Пария (ЛП). Страница 19

Леффолдская поляна располагалась в двадцати милях к северу посреди густого леса между центром герцогства и болотистыми землями на северо-восточной границе. Чтобы добраться до неё, надо было пересечь несколько миль открытой местности, а такое мы делали лишь глубокой ночью и в тщательно установленном порядке. Лучников поставили по обоим флангам, в добрых тридцати шагах от центральной группы, где все с кинжалами и различным оружием в руках плотно сбились вокруг Декина и Лорайн. Я не обладал какими-либо навыками стрельбы из лука, и считался ещё недостаточно крупным, чтобы выполнять роль телохранителя, поэтому меня отправили разведать местность впереди и при виде любых патрулей солдат издать пронзительный свит.

Когда банда выстроилась, я бегом преодолел расстояние до дороги и помчался дальше. Хотя люди старого герцога редко патрулировали по ночам, но, случалось, шерифы устраивали засады в часто использовавшихся местах встреч. Той ночью удача нам улыбнулась, и я добрался до укрытия леса, не заметив никаких неприятностей. Только в лесу повсюду слышался скрип деревьев – первые зимние снега тяжёлым слоем укрывали ветки. И хотя я отлично привык к жизни в лесах, но находиться одному в дикой темноте всегда неприятно, и это вызывает страхи, рождённые инстинктивным знанием, что здесь для человека не место и не время.

Поэтому стоило обрадоваться, увидев бегущую ко мне Лорайн, вокруг которой на фоне мрака клубился белый пар от дыхания, но что-то в выражении её лица заставило меня напрячься. Она осторожно улыбалась и, судя по ясному, испытующему взгляду, старалась выглядеть как человек, который хочет понять реакцию другого. Этот обман меня обеспокоил, как и тот факт, что я его так легко разглядел – обычно она играла куда лучше.

– Подумала, ещё пара глаз тебе не помешает, – сказала она. – Раз уж Эрчела здесь нет.

Эрчел обычно ходил со мной в разведку, но из-за понесённого наказания, сейчас мог только печально стонать и ковылять вместе со всеми. Я кивнул Лорайн в ответ, подул на руки и потёр ими друг об друга. Она сделала вид, что оглядывается, а потом удовлетворённо вздохнула. Если бы не её поддельная улыбка, мой окутанный похотью разум наверняка сочинил бы версию, будто она организовала эту небольшую уединённую встречу для развлечения, как особую награду за мои недавние труды. Опасная, но всё же соблазнительная фантазия, которая исчезла тут же, как только посетила мой разум. Я почувствовал сильное желание отодвинуться от Лорайн, отточенные инстинкты предупреждали, что вот-вот начнётся весьма опасный разговор.

Сначала она не говорила, а повернулась, сложила руки у рта и трижды ухнула совой, сообщая остальным, что путь чист. И когда начали проявляться их тёмные фигуры, она прошептала:

– Как я понимаю, ты знаешь, что он задумал?

– Конечно нет. – Я снова подул на руки, прикрыв ими глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом.

– Элвин, ты далеко неглупый парень. Я знаю, что ты за нами шпионишь. Знаю, что ты слышишь и видишь больше, чем тебе следует. – Я чувствовал на себе её взгляд, под которым кожа становилась горячей, несмотря на холод, и этот жар не имел ничего общего с моими сладкими представлениями о том, каково это, остаться наедине с этой женщиной. Как и всегда в жизни, реальность резко и неприятно отличалась от мечты. – Скажи… – она подошла поближе, снег захрустел под её ногами, – Что, по-твоему, он планирует?

– Что-то с новым герцогом. – Я рискнул взглянуть на неё и увидел, что улыбка исчезла, и она пристально меня разглядывает. – Он бы получил большой выкуп. Мы такое уже проворачивали. Схватим его, и королю придётся собрать полную телегу золота, чтобы его вернуть.

– Раньше ради выкупа мы захватывали торговцев, да пару раз дворянчиков. А тут другое дело. И с чего ты решил, что Декину нужен только выкуп?

«Я намерен стать герцогом». Я не стал повторять сказанные слова Декином той ночью, хотя не сомневался: она знала, что я их слышал. Весь разговор напоминал ловушку, словно я упал в яму, и повсюду шипели змеи.

– А что же ещё? – Я пожалел об этом вопросе, как только он слетел с моих губ, поскольку она тут же подошла ещё ближе.

– Он разговаривает с тобой, – тихим голосом сказала она. – Рассказывает то, чего не говорит мне. Узы между бастардами сильны, да? Скажи мне, что он задумал.

Глядя в её изучающие глаза, я понял, что вопрос не риторический. Она искренне думала, что я знал что-то такое, чего не знала она.

– Мы разговариваем, иногда, – сказал я. – Он много говорит, но мало рассказывает.

– Он рассказывает тебе больше, когда на него находит плаксивое настроение, и нужно выместить всю ту грусть, ненависть и любовь к человеку, который его породил. Раньше он это вымещал на мне. Теперь на тебе.

Её рука быстро и резко дёрнулась, отчего я шагнул назад, ожидая укола клинка. Вместо этого в воздухе между нами что-то блеснуло, закрутилось, отражая тусклый лунный свет, и упало мне в ладонь. Жизнь рано меня научила, что нельзя позволять падающей монете упасть на землю, поскольку всегда полно других рук, готовых её подобрать. Серебряный соверен весил не больше, чем пара шеков, но ощущался в руке тяжёлым, и тем более, когда она добавила к нему второй.

– Он рассказывает тебе всякое, – начала она, – то, что я должна знать, ради всех нас…

Она резко умолкла, когда я перевернул руку, и обе монеты, упав, оставили в снегу маленькие дырки.

– Лорайн, ты мне всегда нравилась, – сказал я. С её лица вдруг пропало всякое выражение, но ещё, как мне показалось, оно чуть побледнело. Я глянул ей через плечо, на тёмные силуэты банды, бегущие к деревьям, и крупнее всех над ними высилась фигура Декина.

– Поэтому, – добавил я, отворачиваясь от пустой маски её лица, – я забуду об этом. Тебе тоже лучше забыть.

Леффолдская поляна, была, пожалуй, самой хорошо охраняемой тайной среди разнообразных разбойничьих банд, когда-либо орудовавших в Шейвинском лесу. В это готовое и удобно расположенное место для встреч приходили разрозненные шайки злодеев заключать союзы или решать споры. По неизвестным причинам её никогда не находили ни герцоги, ни шерифы, и тем самым для людей наших устремлений она стала чем-то вроде места паломничества – настоящим разбойником не мог считаться тот, кто не видел поляну.

На тот момент моей жизни в мой лексикон ещё не вошло слово «амфитеатр», но именно им это место когда-то определённо и было. Нисходящие ряды многоярусных ступеней образовывали чашу вокруг плоского круга шириной около сорока шагов. Конечно, вся эта штука поросла корнями и травой, но гранит и мрамор, видимые под покрывалом припорошённой снегом зелени, ясно говорили о том, что это не естественная особенность местности. Несмотря на то, что камни потрескались и поросли лишайником, грандиозность замысла сохранилась, и мой юношеский разум вызывал разнообразные и, несомненно, причудливые фантазии каждый раз, когда мы сюда приходили.

Я представлял себе на этих ярусах огромные массы толпившихся людей, которые кричали или насмехались, какое бы представление ни разворачивалось на арене внизу. На самом деле я и до сих пор точно не знаю, была ли это именно арена. Записи до Бича реже золота, и, хотя некоторые утверждают, что в качестве развлечения использовались сражения, но другие говорят о том, что те люди страстно любили театр и поэзию, как и кровавые зрелища. Впрочем, в те дни подобные догадки оставались за гранью моего воображения, и я продолжал представлять себе жуткие битвы между древними воинами-рабами, после которых победители, несомненно, наслаждались любовными утехами с поклонницей, а то и с двумя, а их похоть при виде крови становилась ненасытной…

– Элвин.

Я повернулся и упёрся лицом прямо в труп зайца-беляка, немало развеселив Юстана.

– Пора готовить! – смеясь, сказал он мне и протянул связку недавно пойманных зверьков.

Юстан был небольшого роста, и мне хватило бы сил побить его, но он, несмотря на любовь к розыгрышам, был ещё самым беззлобным членом этой банды, и потому его трудно было не любить. А ещё он умел весьма ловко обращаться с ножом, и обычно это охлаждало любые глупые идеи касательно мелкой мести.