Наследник пепла. Книга I (СИ). Страница 45

— Всё-то ты знаешь, Аден, — скривился Гнида, но тут он появился совершенно точно не по нашу душу. — Радмила, дорогая вы моя, а вы-то куда? — он посмотрел на её блестящее от мази лицо и покачал головой. — Ох, уж мне этот Вяземский, не мог вас в нормальную компанию пристроить! Впрочем, пойдёмте со мной! К месту вашего дежурства можно добраться и через специальные ходы в стене. Незачем морозить столь прекрасные девичьи попки.

Я посмотрел на Зорич. Её от слов Собакина реально покорёжило. Гораздо сильнее, чем от мази. Мне даже показалось, что она сейчас пойдёт и двинет ему по лицу. Но девушка сдержалась.

— Несение службы на вершине Стены не случайно, — я уже вошёл во вкус и был готов перечить Гниде по любому поводу. — Это не прихоть командования и не ошибка. Дело в том, что с вершины открывается самый лучший вид на окружающую местность. К тому же там куда больше возможностей для создания по-настоящему убойных площадных боевых конструктов.

— Ну и вали свою жопу морозить, раз такой умный, — рявкнул в ответ Собакин. — Курсант Зорич! — девушка вытянулась во фрунт. — За мной.

Но Радмила не шелохнулась. Она стояла на вытяжку и только ресницами хлопала. Кстати, не накрашенными, за что я ей сразу мысленно поставил плюсик.

— Господин штабс-капитан, — ответила девушка после некоторой паузы. — Вынуждена ослушаться вашего приказа, так как он противоречит приказу номер триста восемьдесят три о прохождении тренировочных учений, — каждое слово она отчеканивала так, словно заучивала текст долгими бессонными ночами. — Согласно которому пятёрку курсантов нельзя разъединять в условиях, приближенных к боевым. Замена курсанта возможна только с согласия назначившего его куратора.

— Чего? — нахмурился Гнида. — Какой ещё приказ триста восемьдесят три? Первый раз… — и тут он спохватился, потому что понял: рискует предстать перед курсантами невеждой.

Он только махнул на нас рукой. Затем сплюнул на пол и вышел, не скрывая досады.

— И правда, — первый раз за всё время подал голос Муратов. — Что это за приказ триста восемьдесят три? Первый раз слышу.

Зорич посмотрела на него, не скрывая высокомерия, но потом смягчилась.

— Понятия не имею, я его только что придумала.

— Класс! — сказал на это Тагай. — Но сказала с такой уверенностью, что даже я поверил.

— Девушке надо уметь говорить убедительно, — уклончиво ответила Радмила и принюхалась. — Слушайте, а запаха-то нет. Да? Или это у меня нюх от неё напрочь отшибло?

— Нет, — Костя тоже принюхался как следует, даже обмазанную руку поднёс к носу. — Действительно не пахнет, — он посмотрел на меня. — Или это осложнения такие? Нюх когда-нибудь вернётся?

— Нормально всё с вашим нюхом, — хохотнул я. — При контакте с кожей происходит реакция, которая полностью убирает первоначальный неприятный запах.

— Вот ты гад! — Тагай в шутку бросился на меня с кулаками.

— Нельзя было сразу предупредить, что мы не будем ходить и вонять, как несвежее демоническое дерьмо⁈

— Вот именно, — согласилась с ним Зорич. — Можно было бы и предупредить.

— Э-э! — протянул я, утепляясь всем, что мне выдали. — Зная, что запаха не будет, любой сможет перетерпеть. Я хотел сразу посмотреть, на что вы способны!

— Чувствую, мы ещё не раз будем смеяться до слёз от твоих шуточек, — заметил Костя, но тут же выставил руки в примирительном жесте. — Но я не против, если что.

— Смеяться — вообще полезно для здоровья, — ответил я и принялся поправлять у каждого верхнюю одежду и амуницию. Костю с Тагаем я уже вымуштровал, так что тут проблем не возникло. А вот у Зорич и особенно у Артёма имелись очевидные проблемы с приладкой бушлата. Я быстро показал им, как нужно делать, и, снова оглядев всех по очереди, понял, что мы готовы к выходу на дежурство.

Наш путь пролегал мимо телепортационной площадки, и там мы стали свидетелями интересной картины.

Друг напротив друга, ожидая своей очереди на отправку, стояли две кардинально разные группы людей. Первая группа — подлеченные каторжники, отправляющиеся обратно на отбывание своего срока на Стене в места дислокации. А вот вторая была забавнее.

Я бы назвал это последствием вчерашнего гнева Бутурлина.

Возле площадки телепорта переминались с ноги на ногу дворяне. Причём, было видно, что местами по ним хорошенько прошлись то ли розгами, то ли чем-то не менее действенным. На лицах многих красовались синяки, другие явственно прихрамывали.

Третьи стояли-то с трудом, но сидеть, судя по всему, не могли вовсе.

Но этим дело не ограничивалось. Вместе с аристократами, которые должны были представлять тут элиту императорских войск, своей очереди ждали и их любовницы, вышвырнутые с базы вместе со всем скарбом. Поэтому отдельно, рядом со всем этим полуживым кагалом громоздились коробки, коробочки, коробулечки, коробищи, ящики, ящички и прочие свёртки, которые и классифицировать можно было с трудом.

При всём том обе группы постоянно поглядывали друг на друга с неприкрытой ненавистью. Каторжники презирали дворян, и наоборот. И напряжение, повисшее над площадкой и просто не имеющее возможности разрядиться, чувствовалось на расстоянии.

Однако никто не смел затеять ссору и вообще высказать своё недовольство. Все знали, что в таком случае они будут иметь дело с самим Бутурлиным. А этого не хотелось никому.

Зато, глядя на трясущихся и забитых дворян, среди которых, наверняка, были детишки графов и князей, я ещё больше зауважал Ивана Васильевича. За его принципиальность и жёсткую позицию.

Затем мы подошли к основанию Стены. Тут нас ожидал открытый подъёмник. Практически такой же, как был и на той части Стены, за которую я отвечал последние пятнадцать лет своей жизни. И всё равно сердце дрогнуло от предвкушения.

Мы погрузились на площадку и начали подъём. Всё-таки тут конструкция была более устаревшая, хотя и выглядела новее. Что неудивительно, учитывая моё путешествие во времени.

Но я-то был привычным. Я знал, что метров через пятьсот-семьсот подъёма начнётся настоящая красота. А вот ребята видели всё это в первый раз. У всех приоткрылись рты. А вот у Зорич, кажется, даже глаза увлажнились.

Мы видели под собой склоны небольших гор, кое-где поросших растительностью, местами присыпанных снегом. Величественное зрелище, уплывающее всё ниже и ниже. И всё это накрыто пронзительно-голубым небом, в нижнем углу которого сияет восходящее солнце.

Под ним блестит русло далёкой и быстрой горной речушки. С солнечной стороны сверкал снег, заставляя жмуриться. Каньоны и ущелья отсюда казались простыми складками на почве.

Если не понимать, где находишься, можно было представить, что перед тобой просто перепаханное поле, а не вставшие дыбом от столкновения континентов хребты.

— О-бал-деть! — проговорил Тагай. — Это невероятно величественно!

Остальные молчали. Они наслаждались.

Наверху нас встретил Бутурлин собственной персоной. Он выглядел так, словно проспал как минимум десять часов и отлично выспался. А ведь я знал, что он вряд ли пару часов смог выделить для сна.

— Курсант фон Аден в составе пятёрки для прохождения дежурства на Стене прибыл, — отчеканил я, вытянувшись в струнку, после чего отдал воинское приветствие. — Прошу уточнить сектор патрулирования, основные задачи и указать, к кому мы прикреплены на время прохождения практики.

У Бутурлина дёрнулась щека после моей речи. Но при всём том, он ответил мне аналогичным воинским приветствием.

— К кому прикреплены? — хмыкнул он и посмотрел мне в глаза.

— Давай напрямую, твои же на Стене служат?

— Так точно, — кивнул я.

— Ну вот, нет у вас основной группы, к которой я мог бы вас прикрепить, — он развёл руками. — Была. Вчера. Только я их разогнал к чёртовой матери, потому что это не то место, чтобы икру шампанским запивать! Двое остались, — он выдохнул, а потом приложил руку в толстой рукавице ко рту, и я едва успел понять, что он в неё спрятал смешок. — Но они сейчас неспособны выполнять боевые задачи. Да вообще никакие. Поэтому давайте с вами договоримся так: вы сами прогуляетесь, если замёрзнете, погреетесь. Вы же без магии пока.