Капитали$т. Часть 5. 1991 (СИ). Страница 33
Кончено, «челноки» окончательно добивали и без того практически мертвую госторговлю. У любого уважающего себя директора магазина хозтоваров или товарной базы обязательно «челончил» кум-сват-брат. Таможенные пункты не справлялись с наплывом «туристов», но зато Владик Француз получал все больше и больше валюты…
Тусовались валютчики на центральном рынке, возле церковного киоска, который недавно открылся, но уже вполне бойко торговал крестиками, иконками и духовной литературой. В церковный киоск стояла почти такая же очередь, как за пирожками, которые продавались чуть дальше — народ хотел духовной пищи не меньше, чем пирожков. Стайка валютчиков во главе с Французом тусовалась рядом. Это были крепкие, хорошо и дорого одетые молодые парни. Вид они имели специфический — скучающе-напряженный. Их деятельность все еще была уголовно наказуемой, так что по большому счету они могли «уехать» всерьез и надолго.
— Здорово, Влад! — поздоровался я с Французом. — Все на боевом посту?
Он пожал мне руку и молча растянул губы в подобии вежливой улыбки. Француз был, мягко говоря, немногословен. Общаться предпочитал не словами, но интонациями и жестами. Под его манеру общения приходилось подстраиваться.
— Нужно! — сказал я с нажимом. — Нужно все, что есть и даже больше!
Француз посмотрел на меня вопросительно.
— Вечнозеленый возьмем по сорок пять, — сказал я, понижая голос. — «Морковки» по двадцать восемь. Только все сразу несите нам! Безо всякого!
Глаза Француза возбужденно сверкнули. Я назвал цену процентов на десять превышающую макисмальный у нас в городе курс продажи.
— Нормально? — весело спросил Валерик.
— Годится! — сдержанно ответил Француз.
Расстались мы довольные друг другом.
— Почем водка? — осведомился Валерик у смуглых продавцов картофеля.
Один из смуглых продавцов ласково посмотрел на нас.
— Тридцать пять, дорогой! Местный водка, очень хороший! Сам бы пил, да Аллах не позволяет!
— Дорого, — притворно вздохнул Валерик, подмигивая мне.
Смуглый продавец степенно развел руками.
— Везде такая цена!
— Давай пузырь, генецвале. — Подошедший невзрачный мужичок протянул продавцу три червонца и синюю пятерку. Продавец выудил из-под прилавка бутылку и передал покупателю:
— На здоровье, дорогой!
Мы отошли от прилавка, и я с улыбкой сказал Валерику:
— Торговля идет!
— Я одного не могу понять, — сказал озадаченный Валерик. — Водка — тридцать пять целковых. У таксистов ночью, говорят, еще дороже. Нет, конечно, можно и подешевле найти… Пусть по тридцатке. Но, Леха, откуда народ бабки берет, а? Вот чего я понять не могу! Зарплаты-то копеечные у всех. Максимум — на двадцать пузырей в месяц, так это еще прокормиться самому и с семьей, одеться и прочее… А ведь пьют!
— А ты думаешь, что народ одну водку пьет? — усомнился я. — Народ пьет, например, бормотуху…
— Плодово-выгодное, да, — согласился Валерик. — Оно дешевле. Но ведь отрава же…
— Самогонка еще, — продолжил я, — да и вообще, все, что горит… На водке-то действительно разоришься…
— Не скажи, — покачал головой Валерик. — Мы сейчас этой отравы в день полторы тысячи ящиков забираем! Тридцать тысяч бутылок! За день разлетаются!
Я кивнул.
— Разлетаются. В городе семьсот тысяч народа — эти тридцать тысяч пузырей — ни о чем вообще. Городу похмелиться не хватит. Но вот что я тебе скажу, товарищ дорогой…
— Что? — лениво поинтересовался Валерик.
— А то, что розничная сеть у нас хреново развита. Розничная цена — считай, по доллару за бутылку. А мы ее мелким оптом по двадцать «деревянных» сдаем.
— И так нормально выходит, — весело сказал Валерик. — Ты видел, какая тусовка у Матвея на базе?
Сейчас реализацией водки занимался Матвей со своей группировкой. Недалеко от колхозного рынка, где он числился заместителем директора, находилась какая-то давно заброшенная товарная база, которую мы успешно прибрали к рукам. Место было удобное, тихое, в стороне от посторонних глаз — огромные складские помещение, контора и даже своя железнодорожная ветка. Контору подремонтировали, на складах перекрыли крыши, поставили новые ворота, а поверх бетонного забора натянули колючую проволоку. Ну и, само собой, вооруженную охрану.
После всех преобразований работа закипела! На базу потянулись вереницы машин — большей частью, сначала это были «подшефные» Матвеевы коммерсанты — кто-то брал несколько ящиков водки, кто-то — несколько десятков, а кто и сотню, брали за наличные и на реализацию, Матвей со своими спортсменами зарабатывал приличные деньги при посредничестве. Он почти поселился на базе, которая отпускала водку круглосуточно, без выходных и праздников… Он же и нес основные риски.
— Розницей займемся позже, — сказал я. — В следующем году. А сейчас другие задачи…
— Там, говорят, Афганец новую партию тачек пригнал на авторынок, — сказал Валерик. — Может себе прикупим, если нормальные будут? А то меня эта куча бумаги в подвале тоже слегка напрягает. Устроили хренову пещеру Али-бабы…
— Конечно, нужно съездить, — согласился я. — Если что-то нормальное будет — сразу забираем. Только хрен кто продаст нам нормальные тачки за рубли. Сам понимаешь…
— А на Француза у меня надежда слабая, — скептически сказал Валерик. — Не потянет он столько, сколько нам нужно.
Я грустно кивнул — не потянет. Газета «КоммерсантЪ» пишет, что на валютных аукционах выкупается от нескольких сотен тысяч до нескольких миллионов долларов. Копейки, если разобраться. Валюта все еще почти в полном распоряжении государства. Вернее — чиновников и приближенных к ним коммерсантов.
— Я читал, — сказал Валерик, — что в Москве первые аукционы жилья пошли. Квартиру запросто можно купить. Прикинь, «трешку» в Москве!
— Лажа, — отмахнулся я. — Я узнавал. Там продаются не сами квартиры, а право на заселение. И не кому угодно, а только предприятиям, где есть очередники. И только для этих очередников. Нам там ловить нечего.
— Так че делать будем, а, Лех? — спросил Валерик озабоченно. — Бабки куда-то вкладывать надо. Куда? Они же каждый день прибывают!
Вопрос был действительно злободневным. Родное государство упорно продолжало сидеть на двух стульях одновременно — у нас вроде бы капитализм начинается, но как бы социализм еще не закончился. Не то что завод, а даже квартиру купить невозможно, вот так чтобы — пошел и купил. Приличные машины и дорогая электроника — только за валюту. При том, что подобные валютные сделки — противозаконны… Все можно, но ничего нельзя.
— А сейчас если еще бабки за сахар пойдут, — продолжил Валерик, — то вообще закопаемся! Реально получится как в мультфильме про золотую антилопу…
На экспорт выходить нужно, думал я. И с водкой, и с сахаром. Тогда получим валюту. Официальную. Но там появляются другие подводные камни. И еще не факт, что окажемся в выигрыше.
— Подумаем, Валера… — сказал я медленно. — Подумаем.
Собрание я назначил на вечер пятницы. Со сбором всего руководства. Присутствовали мы втроем от «Астры», Миша Афганец и Славик от сахарного завода, а также Матвей.
Первым взял слово Славик, который рассказал об успехах вверенного ему сахарного завода. За ним взял слово Матвей, который в своей слегка косноязычной манере сообщил, что все нормально, дела идут, все при деле, а работы невпроворот.
После этого слово предоставили мне. Я поднялся с кресла и сказал:
— Нужен химкомбинат.
И замолчал, наблюдая за реакцией компаньонов.
У Славика заблестели глаза. Миша Афганец имел задумчивый вид, что-то прикидывая про себя. Серега смотрел на меня с удивлением. А Валерик явно куда-то торопился, то и дело поглядывая на часы.
— Хотелось бы немного больше контекста, Леш, — сказал он с легким раздражением. — Мне вот через полчаса на встрече нужно быть. Важной, между прочим!
— Подождут твои телки, — сказал Серега Валерику, — но и ты, Леха, сказал А, говори и Б!