Белое и Черное (СИ). Страница 15

Сергей подошел вплотную и вытянул шапку из негнущихся рук, швырнув ее точным баскетбольным броском на верхнюю полку. Каждая пуговица пальто сдалась без боя. Движения его стали резче, словно двигатель в груди Травкина набирал обороты. Череп вытряхнул ее из пальто, и из сапог. Быстро по-армейски скинул куртку сам, не теряя зрительного контакта.

Толкнул ее к стене лицом. Опустил руку на живот и ниже, чтобы дернуть молнию джинс. Ни одного лишнего движения. Все отточено, будто происходило множество раз.

Юлька выдохнула, услышав шелест фольги от презерватива. Выгнулась, чтобы ему было удобней. Вскрикнула, когда он ее заполнил одним толчком. Никаких раскачиваний. Таранил жестко, как обещал, только успевай держаться за твердую поверхность. Юлькина голова дергалась, запрокидываясь назад. Женское тело жило отдельно, а сама Юля летала где-то под потолком, со стороны наблюдая за действом… Словно, не ее стоны разносились по квартире, не ее губы надрывно просили еще.

Фейерверк в голове. Юлия билась, как припадочная, издавая грешные гортанные звуки. Какое-то время ее не существовало вовсе. Потом вдруг стало холодно. Травкин отстранился, а она осталась стоять с разведенными ногами и руками, упирающимися в стену выше ушей.

— Отомри, — шлепок по попке заставил захлебнуться от возмущения и немного привел в сознание.

Хорошо же было. К чему шуточки? Она, натягивая штаны и слышала, как Сергей в ванной моет свой агрегат, напевая что-то совсем простое: «Тра-та-та».

С трудом передвигая ноги, женщина дошла до кухни, чтобы поставить чайник. Свет она включила только в коридоре, словно боялась, что яркость разрушит эту интимность, прогонит тайну, что теперь между ними. Замечательно шумит чайник, Травкин тарахтит. Ей было хорошо сейчас и не важно, что день начался с поминок.

Юльке было не жаль блудного мужа, который получил то, что получил из-за своей глупости и эгоизма. Она была благодарна судьбе, что в ее жизни появился Травкин — мужчина с принципами и своими установками… Защитник, вставший на сторону слабой женщины и ее детей.

Юля против целой банды, которой задолжал бывший муж, чувствовала себя маленьким беспомощным зайчиком. Пусть она была самым смелым из зайцев, но тем не менее, без Сергея ей кирдык пришел, остались бы только рожки да ножки.

— Тебе чай или кофе? — она засуетилась вдруг, встряхнувшись от раздумий.

Кинулась собирать на стол чашки и остатки сухого печения в пачке положила на тарелку.

— Иди, я сам налью…

Юля не сразу поняла, куда ей идти. Потом покраснела. Проскользнула мимо, боясь до него дотронуться, будто не было между ничего.

«Да, что было то? Так, встретились два голодных тела» — убеждала себя.

Быстренько раздевшись, шагнула через бортик ванны. Пяткам стало холодно и скользко. Душевая лейка никак не хотела настраиваться на нужную температуру, то холодным стрельнет, то кипятком обдаст. Кое-как ополоснувшись, она поняла, что полотенца с собой не захватила. Не голой же и мокрой бежать через всю квартиру, где полы месяц тряпки не видали?

— Сережа-а-а! — выкрикнула. Нечаянно громко, будто ее тут убивают.

— Что? — он дернул дверь на себя и прокатился взглядом по узкому помещению, пока не остановился на ней, закрывающей груди ладошками. Волосы прилипли к коже, покрывшейся мурашками. Глаза полковника опустились ниже, еще ниже.

— П-полотенце в шкафу найди, п-пожалуйста. Там еще халат… Если тебе не трудно, — Юлька переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя… голой. С целлюлитом, растяжками на бедрах, со вмятым шрамом от аппендицита. Даже родинка у пупка испугалась, что ее увидят. Юля повернулась боком. Как ей казалось, с такого ракурса меньше видно.

Травкин почему-то не спешил. Он будто изучал ее, детально рассматривая.

— На лобке волосы не брить! Так мне больше нравится, — развернулся, наконец, и исчез в хорошо просматриваемом темном проеме в комнату.

Юле хотелось настучать себя по лбу. К черту это полотенце, она сейчас околеет. Можно так одежду натянуть, почти все стекло и сквозняком высушилось. У нее колени синие и пальца ног, как у покойницы…

— Держи! Что нашел, — повесил все на крючок и прикрыл за собой дверную створку.

С этой стороны.

Глава 26

— Не смотри, — Юля потянулась, чтобы схватить халат и укрыться от его зорких пронизывающих глаз.

Травкин загородил собой одежду. Она так и стола с протянутой рукой, забыв, о холоде. Держала его взглядом. Дыхание участилось настолько, что зеркало над раковиной запотело. Распознать, что задумал мужчина сложно, так сразу по каменному лицу не угадаешь, что он о ней думает. Конечно же, Юлия себя накрутила: повела себя словно распутная девка, соглашаясь на все.

— Чай остынет, — она придумала, чем отвлечь Сергея. — Или уже остыл, — шевелила губами, чувствуя внутри поднимающийся жар.

— Плевать. Иди сюда, — обхватил тонкое запястье и потянул на себя. Пришлось обхватить его плечи. Грубая шерсть кофты коснулась бусин чувствительных сосков. Пошла новая волна мурашек по телу.

Его рука расстегнула ширинку, явив эрегированный орган. Мужские губы впились требовательно в юлькин рот, заставляя забыть обо всем. Подхватив под бедра, резко развернулся, оказавшись сидящим на бортике ванны. Опустил ее на себя, не разрывая поцелуя. Ноги Юли сомкнулись за спиной… но Череп поправил, разведя из в сторону, чтобы ступни упирались об стену.

— Толкайся сама. Покачаемся, — уголок губы поехал в мальчишеской хулиганской улыбке, достигнув шрама.

Юля пальчиком обвела борозду и сделала, как он сказал. От глубокого проникновения, охнула, выгнувшись в спине. Обвила шею.

— Я держу, держу. Не бойся, — шептал ей в губы, успевая покусывать при каждом приближении.

Ее уносило куда-то ввысь, закручивая в водоворот наслаждения. Слишком остро, на грани боли. Юля была обнажена не телом, она вдруг стала пугающе безоружной, хрупкой в его руках. Пульсация внизу нарастала, пока не последовал взрыв и женщина закричала. Он закрыл этот крик поцелуем и выдернул размякшее тело в последний момент. Удерживая одной рукой поплывшую Юльку, другой пустил фонтан из спермы в ванну.

— Капец, меня ноги не держат, — уткнувшись лбом в его плечо, тихо засмеялась со всхлипом.

Повернув голову, встретилась со своими пьяными глазами в зеркале и подмигнула. Не важно, что будет потом. Сейчас она получила свой кусок счастья. Зажмурилась, когда он накинул теплый махровый халат, словно не предметом одежды укрыл, а своей защитой. Ощущалось, что вся жизнь была лишь промежутком, дорогой к их сегодняшнему единению.

— Теперь, живо одевайся и пойдем пить чай, — их взгляды зацепились друг за друга и разошлись.

Юля притихла, лишь иногда посматривала на невозмутимого Травкина. Ей бы такую уверенность и спокойствие. Вопрос вертится на языке, но она боялась произнести вслух. До того, как вдвоем зашли в квартиру жизнь была разложена по полочкам. Да, она не спокойна, критична… Но понятна.

— Хватит всякую фигню думать. Лучше спроси, — он сделал большой глоток из чашки, с точностью угадав все ее внутренние шатания. Поморщился, став старше и… Злее?

— Мы теперь встречаемся?

— Нет.

— А-а-а… Что тогда? — настроение резко пошло в минус. Юлька уже пожалела, что отрыла рот. Лучше бы молчала, глядишь за умную сошла. Сергей «побрил» ее с фантазиями. Ишь, губу раскатала!

— Мне показалось, что между нами… — женское уязвленное самолюбие отказывалось сдаваться.

— Вот именно. Показалось, Юль. Мужчины думают иначе. У них нет моральных обязательств от спонтанной связи, — и ведь ни разу не моргнул, лысый черт, все это говоря.

Глава 27

Травкин пропадал уже неделю. Правда, звонил, интересовался как у Юли с детьми дела. Она вздыхала в трубку: «хорошо» и прислушивалась к каждому звуку, сама не зная, чего ожидая услышать. Сергей молчал, курил. Сказав: «пока», скидывал.