Капитали$т. Часть 5. 1991 (СИ). Страница 41

А вот в отделе продаж у нас тишина и спокойствие — народ собрался интеллигентный, большей частью студенты. И начальник отдела продаж — классический «ботаник». Сутулый, близорукий, в очках с толстенными стеклами, одевается невзрачно, во что попало. Но зато талант. Учась на первом курсе педагогического и не имея никакого представления о мульти-левел-маркетинге, создал маркетинговую сеть — спекулировали польской косметикой и шмотками. Лева его звали. Лев. В девятнадцать лет заработал приличные деньги, но столкнулся с криминалом, и только заступничество спортсменов Матвея помогло ему избежать неприятностей. Теперь работает у нас.

— Алексей Владимирович! — раздалось сзади. Я вздрогнул. Это Лева, и сейчас он начнет рассказывать о небывалых успехах отдела…

— Да, Лев, — обреченно сказал я.

Лева выглядел экстравагантно. В костюме пошива явно отечественной фабрики, купленном, похоже, на школьный выпускной. В толстенных своих очках. С какой-то дикой прической. Ему, кажется, было совершенно наплевать на внешность и прочие несущественные вещи. Потому что нужно же делать дело!

— Рад вас видеть! — заявил Лева, преграждая мне путь. И тут же нахально спросил: — Вы мой отчет читали?

— Отчет? — поднял я брови.

— Отчет! — подтвердил Лева. — По итогам первого квартала! А уже второй квартал в разгаре, между прочим!

— Лева, — сказал я терпеливо. — Мне сейчас некогда…

Но Лева не слышал. Он был переполнен деловой информацией и должен был этой информацией поделиться.

— Партия мебели, полученная из Прибалтики полностью реализована! — Стекла его очков сверкнули гордостью.

— Очень хорошо, — сказал я. Конечно, и про партию мебели, и про дела с Прибалтикой я слышал впервые.

— Семьдесят пять процентов прибыли, — сказал Лева. — Но это пустяки, конечно. Курс! Падение курса минимизирует прибыль, Алексей Владимирович! Вот сейчас заехала партия электроники… вы хотите знать мое мнение, Алексей Владимирович?

— Ага, — сказал я безо всякого энтузиазма.

Лева тут же преисполнился важности и постарел минимум лет на десять.

— Мое мнение — пока не продавать. Лучше придержать на складе! Курс летит в тартарары!

Я напряг память.

— Видики по бартеру, вроде, получили?

— Да, — важно кивнул Лева. — Все верно, по бартеру. Но ведь, насколько я понимаю, у нас имеет место избыток рублевой массы?

— Имеет место, — покорно согласился я. — Послушайте, Лев… Мне сейчас некогда…

Я решительно двинулся вперед, пытаясь обойти начальника отдела продаж, но сделать это было непросто.

— Я тут нефтебазу бесхозную приглядел, Алексей Владимирович!

— Как это — бесхозную?

— А вот так! — хитро улыбнулся лева. — Фактически она на балансе у Облнефтепродукта, но не функционирует, хранить нечего, уже год не функционирует. Вот если бы в аренду взять у Облнефтепродукта… А, Алексей Владимирович?

— А бензин — высоколиквидный биржевой товар… — сказал я задумчиво.

— Именно! — расцвел Лева. — И не просто высоколиквидный, а постоянно дорожающий! Можем купить за рубли неограниченное количество, а через полгодика — загнать за валюту! И проблема рублевого неликвида решается!

— Почем сейчас горючка? — спросил я.

— Смотря где брать, — с видом знатока заявил Лева. — Семьдесят шестой на московской бирже двести рублей тонна. В других местах сильно дороже, до четырехсот доходит…

— А высокооктановый?

— Нету, — развел руками Лева. — дефицит, сами понимаете.

— Ладно, — сказал я. — Ты мне пришли докладную записку. Что-то вроде этого. По поводу нефтебазы. Будем делать.

— Я пришлю, — пообещал Лева. — Сегодня же, но у меня еще один вопросик…

— Потом, — отрезал я и двинулся в сторону лестницы — подняться к себе на этаж.

Перед кабинетом Сереги — с десяток просителей. У него сегодня «день связей с общественностью». Люди приходят просить денег, потому что слухи о благотворительности фирмы «Астра» ушли в народ. Просят на все. На проведение рок-фестиваля, которые чаще всего представляют собой грандиозную пьянку на несколько сотен волосатых поклонников «хэви металл». На операцию ребенку. На лекарства. Перекрыть крышу одинокой пенсионерке — Героине Труда. На восстановление церкви. На ремонт в детском доме. И в психбольнице. На импортный протез. На инвалидную коляску. И еще много на что…

Я бегло окидываю взглядом группу просителей — большинство из них профессионалы. На лице профессиональная скорбь. Очень демонстративная, которую охотно предъявляют по поводу и без. Профессиональным просителям мы отказываем. Вернее, не отказываем, но отделываемся дежурным «мы рассмотрим вашу проблему». Иногда они возвращаются. Скандалят. Требуют начальство, грозятся жаловаться и писать в газеты и высшие инстанции. Кроме профессионалов в коридоре я увидел несколько реально нуждающихся. Придавленные горем люди, которые изо всех сил стараются держаться. И, кроме горя, придавленные тем, что им приходится оббивать пороги и просить.

В приемной меня ждал Валерик, который гонял чаи вместе с Люсей.

— Где тебя носит, дорогой руководитель? — неласково встретил он меня. — Рабочий день в разгаре, а он отсутствует на рабочем месте.

— Или к чертовой матери, — весело отозвался я и тут же поинтересовался: — Что опять стряслось?

— Матвей сейчас подъедет, — сказал Валерик. — Уже звонил, тебя спрашивал. А я откуда знаю — где ты есть?

— Подъедет значит встретим, — сказал я. — Пошли в кабинет, чего тут расселся?

В кабинете Валерик посерьезнел.

— Слышь, Леха, — сказал он, — тебе не кажется, что в последнее время Матвей… ну, что-то не то с ним?

— Кажется, — сказал я. — Мне иногда кажется, что и со мной что-то не то. И с тобой, и с Серегой. И со всей страной, понимаешь! Потому что мы делаем вещи, которые раньше никогда не делали. И вокруг нас происходит то, чего никогда не происходило.

— Он, вроде как, обижается, — проигнорировал мою тираду Валерик. — За то, что с Афганцем тесно сотрудничаем. Охрану его взяли, а спортсменов — по боку. И вообще…

— Да какое «вообще»… — поморщился я. — Нету никакого «вообще», есть одно только «в частности». Так вот, в частности, Валер, положа руку на сердце — какие из боксеров охранники? Как из говна пуля. Физиономию кому набить — ну это их. А охранять… И по поводу «вообще»… Вообще, Матвей с нами огромные бабки делает. Свою задачу выполняет! Он — свою, а Миша Афганец — свою!

— Да я-то все понимаю… — Валерик почесал в затылке. — Я вот чего опасаюсь… чтобы между собой не перегрызлись. Матвей с тем же Афганцем.

— Разберемся, — сказал я. — Какие еще новости? Отдел сбыта говорит, что мы какой-то мебелью торгуем. И даже успешно, а?

— Не поверишь, — ухмыльнулся Валерик. — мы чем только не торгуем! И мебелью, и запчастями автомобильными, и углем, и бумагой… Я сам половину не знаю. Лева мне носит эти бумажки, а когда их читать? Некогда!

— У него, кстати, там довольно приличная идея всплыла, — сказал я. — Где-то нефтебазу нарыл, бесхозную.

— Нефтебазу? — Валерик поднял брови.

— Ага. А чего? Налички рублевой много, «деревянный» каждый день обесценивается — перегоним в бензин и нормально. Нефтебаза убыточная, в аренду взять, да и все.

— Вообще, да, — согласился Валерик. — Вообще, Лева — парень соображающий. Может его на водочное направление перекинуть, как считаешь? Чего ему с его талантами всякой мелочью заниматься?

— Нет, — сказал я решительно, — водка — тема полукриминальная, Лева там не вытянет. А вот если с нефтебазой выгорит, то пусть он и ведет эту тему.

Я не успел ответить, дверь раскрылась и в кабинет шумно ввалился Матвей.

— Заседаете? — иронично спросил он. — А мы вот работаем, не покладая рук! В три смены пашем, но поставленные задачи выполняем!

— Судя по всему, есть успехи? — сдержанно улыбнулся я.

Матвей гордо показал большой палец.

— Есть! Поставленная задача выполнена, есть конфликтная ситуация с фирмой Абхаза!

— Фирма «Восток»? — уточнил я.