Знахарь (СИ). Страница 29
Глотая слова и сопли, сломавшийся человек принялся торопливо изливать душу.
- Врёт! – ударом по почкам в какой-то момент остановил словоизвержение молодой пограничник, которого Синцов по-прежнему называл просто «стрелок» в отличие от того же Петра Исаева, с которым два раза связывался по рации, благо Иван был в курсе позывного последнего. – Там не контрабанда была, её проще через таможенников провозить или морячков с дальнобойщиками подвязать, чем через тайгу на горбу волочь.
- Иван Трофимович, нехорошо обманывать, - отключив диктофон, укоризненно покачал головой ефрейтор.
- Товарищ ефрейтор, отдайте его мне на тридцать минут.
- Забирай! – разрешил Синцов. Железные пальцы тут же сомкнулись на шее Ивана.
- Нет-нет! – взвился егерь. – Они несли взрывчатку, я сам видел. Взрывчатку! Там пятнадцать человек в лагере у Красной сопки. Ими старый японец командует.
- М-мать его так-растак! «Коли» его, стрелок! – скривился в отвращении Олег Синцов, с трудом сдерживаясь, чтобы не зарядить с ноги по морде егеря. До зуда и зубовного скрежета хочется, но нельзя. Дело, как и сам визави, становилось до невыносимости смердящим. По-хорошему, взятого ушлёпка стоит передать контрикам, но сколько дней или часов хунхузы и японцы будут сидеть в лагере? То-то и оно.
- У них карабины с оптикой и переносной спутниковый терминал! – зачастил егерь. – Я не вру, я не вру! Пулемёт и штурмовые винтовки.
- Хочешь сказать, они слушают наши частоты?
- Я, я, - казалось, металлические крючья в которые превратились пальцы юного заплечных дел мастера, пронзили плоть и вот-вот доберутся до беззащитных вен и трахей. – Да, да, слушают, но не круглый день, только когда смена нарядов и патрулей. Я наблюдал за ними, у них есть переводчик.
- А для чего им взрывчатка, не скажешь? – наклонился к егерю Синцов.
- Для железной дороги и эстакады с тоннелем, - предположил Владимир и по тому, как дернулся егерь, догадался, что угодил в яблочко, да и внутренний детектор лжи сигнализировал о верности теории.
- До лагеря провести сможешь?
- Я могу, - к импровизированной допросной подошёл бледный от потери крови Джен Ли, опиравшийся на эрзац-костыль – обмотанную тряпкой и бинтом рогульку из орешника. – У нас с отцом там недалеко деляна. Я когда домой возвращался решил дорогу срезать и наткнулся на чужой лагерь. Близко не подходил – страшно, я ведь сразу разглядел, что там за люди и что чужака они без разговоров закопают под ближайшей корягой, но подходы знаю. Если бы не его собаки, - метис подбородком указал на егеря, - ушёл бы чисто. Я вам короткую тропу через марь покажу.
Тряхнув головой, Джен поднял порванную псом, а теперь перебинтованную руку на уровень глаз. По-русски Джен говорил чисто, без акцента и Владимир задумался, а сколько в парне осталось от китайца? Ростом он точно не в плюгавого ханьца пошёл. Худощав, тонкокостен, но вымахал под притолоку, кровь «северных варваров» явно брала своё.
- Тумана и Грома жалко, они не виноваты, что их хозяин мразь продажная, тяжело вздохнул Джен.
- Тварь! – забыв о стальной хватке Владимира и едва-едва заработавших руках, кинулся на земляка полыхающий иссушающей ненавистью егерь. – А-а!
Впрочем, далеко Иван не убежал, снесённый с ног своим персональным палачом.
- Просил же не дёргаться!
1Голубая сорока – вид птиц семейства врановых, обитающих в Восточной Азии (в т.ч. на Дальнем Востоке России) и на Пиренейском полуострове (завезена моряками);
2Чёртов куст – элеутерококк, колючий кустарник, по лечебным свойствам близкий к женьшеню.
*****
Прижавшись щекой к нащёчнику, Владимир размышлял. Думал он, как некоторым могло показаться, не о суматошном дне и не о дурниной подвывающей интуиции, а о влиянии, неосознанно оказываемом на людей.
Взять, к примеру, ефрейтора Синцова. Дерганый с утра командир не самое приятное приобретение для патруля, но зная причину нервного состояния опытного пограничника это можно было принять и спустить ему с рук. Как-никак не каждый выход твою жену увозят на скорой помощи рожать в фельдшерско-акушерский пункт. Машина проскочила мимо пограничников в момент, когда уже ничего изменить нельзя – все инструктажи пройдены, все патрули вышли, сменщика просто-напросто нет, вот и дёргался Олег, по делу и нет, срываясь на подчинённых и забывая, как вести себя в лесу.
Другая сторона командира, словно бабочка из куколки, выбралась наружу в Казаковке, когда сам Владимир принялся активно черпать из колодца мудрости Ведагора и жизненного опыта других предков, неосознанно давя на ефрейтора ментально. С Олега за каких-то полчаса слезла наносная шелуха привитых обществом правил и установками, оставив почти голый рационализм. Иначе никак не объяснить, почему Олег пошёл на поводу у подчинённого. Да просто вчерашний пацан неожиданно раскрылся в новом ракурсе, в котором он знает, умеет, практикует намного больше и глубже, чем вышестоящий человек. Владимир, натянув личину старого седого волка, элементарно источал непоколебаемую уверенность в собственных поступках и действиях, когда махом определил виновника и принялся трясти его на откровенность, а ефрейтор, с которого слетела луковая шелуха цивилизации, нутром почувствовал врага и пошёл на крайние меры, на которые доселе не решался и не дал бы никому поступить, сдав подозреваемого в правонарушении безопасникам ИСБ или представителям полиции.
Как итог, егерь раскололся до донышка и ревел навзрыд, когда его поволокли в Казаковку через орешник, в котором не оказалось с ужасом и трепетом ожидаемого муравейника с голодными муравьями. Его отродясь там не было… Поняв, что его жестоко развели, Иван Корнилов очередной раз дёрнулся на конвоира в лице вчерашнего мальчишки, забыв о сломанном пальце на руке. Удар прикладом карабина в грудь и сломанная рука стали уроком для предателя и напоминанием, что цацкаться с ним не собираются. Игры кончились. Спина и область почек тоже пострадали, но не столь фатально, чтобы егерь не мог перебирать ногами и не дошёл до ближайшей речушки, которую пять раз перешёл туда-обратно, вымывая пахучее содержимое штанов.
Помня о возможной прослушке радиочастот, с заставой связались по телефону, ведя переговоры кодовыми фразами. Корнилова, щадя сломанную руку, спеленали и закрыли в одном из пустующих крохотных складов деревенского магазина, до прибытия представителей имперской безопасности приставив охрану в лице среднего брата Ли. Уж кто-кто, а этот точно не сделает заключённому никаких поблажек, главное, чтобы не прибил.
Вздохнув, Владимир покосился на капитана Елизарова, прибывшего с двумя отделениями усиления и замершего на позиции в трёх с половиной метрах от Огнёва. Понимая серьёзность ситуации, командир заставы тут же доложил по инстанции и связался с ИСБ. Командование безопасников обещало помощь, которая должна подойти к тоннелю и эстакаде с двух сторон, плюс десант на вертолётах, а пока пограничникам вменялось блокировать вражескую группу и удерживать её на месте до прибытия обещанного подкрепления.
Рассусоливать не стали, на улице вечерело. Джена усадили на импровизированные носилки, которые понесли, попеременно сменяясь, два стрелка. Благодаря Джену, марь миновали через час. Вскорости, следуя подсказкам проводника, сводный отряд разделился на две части, чтобы охватить замаскированный лагерь с двух сторон. Здоровенные стрелки из второго отделения сгрузили на землю тактические рюкзаки с коптерами и миниатюрными установками РЭБ. Носимыми установками радиоэлектронной борьбы «Скорпион» предполагалось заглушить возможные попытки связи вражеской группы со своей стороной посредством радио и спутникового терминала.
Перед финальным броской в небо запустили два коптера. Легонько жужжа, рукотворные создания скрылись в вышине, растворившись среди туч. Операторы и командиры прильнули к мониторам. Скоро, ориентируясь на озвученные Дженом и егерем приметы, глаза с небес обнаружили замаскированный лагерь диверсантов, только количество человек, находящихся в лагере и на постах определить не удалось, а опускать коптеры ниже командиры не решились из-за риска их обнаружения по характерному звуку. Спугнёшь зарубежных гостей, гоняйся потом за ними по лесам. Один минус, в начавших сгущаться сумерках количественное преимущество пограничников, если верить словам егеря о численности лазутчиков, сводилось на нет отсутствием приборов ночного видения. На весь отряд было три тепловизора и два прицела у снайперов, причём один из тепловизоров капитан реквизировал в личное пользование. Лучше бы Исаеву отдал, тогда бы у отряда было три снайпера. Торопливость хороша при ловле блох, во всех остальных случаях она только вредит. По сути, сводный отряд оказался не готов к блокировке противника, а всё из-за суеты командования и штабных работников. Как при подобном раскладе удерживать на месте врага, неизвестно. Корнилов ничего не сказал об персональном оснащении диверсантов, которое, судя по предполагаемым целям, должно быть на высшем уровне и приборы ночного видения наверняка у японо-китайских подрывников имелись в наличии, как и теплоизоляционные накидки.