Барин-Шабарин 2 (СИ). Страница 34
— Мне нравится, — не стал я прямо отвечать на вопрос.
Молодая женщина, а по моим меркам, так точно, встала, грациозно продемонстрировала себя, прокрутившись, словно заправская балерина, на носочках и стала одеваться.
— Все? — с нотками разочарования спросил я.
— Так ночь впереди. Или ты не примешь меня? — игриво отвечала Эльза.
— Приму… — ухмыльнулся я, настраиваясь теперь уже на серьезный разговор. — Поговорим о делах наших?
Эльза вмиг поникла. Понятно же, что она не хотела бы сейчас и вспоминать о тех самых делах, но от проблем не убежишь.
— Почему его просто не убить? — выпалила Эльза, кажется, то, что всё это время тщательно сдерживала внутри.
— Ты про Кулагина? — спросил я, уже понимая, что именно о нем идет речь, и Эльза кивком головы подтвердила мои догадки. — Нельзя.
— Ну почему? — удивилась вдова, которую после таких слов можно было наделить эпитетом «кровожадная».
Я задумался. Нет, все же это не решение проблемы. Совершить подобное крайне сложно даже технически. Ну нет тут нормальной взрывчатки, а я не тот Данила Багров, герой одного из моих любимых фильмов «Брат». Не умею я из дерьма и палок создать бомбу. В этом мире просто не настолько развита химия, чтобы начинать такие эксперименты. Если только марганец… Его же уже должны добывать. Но это так… Светошумовая граната. Хорошая вещь, в принципе, даже и в боевом применении. Так что нужно не забыть записать себе в блокнот мысль.
Можно поджечь дом. Да, это решение вопроса. Но… Много шансов, что Кулагин выживет, просто успеет спастись. А кто-то, та же супруга Елизавета Леонтьевна, погибнет. А дамочка прозрачно так намекала на то, что она может выступить против своего мужа.
Остальные методы тоже не внушают надежд. Застрелить? Так мало того, что нужно штуцер освоить, чтобы издали бить, если только я не самоубийца, так облако дыма обязательно демаскирует, не говоря уже о грохоте выстрела. В машину не прыгнешь, быстро место акции не покинешь. А по улице, да и почти всегда, Кулагин ходит со своим помощником Беляковым, который, по рассказам, матерый товарищ, хоть и лебезит перед вице-губернатором. Если взять в расчет ненадежность местного оружия… Не вариант.
Вот если бы подослать кого к Кулагину, но пока и такой возможности я не вижу. Ну не Эльзу же. Хотя… Нет.
— Поняла? — спросил я женщину, когда объяснил ей, почему технически сложно убить Кулагина, не подставляясь самому или не подставляя другого. — Да ведь, собственно, это не так много чего решит. Ну от Марии Александровны отстанут, тебя не будут тревожить. Но самой проблемы это не решит.
— Ну почему? — не унималась вдова.
— Потому как воля должна быть у губернатора Фабра. Убьют Кулагина, поставят вместо него… Ну, пусть Молчанова, а он та еще мразь, или же помощника Белякова. Кулагин не может творить все свои дурные дела лишь сам. У него защита есть. Такие деньги, что тут проворачиваются, не к Кулагину идти должны, а выше.
— И что же, ничего не делать? — уже чуть ли не кричала Эльза.
— Почему же? Делать. Бить административными методами. Если найти доказательства причастности к преступлениям и на Кулагина, и на Молчанова, в целом — на всех подонков, что собрал вокруг себя вице-губернатор, то Фабр сможет провести своего человека в свои же вице-губернаторы. Немного, но положение очистится от скверны, — объяснял я.
Я уже более чем уверен в том, что Кулагин — лишь звено. Есть свои группировки, кланы, банды, которые сидят на потоках в регионах. К примеру, фигура екатеринославского губернатора, Андрея Яковлевича Фабра — явно компромиссная между сильными мира сего. Некие силы, во главе которых может находиться, скажем, Михаил Семенович Воронцов, покровитель Фабра, договорились с иной головой этой гидры. Пусть Фабр и губернатор, но не лезет в теневой преступный рай Кулагина и компании. Ну так что тогда? Рубить все головы у гидры — и самому полечь в этих потугах? Убить и Воронцова, и Паскевича, который должен быть такой же головой, только в военном мундире, и Ниссельурода? Кстати, я не оговорился, он, по моему убеждению, такой и есть — политический урод.
Но всего этого я не стал объяснять Эльзе. Пришлось бы тогда слишком многое выложить про некоторых нынче живущих деятелей — и объяснить, подкрепить это было бы нечем. Ведь я сужу об их поступках и характере только лишь на фоне своего послезнания.
— Да сними это чертово платье! — выкрикнул я.
— Ты чего это на страстной неделе черта поминаешь? — делано воскликнула Эльза, между тем, снимая платье, которое не успела до конца надеть.
И вновь мы грешили. Есть такое, прости меня Господи, ибо грешен я!
Вместо двух часов, что я себе отвёл, мы провели в страстных играх все три часа. Уже и тихонько к нам стучались, нарочито громко во дворе разговаривали. Но пусть весь мир подождет! Барин я? Или так… конь с бугра⁈
Когда мы вышли, я даже захотел вновь забраться в этот жёлтенький домик, чтобы там снова опробовать новенькую кроватку, хотя бы ещё разочек. В этот раз я предпочитал бы обойтись без страстных игр, а просто даже поспать.
Уютные дома получились. Так и хочется залечь тут и не думать ни о чем, пребывать в сладкой неге пассивного отдыха. Каждый дом состоял из трех вполне себе просторных комнат и еще более просторной веранды. Предполагался еще и второй этаж со спальней, но… времени не оставалось, чтобы заниматься этим столь плотно, а чердачная комната потребовала бы утепления и отделки. И так здесь и сейчас работали четыре бригады, каждая из которых строила по два дома разом. Внутри домиков все достаточно просто, но, как по мне, все, что нужно — есть. Платяные шкафы, пять кроватей и даже что-то вроде дивана, два стола, стулья. Частью мебель изготовляли тут, прямо у меня в поместье, частью же дал мне Картамонов из своего дома.
Кстати, умельцы-плотники показались мне столь профессиональными, что я думаю и небольшое мебельное производство устроить. А что? Кузнечная мастерская есть, тот же замок для раскладывания дивана сделают. Да все сделают, если правильно поставить задачу.
Тут же важно не просто подойти, сунуть чертеж — и пойти валяться на сеновал. Если самому не разбить всю работу на отдельные операции и не разжевать, то ничего и не выйдет. Это я вижу, как изделие должно выглядеть, у меня эти диваны один за одним в памяти всплывают, а вот местные умельцы, окромя стула, ничего и не знают. Но руки у них с нужных мест произрастают, вот что важно.
Приезжал на днях Картамонов, будто бы ревизор какой, все ходил и оглядывал, щупал да на устойчивость проверял. Так и он отметил, что в условиях, когда гостей нужно будет размещать, я предоставляю очень даже неплохие спальные места. Все же привыкли в дороге останавливаться на почтовых станциях или в небольших городках, где таверны не отличаются блеском и лоском. Так что предлагаемые условия никто не сможет раскритиковать.
И хотелось мне вернуться в дом, но я пошел к людям, которые очень живо что-то обсуждали, и я даже понял, что именно. Нужно же мне и помешать ложкой заваренную кашу.
А происходило следующее… Гаскон и артист Миловидов, не дождавшись нас с Эльзой, но заметив, как в одной из кухонных беседок, как я назвал эту локацию, готовили шашлык и люля-кебаб, тут же была и фритюрница, в которой жарили картошку фри и чипсы, решили сыграть роль дегустаторов. Именно эти блюда я предполагал сделать основным открытием моего бала, и сам же думал предложить их повару и артисту, как и их сопровождению.
Ну не удивлять же мне гостей пожарскими котлетами или венским шницелем. Эти блюда должны быть всем понятны, десятки и сотни раз опробованы, их можно даже заказать в каком-либо из ресторанов. Нет, я собирался поразить публику блюдами, которые нигде пока не производятся.
И вот повар, который представляется Гасконом, а на самом деле он наверняка какой-нибудь Иван Васильевич, дегустировал те блюда, которые были изготовлены не французской мастерицей высокой кухни, а бабкой Марфой. Да, за неимением своего профессионального повара мне пришлось давать мастер-класс именно бабке Марфе. Впрочем, она вполне быстро поняла немудрёный принцип готовки, где важнее посуда, чем сложность манипуляций. Вот и выходит, что какая-то бабка выдавала блюдо на пробу повару-французу, пусть заморским гостем он только прикидывается.