Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги (СИ). Страница 24

— И при каком таком деле они у тебя? — заинтересованно глянул Тимон на каптенармуса.

— Ясно при каком, при героическом, — ухмыльнулся тот. — В фуражиры я их обоих определил. Еду горячую по окопам развозить. Да не сомневайся, твоё высокочинство, дальше третьей-то линии я их посылать не стану. Так им и опасности почти не будет, и, почитай, всё ж при фронте окажутся.

— Это ты хорошо придумал, — орк одобрительно покачал головой. — Надо бы нам будет глянуть на твоих героев. Ещё кто был?

— Чуть раньше к Жихарихе, что нам рыбу продаёт, племянница наведывалась. Сам не видал, но, говорят, девка молодая да знойная, что самый летний полдень.

— Вот тут поподробнее, — сразу же насторожился я. Очень уж похоже на наш вариант. — Как выглядит, откуда приехала, где проживает?

— Да девка как девка, — пожал плечами Вершигора, — сказывают, что не хрома да не кривобока, румяна да ясноока. Статью не обижена. Не худа, не пышна, а вроде как всё при ей. Одета, опять же, не бедно. В общем, невеста завидная, издаля видная.

— Эк складно ты расписал, — восхитился Тимон. — Видать, и впрямь хороша девка.

Я же подумал совсем о другом:

— А скажи, предпоручик, давно ли она появилась? И не после ли её приезда эльфы склад разбомбили?

— Разбомбили? — опешил Вершигора. — Да кажись, не было у нас такого. Какой такой склад?

— Ну как же? — настала моя пора удивиться. — Тот склад в старом сарае на окраине, возле которого часового убили?

— А его убили? — с сомнением глянул на меня каптенармус. — Насколько знаю я, твоё благочинство, сарай тот никто не бомбил, он сам сгорел. И пожар, сказывают, часовой тоже сам устроил. Удумал обалдуй этакий костерок подле сарая развести да погреться. Видать, от ветра-то огонь на эту трухлявую хибару и перекинулся. А ведь я начальству говорил, что надобно получше помещенье-то с градоуправления стребовать, да желательно, чтоб каменное. Но нет, не послушали меня. Сказали, не столь много провизии хранить-то требуется, да и в сарае она на морозе лучше сохранится.

— А часовой? — вернул я гнома к нужной теме. — Как же он? Разве не заметили, что закололи его?

— Да как же там заметишь-то? Он ведь вместе с сараем сгорел, когда тушить кинулся, да, видать, задохнулся в дыму-то. Когда пожарище разгребли, от него одна головёшка лишь и осталась.

— Могу предположить, — глянул я на Тимона, — что убийца таким образом убил двух зайцев. Спалил склад и заодно скрыл следы преступления.

— И впрямь, братец, — кивнул орк, — зачем тот сарай бомбить, когда он и без того от одной спички заполыхать мог.

Моё упущение, не подумал. Но заострять на этом внимание вовсе даже не обязательно было. Тем более перед Вершигорой.

— Но, возможно, что-нибудь другое разбомбили? — обратился я к предпоручику. — Какой-нибудь ангар с техникой, например. Да и про пожар ты мне не ответил. Как он по времени с появлением девицы соотносится?

— Опосля неё пожар-то и случился, — утвердительно кивнул гном. — И технику бомбили. Только не в ангаре, а на поле за городом. Я и за то нагоняй получил, что укрыть шагоходы не удосужился. А где же и как мне их прятать, коли самый подходящий ангар сам генерал под свои нужды забрал? А других, чтоб ещё и с воротами большими были, тут не сыскать за неимением. Вот я и приказал сеном-то машины завалить, под стога замаскировав. Да кажись, не столь хорошо вышло.

— Скорее всего, — допустил я, — это наша красавица увидела вблизи замаскированные машины и сообщила о них эльфам. С высоты-то наверняка такое не разглядеть. Если только твои помощники, — строго глянул я на гнома, — сена на это дело не пожалели.

— Да как же, твоё высокочинство, пожалели?! — от волнения повысил меня рангом Вершигора. — Засыпали так, что ни одна железка не отсвечивала.

— Надо бы нам, — слез со стола Тимон, — пообщаться с той девицей. Где, говоришь, проживает она?

— Так не выйдет никак, господин мой хороший, пообщаться-то, — тяжело вздохнул предпоручик. — Сказывают, отбыла она давеча. Последний раз, стало быть, вчера поутру и была вроде замечена.

— Неужто опоздали? — с огорчением выдохнул я. — Но хотя бы скажи, где тётка её проживает. Мы ей тоже пару вопросиков задать должны.

— Это запросто, — воспрянул духом гном. — Жихариха-то никуда не делась, туточки она. Давеча с ней виделись уже. Ступайте в Рыбацкую слободу. Там, на краю на самом почти, дом-то её и отыщите. Прямо на лучевой улице, что отсель идёт. Любого в слободе спросите, вам всенепременно укажут.

— С нами пошли, — повелительно заявил Тимон, — сам укажешь. Нам по домам ходить да спрашивать или прохожих искать недосуг.

Предпоручик спорить не стал и, спешно накинув на плечи шинель, в которую меня, наверное, можно было бы раз на десять завернуть, отправился с нами на выход.

Однако сразу покинуть здание штаба нам не удалось.

— Ах, господа! Какое невероятное везение! — приятный женский голос раздался сверху, когда мы проходили мимо парадной лестницы, ведущей на второй этаж. — Покорнейше прошу вас повременить, я сей же миг спущусь.

Мягко ступая по ковровой дорожке, устилающей широкие мраморные ступени, вниз направилась гнома. Весьма очаровательная, хотя и определённо зрелого возраста.

Естественно, мы с Тимоном не посмели проигнорировать просьбу дамы. И пока та, грациозно покачивая бёдрами, неспешно спускалась к нам, я не преминул возможностью тщательно рассмотреть даму, несомненно являющуюся хозяйкой этого дома.

На вскидку ей можно было дать лет сорок с небольшим. Ну да, не юная прелестница. Но плавные изящные движения женщины, оправданно уверенной в своей собственной красоте и неотразимости, невольно привлекали внимание и завораживали.

Большие красивые глаза. Тонкие, что особенно удивительно для гномы, и правильные черты лица. Довольно стройная фигура. Пышные тёмные волосы, тщательно уложенные в затейливую причёску и украшенные блестящими, часто переплетающимися серебряными нитями. На плечи, поверх длинного чёрного платья с беззастенчиво глубоким декольте, накинут лёгкий меховой полушубок.

На шее богатое ожерелье, украшенное множеством драгоценных камней. Самоцветы то и дело вспыхивали, играя яркими бликами на свету. Но взгляд мой упорно соскальзывал ниже, на упруго выпуклые полушария груди, мерно колыхающейся при каждом шаге и явно стремящиеся вырваться из тесных оков наскучившего платья.

— Достопочтенная сударыня, — вклинился между нами толстяк каптенармус, — дозволь смиренно приветствовать тебя, а заодно представить господ офицеров, явившихся к нам из столицы каганата. А это, господа, прошу любить и жаловать, бессменный председатель городского попечительского комитета помощи армии альянса и несравненная супруга нашего высокоуважаемого градоуправителя, госпожа Жменько.

— Штабс-ротмистр Тимонилино Фатоло, — небрежно сдвинув в сторону Вершигору, подтвердившего мою догадку, и коротко кивнув, первым, как и положено, представился Тимон. — К твоим услугам, сударыня.

А после уже и я подступил поближе, отвесил лёгкий поклон и, нежно поймав даму за манерно поданную ею ручку, обозначил поцелуй, едва коснувшись губами тонких изящных пальчиков:

— Поручик Владло Што́лько. Бесконечно рад, госпожа Жменько. А так же не могу не запечатлеть своё восхищение.

— Амена, господин поручик, — одарила меня белоснежной улыбкой гнома. — Для тебя и твоего товарища исключительно леди Амена.

Еле удержал взгляд, попытавшийся вновь устремиться вниз для изучения откровенно хвастливого и не в меру притягательного выреза декольте.

— Ах, ну что вы, господа! — всплеснула ручками разрумянившаяся вдруг гнома. — Я сама невыносимо счастлива вашим неожиданным визитом. Смею заметить, что для меня высокая честь и несказанная радость — принимать гостей из самого Тулианограда. Светские новости отнюдь не часто долетают до нашего скромного захолустья. А нам так хочется знать, что происходит в большом мире. Посему, господа, осмелюсь спросить вас, могу ли я надеяться, что вы примите моё приглашение нынче же явиться к нам на ужин? С вашего же позволения, оный будет приурочен появлению в Верхнекарасинске двух столь блистательных офицеров альянса. И не вздумайте огорчить меня отказом, господа, — довольно изящно изобразив реверанс, игриво улыбнулась она.