Искра божья. Страница 65

— Это, бесспорно, благородное времяпрепровождение, но оно никак не оправдывает вас, — маэстро смахнул несуществующую пылинку с чёрного рукава безупречного дублета. — Все прочие мои ученики сумели вернуться в школу ещё до ужина среды. Вы же где-то пропадали весь четверг и бездарно проспали утро пятницы.

— Виноват, сеньор Либерти, этого больше не повторится.

— Не повторится — это точно, — маэстро крепко сжал несчастный цветок и безжалостно растёр его между пальцев так, что белые лепестки запорошили полы его одежды, — потому что я выгоню вас из моей школы.

Джулиано моргнул. На лицах собравшихся юношей отразилось полное непонимание происходящего. Глаза распахнуты, рты искривлены в немом изумлении. В первое мгновение никто из воспитанников маэстро Фиоре не мог поверить, что де Грассо выставляют за стены палаццо сеньора де Либерти по такому ничтожному поводу.

— За что? — возмущённо воскликнул юноша. — Я ничего не сделал!

— Я не обязан перед вами отчитываться, — холодно сообщил Маэстро Фиоре. — Потрудитесь покинуть свою комнату до заката. И передайте мои наилучшие пожелания Лукке.

Раздосадованный и злой на весь свет, Джулиано растолкал плечами словно примороженных таким поворотом дел воспитанников де Либерти и опрометью бросился в маленькую келью. Разные мысли клубком ядовитых гадов ворочались в его голове, уязвляя самолюбие и раня родовую гордость дворянина. Не глядя, де Грассо покидал в мешок всё, что попалось ему под руку, и, красный от досады, остановился лишь когда басовитый голос Ваноццо окликнул его с порога:

— Куда пойдёшь?

— К Лукке. Привет передавать.

— Угу, — глубокомысленно хмыкнул де Ори, — а потом?

— Суп с котом! — Джулиано с размаху отшвырнул мешок в угол и плюхнулся на мятый тюфяк.

— Жалко же котика? — криво улыбающийся Пьетро бочком протиснулся в дверь мимо внушительного торса силицийца, перегородившего весь проход.

— Да пошёл он! — досадуя, юноша грохнул кулаком по стенке. — Вот скажи мне, Пьетро, ты же умный человек, так? За что Фиоре выгнал меня? Как будто я один бегал по этому клятому гетто или Ваноццо не проторчал три дня в каталажке? Почему именно меня выперли взашей и больше никто не пострадал?

— Сие есть великая тайна за семью печатями! — глубокомысленно изрёк Пьетро, подражая наставительному тону отца Бернара. — Но если говорить начистоту — не знаю. Возможно, старик встал не с той ноги или у него геморрой разыгрался, печень пошаливает… Выбери любое объяснение, которое тебе больше нравится.

— Плюнь! Твоя отлучка тут вообще не при чём, — Ваноццо ободряюще хлопнул приятеля по плечу. — Хочешь, уйдём вместе? Мне, признаться, давно надоел этот самодур с его букетиками. В печёнках сидит эта рассада!

— И к кому мы пойдём? — уныло поинтересовался Джулиано.

— Да хоть к Дестраза, хоть к фон Лихтеру — мне всё едино.

— У Лихтера я уже был, мне там не понравилось. К Дестраза нельзя. Я убил Рябого, — юноша задумчиво провёл тыльной стороной ладони по подбородку.

— Чего ты сделал? — искренне удивился Пьетро.

— Убил Кириако из Дестраза. Он сам виноват! — де Грассо глубоко вздохнул и стал рассказывать. — Пока вы громили джудитов, я свалился в какой-то подвал и нашёл там Спермофилуса в компании лечившего его от хореи Ицхака. В благодарность за исцеление Суслик пообещал спасти лекаря с семейством и попросил меня сопроводить их в безопасное место. Тут в дом джудита ввалился Кириако, и мне пришлось его убить.

— Вот так дела, — протянул Ваноццо, почесав мясистую ягодицу.

— Ты точно ничего не путаешь? — Пьетро упёрся кулаками в бока и оценивающе поглядел на Джулиано. — Кириако Рябой, чемпион Дестраза, пал от твоей руки?

— Да говорю же, так получилось, — де Грассо поморщился, — он отвлёкся на шум, и я достал его ножом.

— Ну ты силён! — Ваноццо покачал головой. — Рассказать кому — не поверят!

— Не стоит рассказывать, — возразил Пьетро, — никто не похвалит Ультимо за сочувствие к джудитам. Ещё и кровники у Рябого сыщутся, устанет потом от них отбиваться.

— Покажи ножик, — попросил де Ори, с любопытством разглядывая костную рукоятку, торчащую из потёртых ножен на поясе де Грассо.

Джулиано протянул силицийцу чёрный обсидиановый клинок:

— Не порежься, он острый.

— Ах, чёрт! — выругался Ваноццо, слизывая каплю крови, проступившую на пальце. — Кусается, собака!

— Дай-ка мне, — Пьетро забрал клинок и принялся крутить его в полосе бледного света, падающего из узкого окна.

Неровные грани чёрного камня тускло поблёскивали и переливались в его руках. Звери и люди на рукояти плясали загадочный танец.

— Никогда таких не видел, — наконец сообщил низенький фехтовальщик, возвращая оружие владельцу. — Это ты из склепа приволок?

Джулиано кивнул и встал, закинув мешок с пожитками на плечо.

— А знаешь что, дружище? В бездну Фиоре де Либерти! Семь лет коту под хвост — надоело! Я иду с вами! — заявил Пьетро.

Собрав вещи, трое друзей и Гастон — молодой слуга Ваноццо де Ори — вышли под низкое осеннее небо Конта, затянутое рваными тучами, через которые временами выглядывало приятно припекающее солнышко. Для начала решено было направиться в «Последний ужин», где предполагалось без суеты обсудить дальнейшие планы.

Болтая о пустяках, компания не спеша двигалась вдоль мутного ручья, местами убранного под гранитные перекрытия и служившего стоком для нечистот в городскую клоаку. Грязный поток внутри каменного жёлоба, раздувшийся от вчерашнего дождя, нёс к Тибру палую листву и сломанные ветви деревьев. На одном из деревянных мостков, перекинутых через ручей, сидел знакомый Джулиано чернявый малец с широким лицом, обильно обсыпанным яркими конопушками. Он безутешно рыдал, старательно размазывая грязным кулаком длинные сопли по тощему подбородку.

— Слушай, Пьетро, а это не тот мальчишка, который приносил тебе кота на экзамены в Академию? — спросил юноша.

— Похож, — согласился де Брамини. — Эй, Адольфо, чего воешь?

Мальчик обиженно посмотрел на приближающегося Пьетро и всхлипнул:

— Мамаша сегодня котят утопила.

— М-да, — Джулиано сочувственно погладил парнишку по взъерошенным жёстким волосам, — бывает. Не стоит так убиваться.

— Она их без меня утопила! — в сердцах выкрикнул Адольфо.

— Ах ты злобный маленький ублюдок! — прорычал де Ори, пытаясь схватить сорванца за оттопыренное ухо.

Мальчишка ловко вывернулся, спрыгнул в канаву и быстро очутился по другую сторону жёлоба. Прежде чем окончательно скрыться за углом ближайшего дома, на прощанье он приспустил мешковатые штаны и звонко шлёпнул себя по правой ягодице.

— Я тебе все уши оборву! Год на задницу не сядешь! — проорал Ваноццо, кидаясь в погоню за мелким негодником.

Через пару кварталов неспешно идущие Джулиано и Пьетро поравнялись с запыхавшимся от скорого бега Ваноццо. Согнувшись пополам и уперев руки в мясистые ляжки, де Ори привалился афедроном к стене, тяжело дыша и отдуваясь. Вокруг него с озабоченным видом суетился Гастон, нагруженный тремя мешками хозяйского добра. Он поминутно всплёскивал руками, причитал по-бабьи и промокал лицо сеньора вышитым платком.

— Не догнал? — поинтересовался ехидно улыбающийся де Брамини.

— Не-е-а, — промычал силициец, утирая пот с высокого лба, — ушёл, подлец!

— Я знаю, где он живёт, — насмешливо сообщил Пьетро.

— Чего ж ты не остановил меня? — просипел пересохшим горлом Ваноццо.

— Согласно трактату маэстро Фиоре: «любая пробежка даёт фехтовальщику заряд бодрости и жизнелюбия», — процитировал де Брамини.

— А сам чего не зарядился? — кисло спросил де Ори.

— Мои пороховницы с утра забиты под завязку, — Пьетро подмигнул Джулиано, — ещё чуть-чуть и меня просто разорвёт на части.

К излюбленному кабачку студиозусов, расположенному на площади Цветов, наша компания прибыла в пятом часу дня, когда широкие столы только начали медленно заполняться измождёнными учениками Академии, духовных семинарий и фехтовальных школ столицы. Под усталыми взглядами мраморных кариатид, всякого повидавших на своём долгом веку, неофиты, истомлённые неподъёмным бременем познания, шумно рассаживались по тяжёлым лавкам. Истощённые многочасовым бдением над распухшими фолиантами, тела их жадно алкали запретного наслаждения: холодного пенного напитка по рецепту лучших жерменских пивоваров и горячих рёбрышек молодого барашка, который ещё сегодня утром весело блеял и пощипывал свежую травку на высокогорных арлийских лугах.