Знахарь (СИ). Страница 32

Пока Владимир, дезориентированный звуковым ударом, хлопал ртом подобно рыбе на льду, японец оказался рядом, засандалив ему с ноги по лицу. Почему диверсант не стрелял, непонятно, видимо самурайская или честь ниндзя не позволили, или он хотел придушить гайдзина3 собственными руками. Владимир только и успел чуть наклонить голову вперёд, чтобы не остаться без носа или, наоборот, с носом, но вдавленным в лицо, поэтому вся сила удара пришлась в лоб. Звон пошёл, словно в бубен зарядили. Гул в голове явно превысил отмеренную шкалу децибел и дошёл до самых окраин империи. Из глаз вперемешку со слезами брызнули искры. И хоть говорят, что при подобном стечении обстоятельств должно стать светло, как днём – не верьте, искры не разогнали темень. Да и разве может быть светло в глухой бочке, обложенной тремя слоями ватных матрасов, почти не пропускающих звук?

Опять нога!

Пук-пук-пук-пук-пук! Владимир не понимал и в будущем не мог внятно вспомнить и сказать, как у него в руках очутилась вторая трофейная «машинка» с глушителем. Вот не было её, а тут он уже жмёт на спусковой крючок. Чудо, не иначе. Впрочем, жить захочешь, не так раскорячишься. Огнёв из положения полусидя, лёжа и катясь кубарем, в белый свет, будто в копеечку, выпустил оба магазина из трофеев, целя туда, где по его ощущениям должен быть японец. В его ли положении играть в благородство и выходить на честный бой против накаченного и тренированного убийцы? Шлёпнувшись в яму выворотня и больно приложившись лицом об острые камни, он немного пришёл в себя от накатившей боли и понимания, что сейчас его реально будут убивать, но зверски быстрый диверсант не спешил по его душу. Видимо Смерть решила растянуть удовольствие. Костлявой хрычовке понравилось представление. По лбу и щекам потекло что-то тёплое и липкое с железистым привкусом. Голова болела и гудела будто после трёх литров водки на голодный желудок без закуски, в глазах двоилось и плыло, к тому же Огнёва изрядно подташнивало. В общем, Владимиру было хреново настолько, что он не сразу сообразил, что над ним кто-то наклонился в попытке помочь встать на ноги.

- Свои, дурень! – больше прочитал по губам ефрейтора, чем услыхал Владимир. Быстрые удары по трясущимся рукам выбили из них оружие. – Ты как?

- Хреново, - сплюнув кровь, просипел Владимир, пытаясь разглядеть мир из-под заплывающих глаз и место, куда упали его законные трофеи.

— Значит, жить будешь, - хохотнул ефрейтор, усаживая подчинённого у широкого дубового ствола. – Потерпи немного, скоро десантники подойдут.

- А х-где? – вновь сплёвывая и размазывая по лицу кровь, спросил Владимир, имея в виду очень прыткого противника.

- Вон, лежит, - правильно интерпретировал вопрос ефрейтор Синцов. – Ты ему прямо в левый глаз всадил. Снайпер, дери тебя коза. Наповал япошка.

- Тьфу! – сплюнул в сторону трупа Владимир, начиная ощущать запоздалый мандраж и трясучку.

- Паша, как там капитан? – негромко спросил ефрейтор, отвернувшись в сторону.

- В отключке. Затрёхсотили его, но жить будет, - будто из плотного тумана, донеслось из кустов.

Владимир потряс головой, осознавая, что к нему постепенно возвращается слух. Самое главное, он не слыхал стрельбы из вражеского лагеря.

- Зачистили их, - пояснил ефрейтор на немой вопрос Огнёва. – А ты молодец, крошка-енот, - усмехнулся Синцов, - двух языков взял, если старик, конечно, коньки не откинет. Паша, перевяжи старикана, слышь, бормочет что-то, пень японский.

Уняв невольное подёргивание головы и пляску кровавых точек перед глазами, Владимир глянул в сторону раненого японца и прислушался.

- Року… к-хе, к-хе… сан… к-хе, ичи4, - седоволосый старик улыбнулся кровавой улыбкой.

- Ложись! – во всю глотку, как ему казалось, проорал Владимир.

Лес озарила яркая вспышка, поглотившая лагерь диверсантов, будто живая вздрогнула под ногами земля. Ударная волна пригнула мелкую поросль и сорвала ветки с крупных деревьев, а за ней частым градом посыпались крупные булыжники, опередившие стену жара. Впрочем, Огнёву хватило булыжников и толстенной ветки, отправивших его в беспамятство. Прилетевший в довершение кусок бревна или расщеплённого ствола, смачно чмокнул по груди бессознательного тела.

1Софу (яп) – дедушка;

2Айсон (яп) – любимый внук;

3Гайдзин (яп) – грубое название иностранцев, преимущественно белых (европейцев и американцев)

4Року, сан, ичи (яп) – шесть, три, один (японские числительные).

Глава 5. Кнуты и пряники

Глава 5.

Кнуты и пряники

- Ты сиди, сиди, Наташа, ты же знаешь, мне на ногах лучше думается.

- С детства не люблю, когда ты за спиной ходишь. Вечно гадость какую-нибудь злоумышляешь, - пригубив отменного чая с бергамотом, улыбнулась княжна Вяземская.

- Не бойся, за косу тебя дёргать не стану, - не остался в долгу высокий подтянутый мужчина в простом, без знаков различия полувоенном мундире, вышагивающий позади венского стула княжны. Пригладив тёмные волосы с короткой причёской на военный манер, мужчина невесомо улыбнулся чётко очерченными губами с упрямыми складками в уголках рта, его взгляд заволокла мимолётная паволока детских воспоминаний. – За попку бы ущипнул, да, но ты же проклянешь или Марии нажалуешься, а она мне всю плешь проест. Так что не знаю, что хуже, тем более Маша ныне на взводе и я её понимаю.

- Скажи мне, взрыв фрегата «Lancaster» на параде военных кораблей в Портсмуте, это твоих рук дело? – опустевшая чашка негромко звякнула о тонкий фарфор блюдца.

- Моих? – совершенно ненатурально удивился мужчина. – За кого ты меня принимаешь?! Ты разве не знаешь о радикалах из ультраправого крыла IRA1, на весь мир протрубивших об устроенном фейерверке и гордо взявших ответственность на себя, к тому же следы финансирования боевого крыла уходят за атлантическую лужу. Ячейки IRA там неплохо окопались, составляя конкуренцию итальянским мафиози. Тут даже с микроскопом и лупой в руках к нам не подобраться. Ищейки сэров как один стойку на Америку сделали. Душа радуется, глядя, как «кузены» между собой лаются. Просто песня! Мне тут сорока на хвосте принесла сплетню о готовящемся теракте в Лондоне. Эти ирландцы последнее время совсем распоясались.

– Дабы убрать возможные непонимания, я ни в коем случае не обвиняю и не осуждаю. Наоборот, считаю, что англичане заигрались и давно было пора ответить им чем-нибудь подобным. Иного языка, как выяснилось, они не понимают.

- «Заигрались?» - тихо переспросил мужчина. – Подготовку теракта и планирование убийства Марии и Михаила ты считаешь игрой? Сэры с одобрения вырожденцев с коронами на головах руками япошек из партии непримиримых готовили убийство моей жены и сына. Ты же знаешь, я подобного не прощаю. Виндзоры ещё в начале прошлого века на весь мир показали, что не считают Романовых родственниками, когда отказались принять Николашку с семьёй после отречения последнего, благо мой прадед Георгий оказался слеплен из другого теста и сумел поставить островитян на место. Я ничего не забыл и тоже поиграю, только по своим правилам. Для начала я выбью всех причастных подчистую, а ты и твои люди мне помогут. Ты ведь не откажешь мне в такой малости?

- Разве может хрупкая женщина отказать столь настойчивому, к тому же харизматичному мужчине? Ты ведь тогда Марии нажалуешься, а она мне все волосы по одному повыдергает, если я брошу её в её желании отомстить, - вернула остроту княжна.

- Надеюсь на тебя, - кивнул мужчина, присаживаясь к чайному столику. – Ещё чаю? (Вяземская отрицательно качнула головой) Нет? А я себе, пожалуй, налью кофе с коньяком, не возражаешь, если кофе в том коньяке не будет от слова совсем? Вот и ладушки.

Пригубив алкоголь, мужчина покрутил янтарную жидкость в снифтере и затуманился взором, думая о чём-то сугубо своём.