Про людей и ямадутов (СИ). Страница 2

Дядя Толя придирчиво оглядел шустрого мальчишку и с видом доброго мудреца пробормотал одну из своих поговорок:

— Кто в жизни рос без воспитанья, тот в жизни знает лишь страданья…

— Мам, погоди, — недовольно поджав губы и игноря знатока жизни, торопливо произнес Димка.

Марину эта дурацкая рифма тоже неприятно поцарапала. Было в ней что-то ещё, что-то бесячее, кроме укора её самой и наезда на сына. Однако, уважение к возрасту заставило её виновато улыбнуться старику. Удовлетворенный Гидростроевский Аристотель медленно заплыл в подъезд. Когда дверь закрылась Димка продолжил:

— Мам, до меня дозвонился папа!

— Папа! Да, ты что! Интересно! Я ему звоню звоню — недоступен, а до тебя вон как-то достучался… Ну да ладно, чего говорит-то?

— Он говорит, что с группой мужиков едет назад, но он приедет не домой, не в Краснодар, а в Горячий ключ. У него в группе знакомые, которые с военными и полицией контачат и говорят, что со дня на день город перекроют и впускать сюда если и будут, то очень важных людей по особым распоряжениям.

— Блин… протянула Марина, — в Горячий, странно… Хотя если город закроют… Так, а мы то как? Чего он нас то не заберет⁉ Решил нас бросить, а сам в лесочке отсидеться, на виды посмотреть… Начала она заводится от собственных размышлений.

Небольшой городок Горячий ключ находился на 70 км южнее Краснодара. Окруженный со всех сторон лесами и сопками, уютный курорт с минеральными источниками принимал в себя множество туристов в течение всего года, и Андрей часто возил семью именно туда если времени и настроения ехать на море не было. Они любили пройтись по тихим улицам, где не было шума транспорта, купить мороженку и свернув с любой из них оказаться через пять минут ходьбы в густом лесу.

— Мам, да дай же мне все рассказать, что папа сказал. Он говорит, что если сможет в город проникнуть, то сделает это, но то, что так будет — вряд ли. Он говорит, что нам нужно встретиться с его сослуживцем — Николаем, он живет на Комсомольском микрорайоне. Когда встретимся, нужно вместе с ним выбираться из города. У Николая есть оружие и он знает где в Горячем находится база отдыха, на которой можно будет переждать все неприятные события, которые будут.

— Которые будут? А он знает какие события будут?

— Ну он так, конкретно, ничего не сказал, но ты разве не согласна, что что-то будет плохое?

— Согласна конечно, но хотелось бы поточнее, чтобы знать к чему готовиться.

— Мам, ну так что? Мы действуем?

— Ишь ты какой деятель нашелся… Да, действуем, что же нам… Раз папа такой деловой, придётся все самим устраивать.

— Мам ну прекрати! Ты считаешь, что будет лучше если он устроит разборки на посту на въезде в город и его арестуют или пристрелят? Я считаю, что решение правильное — мы свяжемся с его другом и вместе выберемся, а папа со своей группой тем временем приготовит место где мы сможем все переждать.

— Раз он считает, что мы можем выбраться, что ж он не считает, что он сможет к нам сюда пробраться⁉

— Потому что он сейчас где-то под Ростовом только! И не известно сколько ему еще времени добираться до нас! На трассах тоже ведь бардак полный происходит! А в городе, он сказал, ситуация будет ухудшаться каждый час! И получается, что если мы будем ждать его, то можем неизвестно чего дождаться, а за городом все-таки выживать легче! Так что не справедливо его обвинять в том, что он нас бросил!

— Ладно, ладно… Поборник справедливости, что-то еще отец сказал важного?

— Сказал, что если у нас с этим Николаем не получится, то нам нужно добраться в Горячем ключе до городской больницы, это северная окраина города, за ней есть улица Ореховая, которая через квартал пересекается с улицей Сиреневой, там Т-образный перекресток. На нем каждый день он будет нас ждать с 12 часов до 15 часов.

— Ну вообще класс! То есть у нас еще и с этим Николаем может не получится! Просто супер! Опять мы с тобой сами должны выкарабкиваться, пока твой папа занимается непонятно где непонятно чем, но несомненно чем-то очень важным!

Двадцать лет назад Марина пообещала себе создать лучшую в мире семью. У неё будет лучший в мире муж, добрый, честный и влюблённый. У неё будет лучший в мире сын или дочь, у которых будет всё самое пре-самое. А она будет лучшей в мире матерью, заботливой, любящей и веселой. Всё будет так хорошо, что она навсегда забудет то дерьмо, которым было её детство.

Своего отца она помнила всегда злым и раздраженным. Несколько раз он брал её, девочку семи лет на свою работу. Через окно его машины она видела, как отец бил людей. Это было жутко и отвратительно. Позже мама рассказала ей, что отец был бандит и кончил по-бандитски. Истёк кровью от ножевого ранения после одной из разборок.

Ещё тогда она захотела стать такой, чтобы никто не подумал о ней плохо, так как она думает сейчас про папу.

Подростком она растила в себе добро, как растят нежное комнатное растение. Всё шло почти по плану, кроме пары эпизодов. Внезапные вспышки гнева, расцарапанные лица одноклассниц, кабинет директора. Мама тогда сказала очень обидную фразу: «Вся в отца». Конечно это была не правда, Марина, знала, что не могла она быть в отца! Она — в себя! Она помогает друзьям, кормит щенков за зданием спортзала, уступает место в трамвае и плачет над сериалами. Эпизоды забылись, а потом, став взрослее, она обрела мечту о семье. И сбывшись, эта мечта затмила и вытеснила из Марины все страхи и сомнения, потому что и вправду стала самым лучшим что было с ней в жизни.

Муж Андрей буквально носил на руках и появившийся вскоре Димка стал осью, вокруг которой крутился танец их счастливого брака. Она добилась своего. Она создала, построила свой сказочный замок, в котором провела последние 14 лет.

Правда, не так давно Марина стала ощущать, как в этом добротном здании, один за другим задули сквозняки. Она пропустила момент их появления. А может просто не хотела думать, что такое возможно.

По факты были на лицо. Андрей стал всё чаще её раздражать. То неспособностью стукнуть кулаком по столу, то не слишком высокой зарплатой, то недостаточно глубоким интересом к жизни сына, вдруг ставшего ершистым подростком. Работящий, влюблённый в жену и действительно мягкий Андрей, не знал, как быть с этими претензиями и принял решение сменить работу. Теперь он гораздо больше зарабатывал, но почти не бывал дома, чем ещё больше стал злить жену.

Димка из покладистого, улыбчивого малыша оформился в задумчивый и самостоятельный кактус. Он больше не просился на ручки и всё чаще пускался в споры и демонстрации характера.

Что-то пошло не так… Но когда? Ведь Марина всегда была рядом и не спускала глаз со своей делянки. Эти мысли всё чаще всплывали в сознании и вызывали всё большую тревогу. Уходила она от них либо новым всплеском заботы о сыне, либо приступом критики супруга.

Внезапно где-то за домами прогремел мощный взрыв. Отразившись от стен, пролетела по дворам и ударила по перепонкам гулкая волна. Заорали сигнализациями машины, а люди, присевшие от внезапного грохота, принялись охать и материться.

Марина, обхватив сына руками, яростно стискивала его и дико озиралась по сторонам, словно желая увидеть опасность, которая им угрожала прямо сейчас, и оказаться самой на пути этой опасности, отгородить сына.

— Мам! Мам! — Димка высвободился из ее захвата, — мам я в порядке! Нам нужно срочно собираться и выбираться отсюда как можно скорее.

Марина очнулась, отстранилась от сына и внимательно посмотрела на него, словно, не понимая, о чем речь.

— Собираться⁉ Какой там, нафиг собираться! Надо закрыться в квартире на все замки и носа не высовывать, ты видишь, что твориться⁉ — и она потащила упирающегося Димку в подъезд.

Люди, до того спешащие через их двор быстрым шагом, теперь бежали в разные стороны. Димка взглянул через плечо на эту нарастающую панику и ему тоже захотелось спрятаться под прикрытие стен. Забежать на свой этаж, захлопнуть за собой крепкую металлическую дверь и замереть на уютном диване. Квартира, где он родился и вырос всегда была для него надежным убежищем. Здесь он находил покой и защиту на всех этапах своей недлинной пока жизни. Дом согревал его, когда он возвращался зимой продрогший в мокрых насквозь ботинках, дома была мама, которая принимала все слезы его детских обид и недовольное бурчание мальчишеских поражений, дома бывал и отец, который учил нехитрым, но важным мужским навыкам. Дом мог прикрыть от всего плохого.