Дионисов. За власть и богатство! – IV (СИ). Страница 47

— Ладно, — процедил я сквозь зубы, засовывая обрез дробовика обратно в набедренную кобуру. — Значит, ждем.

И мы ждали.

Я ходил вдоль строя данайских воинов, шесть шагов в одну сторону, шесть шагов обратно, образцово действуя им на нервы. Не то, чтобы я прям этого хотел, но раз заодно получается расшатать их дух, значит пусть будет, пусть мучаются, сговорчивее станут.

Вот так просто стоять в линии, удерживая плотный строй локоть к локтю, и ждать невесть чего довольно утомительно само по себе, уж я то знаю.

Я еще выше их всех на голову и заметно тяжелее, от светильников на стенах залы на ряд воинов постоянно падает моя тяжелая непроницаемая тень.

— Что, мужики? — бросил я походя. — Страшно? Я же вижу, что страшно. Это вы правильно. Я действительно страшен в гневе. Так что вы меня лучше не злите…

В наступившей тишине только и был слышен стук моих подкованных каблуков по изысканной узорной мозаике на полу.

— Александр Петрович, — подал вдруг голос мой оруженосец Вака. — А зачем всё-таки нужно их мелом обсыпать?

Не, ну а чо, про это можно и поболтать, всем интересно будет.

— Чтобы враг точно знал, куда я буду его бить, — зубасто усмехнулся я.

— То есть, это наотмашь, и куда прилетит? — озабоченно нахмурился Вака.

— Именно, что наотмашь, — подтвердил я. — Как завещал нам всем славный богатырь Илья Муромец. Махнешь рученькой— во вражеских рядах образуется улица, отмахнешься, значит, — образуется переулочек с двусторонним движением, а в конце бульвар.

— У-у, судя по всему, Илья Муромец — великий герой, — с неподдельным почтением отозвался Вака. — Он плохого не завещает.

— Ну, а ты думал! — пробурчал я.

А ситуация всё не менялась. Дверь не открывалась. Степка не возвращался, а меня всё так же туда не пропускали. Это вновь начало навевать на меня дурные мысли.

— Так, шестеро смелых. — я резко остановился перед строем заметно вздрогнувших телохранителей. — Меня эта драматическая пауза начала реально доставать. Это ожидание слишком затянулось. Давайте решать. Или вы меня пропускаете, или я пройду туда по вам. Вы меня знаете. Вака покажи им меч.

Вака выступил вперед, подняв меч рукоятью вверх перед собой.

— Некоторые говорят, что двуручник не предназначен для промывания пехотного строя, — махнул я рукой в сторону меча. — Но я вам так скажу как специалист. В умелых руках им можно страшных дел наворотить, а вы меня знаете. Я им людей разваливал от плечей до пят. Я им рубил таких тварей, каких вы жизни не видали. Вака, покажи им лапу.

Вака опустил меч и поднял другую руку показав им наш трофей обрубком кверху.

Невероятной длины когти свисавшие с лапы скоблили по плиткам пола.

Телохранители запереглядывались.

А, проняло вас-таки, сухарики… Что они там шепчутся? Лапа левая? Ну да, левая лапа, точно. Была бы еще и правая, показал бы вам обе, а так пока не комплект, это верно.

Телохранители тем временем пришли к какому-то решению и сообщили мне:

— Мы спросим.

Видать действительно, натурная демонстрация убедительнее тысячи слов.

— Ну так быстрее давайте, — подбодрил я их. — Одна нога здесь, другая тоже там!

Один из телохранителей отступил из строя, приоткрыл дверь и ловко юркнул внутрь.

Вроде никаких воплей изнутри не доносится.

Ну, вот чего там Степка-то застрял? Может, конечно, я зря тут обстановку накаляю, но ведь можно хотя бы выйти и знак дать, что мол живой, всё в порядке у меня.

А то ведь получается так, что не в порядке у них там примерно всё. Ещё бы я не накалял. Это я ещё и не разогрелся толком.

Телохранитель довольно быстро к нам вернулся.

— Ну наконец-то! — с облегчением возмутился я, потому как уже ждал худшего. — Чего они там говорят?

Вернувшийся телохранитель малость помялся, но все-таки сообщил:

— Сказали, что вам лучше обождать тут.

Чего? Они это мне говорят подождать? Они это серьезно?

Видимо у меня многое на лице отразилось, потому что телохранители без команды сбились обратно в оборонительную линию, щиты сомкнули и копья вперед выставили.

— Не мужики, ну мы так не договаривались! — искренне возмутился я. — У любого терпения есть предел. И вы только что пересекли мой!

Думаю, в этот момент они там у себя под шлемами синхронно взбледнули.

— Ну значит всё, мужики, — тяжко вздохнул я. — Меня это достало. Не обессудьте.

— Искандер! — выкрикнул их старший, в призрачной надежде отвратить необратимое.

— Я уже двадцать с лишним лет Искандер! — злорадно бросил я, разминая плечевой пояс, с хрустом сгибая шею. — Ничего личного, мужики!

В этот момент сбоку выдвинулся Вака с небольшим ведерком и метнул его содержимое в телохранителей. Между нами заклубилось облако белой пыли.

— Вака! Это еще что? — смог проговорить я прочихавшись, отряхивая от белого порошка рукава шинели.

— Мука! — довольно доложил мой телохранитель. — Мела нет, а тут кухня рядом, ну я и вот…

Я едва не заржал от такой его трогательной исполнительности.

— Сойдет! — хихикая, махнул я рукой. — Молодец, хвалю. Подготовился!

Я оглянулся, на своих, увидел, что меч и лапу Вака перепоручил Ангелине. Ну, тоже можно. У Фрола в руках пулемет, его больше нагружать нельзя.

Мучная пыль осела на доспехах телохранителей, скрыв их блестящую поверхность. Они не старались не шевелится, в ужасе ожидая, что дальше будет.

Что дальше, что дальше… Мука рассыпана, значит теперь бить буду.

Я сбросил шинель на руки доку Штирцу, с хрустом размял кулаки и медленно пошел на них.

Думаете они после такого разогрева взяли и разбежались? А вот и нет. Только сбились еще плотнее. Ладно. Убивать их я не собирался, я же не маньяк, но какие уж могут быть гарантии в таком деле. Могу и пришибить ненароком…

Первого телохранителя я выдернул из строя, поймав его за копье. Я, собственно, копье отобрать хотел, но он в него так вцепился, что просто вылетел из строя, и соседи его не смогли удержать. Он пролетел надо мной, как прыгун с шестом и грохнулся под ноги Ангелине. Она его и добила ударом походного ботинка в голову, помяв бронзовый шлем.

Нанотолий на её плече победно зашипел, вздернув полосатый хвост как флаг.

Копье осталось у меня в кулаке, и я вбил его тупой конец между шлемом и щитом другому телохранителю и, похоже, пробил до горла, боец осел по двери запрокинув голову в шлеме.

— Сомкнуть строй! — выкрикнул старший телохранитель и они сделали синхронный шаг вперед, ко мне, закрыв пробитый мной разрыв в середине строя.

Я встретил их на полушаге встречным ударом ноги, выбив из их строя третьего. Он взлетел в воздух, врезался спиной в дверь, створки сотрясло и он свалился вниз прямо на своего товарища ушибленного в горло.

— Гол! — в восторге выкрикнул я.

Роскошный удар!

Следующую пару минут царские телохранители со скоростью швейной машинки тыкали в меня сразу тремя копьями, а я проявлял чудеса гибкости и сосредоточенности, отбивая их уколы древком отобранного копья и голой ладонью.

Я отобрал еще одно копье и ударами тупыми концами вниз в подъемы стоп, выбил из строя бойцов справа и слева от старшего телохранителя.

Бойцы, заорав от боли, попадали на колени, оставив старшего стоять одного.

Старший глянул направо, глянул налево, заорал в отчаянии, прикрылся щитом и кинулся в отчаянную атаку на меня.

Я пропустил острие копья мимо, уклонился от удара щитом, поймал мужика за шлем и используя инерцию его атаки крутанул его вокруг себя, ноги мужика оторвались от пола, и швырнул его в еще стоящих телохранителей.

От удара телохранители разлетелись как кегли.

В этот момент дверные створки в царскую опочивальню раскрылись, и Степка, распахнувший эту дверь, едва успел пригнуться, когда старший телохранитель пролетел над ним прямо внутрь, грохнулся на пол и проехал по мозаичному полу прямо к подножию огромной царской кровати.

И первое, что я увидел, ворвавшись следом в царские покои, это бледного, голого царя Валента на окровавленной постели, и перемотанный бинтами окровавленный обрубок, торчавший из его обнаженного тела. Всё, что осталось от царской руки, отрубленной по самое плечо.