Пиратский граф (СИ). Страница 33

Глава 18

За ту пару часов, которые я посвятил прогулке по городу, а также ювелирным магазинам, чтобы найти подарки для королевы, новость о том, что я приглашён на ужин во дворец, дошла даже до хозяина таверны, где мы остановились, так что к моему возвращению, он кланялся ещё ниже, чем обычно и беспрестанно лизал мне зад.

— «Не был бы я графом, стал бы также унижаться перед уродливым карликом? — я смотрел на человека, который всеми силами старался мне угодить и задал сам себе вопрос, на который не было однозначного ответа, — я этого не знаю, пока с этим не столкнулся сам».

Остановив жестом руки его поток словоблудия, я попросил подать лёгкий ужин, поскольку было непонятно, сколько я прожду приёма, который мне был обещан. Идти на ужин с пустым желудком было крайне непрактично, поскольку поесть я мог и дома, а вот возможность знакомства с семьёй будущего короля Арагона, Сицилии, Сардинии и Наварры могло мне потом и не представиться, так что я за недостатком времени, мог лишь урывками послушать сплетни. Правдивую информацию о любвеобильном короле с признанными и непризнанными бастардами узнать на улицах и тавернах города было невозможно. Только ощущение, что народ горд тем, что король в состоянии оставить после себя многочисленное наследство, дабы не было проблем в будущем с наследованием трона, как это например виднелось у соседней Кастилии.

Но, с другой стороны, все были обеспокоены противостоянием за Наваррское наследство между Хуаном и его старшим сыном от первого брака Карлом Вианским. Вот эти новости мне рассказали торговцы из магазинов посолиднее, которые я посещал, чтобы купить подарки для королевы и её двух маленьких детей, сына и дочери короля Хуана от этого второго брака. Мне также поведали, что в этих детях она души не чает, зато весьма прохладна с детьми короля от его первой жены, что вылилось в откровенную вражду между нею и Карлом Вианским. Эти двое терпеть друг друга не могли и весьма поэтичный мужчина, любивший больше гуманистический неапольский двор короля Альфонсо, чем приземлённый сарагосский двор Хуана, сочинял и распространял весьма фривольные стишки про королеву Хуану Энрикес. Некоторые из них мне даже зачитали, и я был вынужден был признать, что составлены они были действительно талантливо. Так что, в общем и целом, дела в Арагонском королевстве, были весьма-таки непростыми.

Вот с такими мыслями я и отправился вечером во дворец, надев то, что мне принёс Алонсо. Золотых цепей и колец на меня надели столько, что я едва не был придавлен под их весом. Он, надевая это всё на меня виновато оправдывался.

— Сеньор Иньиго, управляющий дворцом сказал, что королева Хуана очень щепетильно относится как к родовитости своих гостей, так и к их состоянию, так что он дал совет выглядеть достойно.

— Не очень понимаю, как несколько килограмм золота сделают меня более достойным, чем титул графа и фамилия Мендоса, — поморщился я от его слов.

— Сеньор Иньиго, сходите первый раз так, а потом сами решите, — уговаривал меня Алонсо и я не смог не признать правоту его слов. Так что разряженный словно павлин, я на его руках отправился во дворец.

Нашу повозку ждали, и даже выделили трёх сопровождающих, которые, провели нас в крыло короля, помогая нести приготовленные подарки и доведя до нужного места оставили ждать в небольшой комнате, выделив слуг, которые были готовы служить мне, правда при этом весьма неприлично рассматривая гостя. Но я постарался не обращать на это внимание, тем более что ждать пришлось недолго. В комнату открылись двери и слуга за руку ввел мальчика четырёх лет, служанка следом за ним внесла малышку не больше двух лет от роду, а последней за ними вошла высокая, красивая молодая женщина, с поджатыми губами и властным, холодным взглядом. Слуги и остальные окружающие низко кланялись при её появлении, так что ошибиться было нельзя, кого я увидел перед собой.

— Ваше высочество, — я низко склонил голову, а Алонсо и Бартоло подскочили со своих мест и тоже поклонились, как и все остальные.

Королева Хуана не обратила внимание ни на кого, кроме меня. Она пытливым взглядом прошлась по мне взглядом, осматривая и оценивая, как мою римскую одежду, выгодно отличающуюся фасоном и цветами от местных костюмов, так и драгоценности, которые были на мне навешаны.

— Граф де Мендоса? — сказала она, чуть наклонив голову.

— Всё верно Ваше высочество, — снова склонил я голову, — рад познакомиться с великой королевой, великого короля.

Голос женщины после моих слов потеплел на один градус.

— Узнав, от Его высочества Хуана, что у нас на ужине будет гость, я сильно удивилась, — ответила она, — но наведя справки о вас, оказалась поражена, что не слышала о вас раньше. Это правда, что вы кастилец, который принёс присягу Его высочеству Альфонсо?

— По странному стечению обстоятельств моя королева, — снова склонил я голову, — Энрике IV меньше ценит своих дворян, чем арагонские владыки.

Лёгкая улыбка тронула уголок губ королевы, а она показала мне на соседнюю дверь.

— Идём, Его высочество, как обычно задержится, но это не станет для нас поводом остаться голодными.

Алонсо тихой мышкой, стараясь казаться незамеченным, поднял меня на руки, и мы пошли рядом с королевой, а Бартоло остался рядом с подарками.

— Если Его высочество задерживается, может тогда, Её высочество примет от меня дары? — поинтересовался я у неё, снова привлекая к себе внимание женщины.

— Подарки? — в голосе послышалось удивление, смешанное с удовольствием и интересом.

— Сразу прошу прощенье за их скудность, — спокойно сказал я, — но я не рассчитывал на такую честь, которую мне оказал Его высочество, так что пришлось выбирать из того, что я нашёл в Сарагосе.

— Мне уже интересно граф, что вы нашли у нас, — улыбнулась она, видя, что я показал Алонсо посадить меня за стол, а самому метнуться обратно в комнату, где с подарками сидел бледный и волнующийся Бартоло.

— Хозяин ювелирного магазина сказал, что вы королева сказочной красоты, — я льстил напропалую, даже не сильно выбирая слова, видя, что для Хуаны внешность, была более важной составляющей, чем внутренняя сущность человек, — поэтому я попросил его дать мне что-то, что будет достойно вас.

Алонсо открыл большой чехол и с поклоном протянул его Хуане. Королева с интересом взглянула, что там лежит и ахнула, увидев подвеску из белоснежного единорога, покрытого эмалью, на золотых подвесках, усыпанных драгоценными камнями.

— Какая прелесть! — она всплеснула руками, затем потянулась и взяв его, стала рассматривать ближе, приложив затем к платью.

— Вы неотразимы Ваше высочество, — притворно ахнул я, вызвав от Хуаны первый довольный взгляд в мою сторону.

— Зеркало! — приказала она и когда слуги принесли небольшое венецианское зеркало, стала рассматривать подвеску, как она смотрится на ней.

Моё мнение было таким, что подвеска за две тысячи флоринов хорошо смотрелась бы на любом платье и девушке, но на королеве, чего греха таить белоснежный единорог в сверкании золота и камней смотрелся и правда хорошо.

— Для ваших детей, — я подчеркнул словом «ваших», — игрушки, достойные инфантов.

Алонсо стал распаковывать коробки, на которые королева лишь мельком взглянула, целиком поглощённая рассматриваем подвески, а я не растерялся и жестом подозвал к себе слугу, с которым был инфант Фердинанд, который молчал и просто смотрел на всё происходящее.

— Друг мой, — я показал Алонсо открыть коробку, в которой лежало детское оружие, а пока Фердинанд широко раскрыв глаза его рассматривал, Бартоло со слугами занесли в комнату деревянный манекен, на котором находился детский доспех, богато украшенный серебряной чеканкой. Понятное дело он был не в размер Фердинанда, поскольку их делали только под конкретных владельцев, но у одного оружейника я заметил этот доспех, и тот со вздохом признался, что ждёт от заказчика оплату за него вот уже третий месяц, так что моё предложение выкупить его сразу за полную сумму он воспринял с таким энтузиазмом, что бесплатно к нему дал ещё и детское оружие, которое оказывается шло к нему комплектом. Всё это обошлось мне крайне недёшево, поскольку за доспех пришлось заплатить три с половиной тысячи золотых флоринов.