнь лао сянь-шен ничего не делал?

Не знал? Чушь, не мог он не знать. Выполнял другие функции? Возможно, но за прошедшие несколько недель уж всяко должен был догадаться.

Хотя… Слишком много всего свалилось на них за такой короткий срок. Мог, вполне мог пустить-упустить ситуацию на самотек. Какая разница, когда именно пришибить наглеца? Сейчас или через полгода? Второй случай даже лучше — авось сам сдохнет и никаких действий предпринимать будет не нужно.

Знаменитое недеяние Дао. Чем-то похоже на работу ментов. Еще Лао-цзы писал: «когда убьют, тогда и приходите», «состава преступления не найдено» и глубокомысленное: «щас поедешь в обезьянник».

Мудрый человек, ведь по традиционным воззрениям китайского народа, «обезьяна сулит долголетие и повышение социального положения». Что там сулят в камерах предварительного заключения — знать как-то не хочется, даже в обертках китайских ченъюев.

Ага, хотя если судить по итогам: как были в глубочайшей жопе, так и остались. Поэтому я и попал в раба гребаного Форта. Согласно Дао Дэ Дзин, «Переход от одного глубочайшего к другому — дверь ко всему чудесному». Мне бы калитку какую. Чтобы дверцы в глубочайшее раз за разом не открывать. А то надоело"

Саргон хмыкнул, когда вспомнил момент с унижением Цзяо. Он не гордился самим поступком — только задумкой и четким исполнением плана.

Комичная в своей уродливой, людоедской, типично «облачнофортовой» справедливости, она убрала нервозность, смягчила тяжелые мысли. Та самая гадость, от которой сладко на сердце, а совесть берет самоотвод.

«Гм, а так ли сильно ему попустительствовал куратор? Все свои самые уродливые поступки Цзяо, к моменту новой волны новобранцев и, соответственно, назначения Ксина, уже совершил, самые темные делишки обстряпал. То, что получилось в итоге, не слишком выходит за рамки строгого, озлобленного на весь мир десятника с долей здорового садизма».

Да, перегибы налицо, однако Саргон попал в мир восточного деспотизма, а не в восточной сказки. В драке Али-Бабы с сорока разбойниками побеждают сорок разбойников, а сам Али-Баба гниет, завернутый в ковер, вместе со своей макакой, пока джина пускают по кругу обязанностей, заставляя выполнять желания каждого из группы. Жасмин просто засушат в чай.

Про Робина Гуда и говорить нечего: монах Тук отпоет его душу за лишнюю монетку награбленного, а всем бедным он вместо денег раздаст благословение и прочтет проповедь.

"Добро пожаловать в реальный мир.

Таков же, кстати, и Облачный Форт. Поэтому, с точки зрения возможных покровителей Цзяо, именно я являюсь дестабилизирующим элементом.

Эрго: стоит опасаться именно неизвестных покровителей.

Также есть отличный от нуля шанс, что бывший десятник Второго Отряда и неофициальный глава всех новичков изначально связался с мятежниками, которые вызвали демонов Желтого Источника.

Тогда вся ситуация принимает совсем уж хреновый оборот. На этом фоне становится понятно предательство, вернее, «предательство» Акургаля. Вполне возможно, что им просто воспользовались. Им или вовсе только его именем.

В этом случае десятник сам уже гниет где-нибудь за стеной или сидит в зловонной яме — сменил, так сказать, по наследству, казематы Цзяо.

В любом случае, вряд ли они предпримут что-то в ближайшие день-два. Самый лучший удар — самый быстрый. Однако они опоздали, я вернулся целым и невредимым. Поэтому следующий шанс будет разве что на волне. Атаковать казарму сейчас, в мирное время накануне пересменка — верх глупости.

Тем не менее, ситуацию нельзя пускать на самотек. Придется завтра утром идти и разбираться. В крайнем случае, вплоть до привлечения Ксина, если Цзяо действительно как-то связался с заговорщиками.

Демонопоклонники оказались достаточно влиятельны, чтобы прикончить аж целого гвардейца Императора, Лань лао сянь-шэна. Им вполне хватит умения, чтобы вытащить своего эмиссара и подумать над решением моей проблемы вместе со всем бедовым десятком.

Эх, новый день новые печали. Все у меня не Слава Богу. Впрочем, может быть наоборот: какой Бог, такая, прости Господи, и Слава".

Глава 5

Снег шумит за рассохшейся дверью, перекрывает треск лучин, и, кажется, что горелую вонь дешёвых щепок задувают сюда демоны с гор.

Бесконечный, непрекращающийся натиск. Волна комариных укусов, синская техника тысячи порезов, где вместо лезвий — колючий холод, ругань, интриги, угроза смерти от голода. Благо, Жёлтый Источник не воняет вокруг сероводородом — хватает аромата сокомандников.

Меланхолия роется чумной, обкусанной дланью в его кишках, тревога и неопределенность после внеочередной волны внутри Старого города набрасываются бездомными псами. Эйфория от прорыва испарилась долей ангелов, другие люди отошли ко сну — некому и нечему отвлечь его от невеселых мыслей.

Некому и нечему.

Тем не менее…

Золотой песок системных иероглифов прогоняет тоску радостным томлением и предвкушающей неуверенностью.

Вот она, новая герменевтика виртуальности. Шесть вкладок, включая «Окно Статуса», которое сейчас горит лазурным фоном перед его внутренним зрением.

Саргон [Паладин Двуликой Луны].

«Хм».

Надпись оказалась кликабельной, и он прочел во всплывающем окне: