Про людей и ямадутов (СИ). Страница 3

Они с матерью быстро вбежали на пятый этаж и родная квартира приняла их, окружив привычными стенами, попыталась успокоить. Однако Марина была слишком возбуждена. За окнами раздался еще один взрыв. Гораздо более удаленный, но от этого не менее страшный.

— Да, что же это там у них все бахает! Дим, может стреляют⁉ — глупо спросила она у мальчишки.

— Мам, да откуда я знаю⁉ Я по звуку так не умею определять! Дима сбегал на кухню и поставил чайник, потом включил телевизор. Работало только два канала: детский с мультиками и какой-то с вечными сериалами про сверхъестественное. Основные каналы шипели белым шумом.

— Что телик уже не работает⁉ — вскрикнула горько Марина, — да, что ж теперь то нам делать?

— Ну, зато электричество пока есть, — Димка присел на диван и наблюдая за нервно шагающей по комнате матерью, начал грызть ногти.

Во дворе протяжно закричала какая то женщина. Мать с сыном подбежали к кухонному окну, выходящему во двор. Двое парней уцепившись за ручки большой сумки на колесах тащили ее за собой, а за сумкой, обхватив ее руками, волочилась тетка неопределенного возраста.

— Отдайте, сволочи! Отдайте! Да помогите же кто-нибудь! — руки соскользнули с драгоценной собственности, и женщина осталась лежать на земле, колотя в бессильной злобе по земле кулаками. Люди бежали навстречу двум грабителям, но никто не пытался их задержать и призвать к ответу, все спешили обеспечить собственную безопасность и обтекали крепкие фигуры парней по дуге стараясь не сталкиваться и не терять время на бессмысленный конфликт.

Димка увидел, как на балконе соседней пятиэтажки, стоявшей на другом краю двора показался пожилой мужчина. В руках он держал пивную бутылку, на горлышке которой горел небольшой огонек. Мужчина вы матерился и сильно размахнувшись метнул бутылку в сторону пересекающих двор грабителей. Бутылка упала в метре от них и на месте ее падения тут же вспыхнуло высокое пламя. Угрожающе затрещав, оно принялось разбрасывать вокруг себя горящие капли.

«Коктейль Молотова!» — догадался Димка, вспоминая популярный метательный снаряд многих компьютерных игр. Парни шарахнулись в сторону от огня и выпустили свою добычу. Мужчина на балконе победно взвыл и засуетился, извлек откуда-то еще одну бутылку. Димка восхищенно смотрел, как тот, крича какие-то воинственные слова, снова замахнулся для броска. Парни, наблюдая за метателем, пятились не решаясь ни вернуться за сумкой, ни бросить ее. Мужчина размахнулся снова, мелькнул язык пламени у горлышка и двое негодяев бросились прочь. В верхней точке замаха рука метателя с бутылкой зацепилась за бельевую веревку, натянутую внутри балкона, такие веревки хозяйки натягивают, когда не хотят, чтобы белье промокло от случайного дождя и оставляют его под прикрытием крыши верхнего балкона. Рука в броске рванулась вперед, однако остановленный веревкой снаряд остался на месте и упал на пол балкона под ноги человеку. Звонко хлопнуло расколовшееся стекло и спустя секунду мужчину охватило трескучее пламя. Бешено вопя, он принялся размахивать руками, пытаясь сбить огонь с одежды, заметался в тесноте балкона и дважды врубившись в косяк балконной двери, ввалился вглубь комнаты.

Марина и Димка, раскрыв рты наблюдали за этой сценой. Через окно квартиры было видно, как внутри мечется приглушенный свет живого факела. Крики несчастного резали по ушам. Потом свет от огня стал виден сильнее, и вскоре он стал просматриваться через оба окна выходивших во двор. Стало ясно: в квартире метателя начался пожар. Мать и сын ошалело посмотрели друг на друга.

— Это какой-то звездец, — пробормотала Марина, — звони в полицию и пожарникам.

— Звонить… А как звонить, — закричал Димка, — я раньше не звонил никогда, не знаю, как! Мне раньше никогда не нужно было! Я и не звонил! Не знаю, как!

Марина бросилась из кухни в комнату и начала рыскать глазами в поисках телефона. Нашла, набрала 112, но трубка ответила равнодушными короткими гудками. Набрала снова, короткие звонки повторились.

— Мам, ну что там! — Димка стоял в коридоре и смотрел то на кухонное окно, то на Марину.

— Не отвечают, мать их! Что же делать⁉ Она беспомощно таращилась в телефон.

Попыталась набрать снова и вновь услышав гудки, раздраженно отбросила аппарат на диван.

— Мам, мы можем ему помочь⁉

— Помочь? Не знаю! Чем⁉ Потушить⁉ А потом! Его же везти в больницу нужно! А куда⁉ На чем⁉ Мне из дому выйти теперь страшно! Я боюсь, Дим! Я за тебя боюсь, я за себя боюсь! Я всего боюсь…

Она в отчаянии глядела на Димку, который топтался перед ней и воровато оглядывался на окно в которое продолжали влетать вопли горящего человека. На Марину накатила волна совершенной беспомощности и страха. Ей вдруг стало ясно, что наступило какое-то безумие, наступила такая невообразимая минута, в которой словно в кино про средневековье, люди горят без надежды на помощь, а на улице грабят без оглядки на возмездие. Только раньше мир ее был устроен так, что кино было на экране, а она была на диване, с подтянутыми к животу коленями, укрытая пледом и с чашкой дымящегося какао в руках. А сейчас вопли на улице и безучастный телефон поставили ее перед реальностью — невообразимая для улиц большого города дичь вдруг стала возможной, а все, что делало этот город спокойным, всякие полиции, пожарные и скорые больше не приедут! Марине стало так страшно, что она заплакала, закрыла ладонями лицо, потом уши, в которых не прекращались уже ставшие нечеловеческими крики умирающего.

Димка же стоя перед рыдающей матерью, внезапно испытал приступ стыда к своему бездействию и страху. Ведь он всегда хотел быть смелым и сильным, как тот парень из фильма про конец света, который никогда не терялся и всегда был готов. Он снова бросился на кухню и распахнул окно, столкнув с подоконника горшок с фикусом. Через двор по-прежнему бежали люди в своих направлениях, некоторые из них поднимали голову на крики из окна квартиры метателя, откуда начинал уверенно валить темный дым пожара, но эта картина не могла отвлечь их от насущных дел.

— Люди! Людиии! Пожааар! — хрипло завопил он, надеясь привлечь хоть чье-нибудь внимание. Такой поступок тоже не мирил Димку с его нерешительным поведением, однако больше решиться на что-то еще он не мог.

— Пожар! Прокричал он снова, удивившись слабости своего голоса и тут же увидел трех человек, которые бежали через двор к соседней пятиэтажке с цветными ведрами в руках. В ведрах плескалась вода. Это была семья из соседнего с ним подъезда: отец, мать и их взрослый сын лет 18-и. Троица быстро пересекла двор и скрылась за углом дома.

— Мам, там люди побежали к тому мужику видимо! Соседи наши! С водой! Я тоже побегу, помогу!

— А ну стой, — вскинулась Марина, — никуда ты не пойдешь! Побежали и хорошо, значит помогут! А тебе там делать нечего!

Марина выскочила в коридор и перекрыла сыну выход к двери. Димка увидел, что челюсть ее дрожит и рот кривится в истерике.

— Мам, но там ведь…

— Ни хрена мне не интересно, что там! Мне интересно, что здесь! Что тут! А тут я! И ты! И нас никто спасать может и не придет! Мы сами должны друг друга спасать!

Димка смотрел на мать и понимал, что она не отступит и не выпустит его. Тут до их слуха донеслась далекая сирена. Не то пожарная, не то полицейская.

Мать и сын снова подбежали к окну. В комнате метателя уже бегали какие-то люди и щипала вода, выливаемая их ведер на пламя, огонь ослабевал, но дым продолжал валить в окна.

Сирена приближалась и через минуту во двор ворвалась пожарная машина. Красный Урал влетел на узкую улочку между домами, бесцеремонно расталкивая мощным лобовым бампером припаркованные вдоль подъездов легковушки. Водитель остановился напротив дымящихся окон, из кабины начали выскакивать люди в комбинезонах и сноровисто разматывать шланги. Димка обратил внимание на то, что водитель тоже выбрался со своего места, однако в работе участия не принимал, но поглядывал по сторонам, словно чего-то ожидая. Скоро стало ясно — чего. Почти одновременно из двух подъездов выбежали четверо мужиков и с проклятиями направились к пожарным, уже подготовившим к работе свое оборудование.