Кровавая луна (СИ). Страница 25

Именно тогда я заметила, что он держал в руках — большую черную спортивную сумку. Фауст прошел мимо меня, не слишком деликатно оттолкнув с дороги.

— Просто войди, и все в порядке, — протянула я, закатывая глаза.

Он без особой силы водрузил сумку на кровать и повернулся ко мне лицом. Карие глаза пробежались по моему лицу, и у меня возникло ощущение, что увиденное его совершенно не впечатлило.

— Пока нас не было, мы зашли в комнату твоей кузины в общежитии и принесли тебе кое-какую одежду и девчачьи штучки.

Мой желудок сжался, когда я посмотрела на пакет.

— Почему ты сделал это для меня?

— С нашей стороны было бы глупо стучаться в дверь Харкера и просить у него твои вещи, поэтому мы решили, что этого будет достаточно. — Он оглядел меня с ног до головы. — Ты немного маловата, но, думаю, пока сойдет.

Проигнорировав не такой уж тонкий укол, я расстегнула сумку и вытащила первое, что попалось под руку. У меня защипало в глазах, когда увидела знакомую черную футболку с белой надписью #darklingrights спереди. У Трикс был миллион таких футболок, поскольку большую часть она сшила сама. Я поднесла футболку к лицу и вдохнула, не заботясь о том, что Фауст наблюдает. У него не было причин оставаться здесь, поскольку он мог бросить сумку на пол и уйти. Вместо этого он внимательно наблюдал за мной. Футболка пахла Трикс, знакомо и успокаивающе. В груди у меня было тяжело от потери ее и желания выбежать из этого дома, через лес и броситься в город, чтобы найти ее.

— Это было… предусмотрительно с твоей стороны, — выдавила я, выпрямляясь и бросая ее обратно в пакет.

Плечи Фауста напряглись.

— Ты можешь поблагодарить Атласа, когда увидишь его. Я сказал ему, что это безрассудная трата времени, но он настоял. — Он отвел взгляд в сторону, крепко стиснув челюсти.

— Ты гребаный придурок, ты знаешь это? — Его голова быстро повернулась, глаза расширились, прежде чем сощурились. Я повернулась к нему, скрестив руки на груди. — Что, черт возьми, я тебе такого сделала? Или ты просто от природы так очарователен со всеми, кого встречаешь?

— Я тебе не доверяю, — просто сказал он. — И ты мне не особенно нравишься.

— Ну и что? — Я пожала плечами. — Я никогда не просила тебя доверять мне. На случай, если ты забыл, я не была добровольцем ни в чем из этого. Это тебе нельзя доверять. Это ты подделал трудовую книжку, замаскировался под человека, проник в мой дом и притворился моим телохранителем, прежде чем похитить меня и держать в заложниках, а я та, кому нельзя доверять? — Я горько рассмеялась. — Отвали от меня, Фауст.

Он подошел ближе, возвышаясь надо мной с хмурым выражением на своем абсурдно красивом лице. Пирсинг в брови блеснул на свету, а тени заиграли под его темными глазами так, что у меня внутри все сжалось. Хотела я это признавать или нет, но Фауст в некотором роде вывел меня из себя.

— Если бы не я, ты бы сейчас лежала на дне океана, разорванная на куски. Тебе следовало бы поблагодарить меня. — Его бесстрастное лицо внезапно изменилось, и медленная улыбка растянула его широкие губы. — Ты думаешь, раз ты раздвигаешь ноги для Атласа, это дает тебе какую-то свободу, но угадай что, маленький дампир. Ты такая же пленница здесь, как и в городе. Твоя клетка, возможно, и изменилась, но ключ все еще у меня.

— Ты так стараешься разозлить меня, но это не сработает, — сказала я с горькой ухмылкой. — Ты думаешь, я в долгу перед тобой за то, что ты лишил меня выбора? Ты думаешь, я стыжусь секса или что мне не насрать на твое мнение?

— Не обманывай себя, Сиренити, — усмехнулся он. Теперь он был со мной грудь в грудь. — Он может жаждать того, что у тебя между бедер, но когда дело доходит до этого, ты всего лишь пешка. Ты — средство для достижения гребаной цели, и это все.

Я приподняла бровь.

— Тебя, кажется, очень интересует, что Атлас делает со своим членом, — задумчиво произнесла я, склонив голову набок. — Как ты думаешь, почему? Могу предположить, что ты ревнуешь. Но это было бы безумием, верно?

Темно-красный цвет начал проступать в карих глазах, давая мне с удовлетворением понять, что я задела за живое. Он скривил лицо, как будто в отвращении, и выплюнул:

— Я могу добиться гораздо большего, чем невежественная дампирка с проблемами с папочкой.

Моя улыбка только усилилась, когда я сказала:

— Я говорила не о себе.

Я могла точно сказать, в какой момент попала в точку, потому что Фауст отступил на шаг, чернота наполнила его глаза, его вампирская сторона просыпалась сильнее, когда он становился все взволнованнее. Не знаю почему, но мне нравился тот факт, что я могла вот так достучаться до него. Это заставляло меня чувствовать, что я разговариваю не просто с бесчувственной каменной стеной.

В следующее мгновение решимость отразилась на его лице, и любые следы сомнений исчезли в мгновение ока. Фауст внезапно наклонился, приблизив свое лицо невероятно близко к моему, настолько, что мы дышали вместе. Что ж, мы бы так и сделали, если бы я не сдерживала свое.

Его улыбка была лукавой, когда он сказал:

— Тогда я надеюсь, что дал тебе пищу для размышлений, когда ты будешь сегодня одна в постели.

Его глаза опустились к моим губам, и хотя я могла видеть вспышку безошибочного тепла в их шоколадной глубине, я также могла видеть настороженность и нерешительность. Наши губы почти соприкасались. Он открыл рот, как будто хотел сказать что-то еще перед лицом моего ошеломленного молчания, но в итоге сделал короткий вдох, прежде чем снова сжать губы и отстраниться. Мое сердце бешено колотилось, и я была уверена, что он слышал каждый стук.

Мы уставились друг на друга, не произнося ни единого гребаного слова, но напряжение в комнате стало таким сильным, что стало душно. Затем я увидела, как он покачал головой, слишком быстро, чтобы уловить, затем он повернулся и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Глава 9

Август

— У меня двадцать волков, разбросанных по границам, но я могу выделить несколько, — сказал я вампирам.

Атлас потер бороду, и я увидел, как он мысленно подсчитывает. Нам нужны были все оборотни, которых мы могли выделить, чтобы защитить наши собственные земли, но также было важно создать единый фронт в городе.

Атлас кивнул.

— Это должно сработать. Мы отправляемся в путь после захода солнца и, вероятно, останемся до следующего вечера, просто на всякий случай. Мы отправим стражей разведать туннели до и после, но они должны быть самыми быстрыми.

Это был разумный план, и я бы составил его сам.

— Гарет останется здесь, и я буду сопровождать тебя, — сказал я, уже приняв решение, как только услышал о встрече в посольстве.

Все трое моих гостей уставились на меня. Бастиан, Атлас и Меррик выглядели так, как будто хотели поспорить, но я добавил:

— Я бы хотел быть частью этой встречи с матроной Найтингейл, и мне некомфортно, что моя пара путешествует без меня, когда каждый человек в городе узнает ее с первого взгляда.

Я сразу понял, что сказал что-то не то, но мне было насрать. Оба вампира выглядели так, будто хотели поспорить и сказать мне еще что-нибудь о том, что Сиренити никак не может быть моей парой, но, к счастью, они придержали языки. Их аргументы не принесли бы им никакой пользы. Эта женщина была моей парой, и не было ничего, что они могли бы сказать или сделать, что изменило бы то, чем Селена благословила меня. Они поступили мудро, держа рты на замке, пока это не переросло во что-то большее.

Бастиан просто наблюдал за происходящим с плохо скрываемым весельем. В отличие от вампиров, у колдуна не было такой привязанности к женщине-дампиру. Я видел, как они разговаривали раньше, и было очевидно, что он нашел ее привлекательной, как и любой мужчина с хорошим зрением, но он не представлял для меня угрозы. Бастиан был отъявленным холостяком и никогда раньше открыто не проявлял интереса к женщине.