Безжалостный альфа (ЛП). Страница 50

Воспоминание возвращается ко мне, кровь застывает в моих венах. Ранее сегодня, когда Тристан ворвался в лазарет, чтобы сдать мне свою кровь, он кое-что сказал. В то время я не понял;, что он имел в виду, но он сказал: «Этого не должно было случиться».

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? — Мэдд плюется, яростно бросаясь к Тристану. — Ты видел, как я терял самообладание после того, как она ушла! — кричит он, толкая моего брата в грудь. — Ты просто сидел рядом, зная, почему она мне не отвечала…

— Прости, чувак! — Трис кричит, когда он отшатывается. — Я просто пытался защитить ее!

Тристан едва успевает произнести эти слова, как Мэдд наносит ему резкий удар в челюсть, врезается в него и валит на землю.

Я бросаюсь вперед, чтобы вмешаться, но чья-то рука обхватывает меня за талию, удерживая.

Мой отец.

— Дай им минутку, — бормочет он, не сводя глаз с них двоих, борющихся на полу.

Я резко поворачиваю голову и смотрю на отца широко раскрытыми глазами.

— Но…

Папа отрывает глаза от мальчишеской потасовки и смотрит на меня, как будто понимает, чего я здесь не понимаю.

Это что, какая-то дурацкая история, основанная на тестостероне, когда они должны выбивать дерьмо друг из друга вместо того, чтобы на самом деле говорить об этом? Мужчины такие чертовски странные.

Трис ворчит, когда Мэдд наносит несколько сильных ударов, обрушивая свою ярость на моего брата. К чести Тристана, он держит себя в руках, уклоняясь от большинства ударов, которые пытается нанести Мэдд. По крайней мере, они довольно равномерно подобраны по размеру и силе. Я съеживаюсь, наблюдая за ними, морщась от каждого удара, который наносит Мэдд, но затем они замедляются, поскольку оба начинают уставать, грудь вздымается от их прерывистого дыхания.

— Хватит, — наконец рявкает папа.

Мэдд наносит еще один сильный удар по плечу Тристана, прежде чем тот отшатывается, вскакивает на ноги и, вытирая кровь со рта, поворачивается ко мне. Костяшки его татуированных пальцев разбиты, ярко-красная кровь выделяется на фоне черных чернил.

— Пошли, — рычит он, приближаясь ко мне.

Я смотрю мимо него на своего брата, который садится на пол, вытирая предплечьем кровь со своего рта. Наши глаза встречаются, мое собственное зрение затуманивается из-за выступивших за ними слез.

— Как ты мог? — хриплю я.

Тристан подтягивает колени, кладет на них предплечья и опускает голову.

— Прости, Слоан, — хрипит он, один его глаз едва виден из-за опухшего лица. — Я думал, что поступаю правильно. Мне было пятнадцать, и когда я услышал, что тебя могут убить… — он замолкает, его кадык дергается от резкого сглатывания. — Я просто испугался.

Моя мама подходит к нему, бросая пакет замороженного горошка ему на колени. Должно быть, она достала его из морозилки, готовя, пока они с Мэддом все еще ссорились.

— Как ты вообще это сделал? — спрашивает она, когда самолет приземляется.

Это справедливый вопрос — в то время как я всегда была склонена к технологиям, работая в сфере информационных технологий в Денвере и здесь, в шести стаях, Трис никогда не демонстрировал особого мастерства, когда дело касалось компьютерных навыков.

Он берет пакет с горошком и прижимает его к опухшему глазу, пожимая плечами.

— Это несложно. Я только погуглил, как блокировать номера. Я был рядом с вами обоими достаточно долго, чтобы иметь доступ к вашим телефонам, и все знали, что вашими паролями были дни рождения друг друга.

Я хмурюсь, скрещивая руки на груди.

— А что будет после того, как я вернусь? Тебе никогда не приходило в голову, что мы во всем разберемся?

— Я не думал, что это теперь имеет значение, — вздыхает Тристан. — Вы, ребята, двигались дальше! Или, по крайней мере, я думал, что двигались.

Он переносит свой вес, собираясь встать.

— Мам, поможешь? — спрашивает он, протягивая ей руку.

Она отступает на шаг, хмуро указывая на него пальцем.

— Я так не думаю, мистер. Ты же знаешь, что лучше не играть с судьбой! О чем, черт возьми, ты думал?!

Он снова вздыхает, качая головой, и опускается обратно.

— Это было глупо.

— Чертовски верно, это было глупо, — огрызаюсь я.

Хотя часть меня понимает. Это не делает меня менее разъяренной, но… Я понимаю. Если бы я услышала, что кто-то из моих братьев и сестер в опасности, я бы тоже начала действовать.

— Как ты помешал мне пройти через ворота в Денвере? — Мэдд бормочет, проводя рукой по подбородку.

— Хейз, — просто отвечает Тристан. Наш кузен. — Когда Эйвери сказала мне, что ты уехал в Денвер, я позвонил ему и сказал, что ты преследователь и чтобы он убедился, что ты не пройдешь через ворота.

Я с отвращением отворачиваюсь от брата и подхожу ближе к Мэдду, беря его за руку.

— Пошли, — говорю я, подталкивая его к двери, прежде чем он снова набросится на моего брата. — Пошли. Я здесь закончила.

— Ты не останешься на ужин? — спрашивает моя мама.

— В другой раз, — выдавливаю я из себя, дергая Мэдда за руку.

Мама понимающе кивает, и я поворачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с отцом, внезапно лишившись дара речи.

— Извини…

Он качает головой, поднимая руку, чтобы прервать меня, прежде чем я смогу продолжить свои неуклюжие извинения.

— Мы поговорим позже.

Я благодарно киваю, горя желанием просто убраться отсюда к чертовой матери, пока все еще целы. Он протягивает мне мой телефон, и я беру его у него, засовываю в карман и поворачиваюсь к двери.

— Слоан, Мэдд, — отчаянно зовет Трис нам вслед напряженным голосом.

Никто из нас не оборачивается. Взявшись за руки, мы направляемся к двери, наше общее горе, наконец, объединяет нас двоих. И я не могу не думать о том, что, хотя Тристан и сыграл злую шутку с судьбой, заблокировав наши номера, мы с Мэддом все равно нашли способ вернуться друг к другу. Это не может быть просто случайностью, верно? Это должно что-то значить.

Даже после всего… Может быть, у нас все еще есть шанс, в конце концов.

27

— Держи, — говорю я, возвращая телефон Мэдду, пока он ведет машину по извилистой лесной дороге, соединяющей территории шести клубов.

Тристан был прав — блокировать и разблокировать контакты на мобильном телефоне потрясающе просто. В течение пяти минут я уже узнала, как это сделать, и сняла блокировку с обоих наших телефонов. Если бы только ущерб, который это нанесло нашим отношениям, можно было так легко исправить.

Покрытые татуировками пальцы Мэдда касаются моих, когда он берет свой телефон из моей руки, задерживаясь на мгновение дольше, чем то, что походит за случайный контакт. Однако я не отстраняюсь. Мой пристальный взгляд резко встречается с его, когда я ощущаю искры, танцующие между нашей кожей, тихое томление, проносящееся между нами в наших взглядах. Затем мой желудок издает громкое протестующее рычание, прерывая этот момент.

Уголок рта Мэдда приподнимается в изумлении.

— Голодна?

— Умираю с голоду, — признаюсь я с придыханием, прижимая руку к своему громко ноющему животу.

Этого следовало ожидать после того, как моему организму пришлось так усердно работать, чтобы исцелить себя сегодня днем — чему я, вероятно, уделила бы больше внимания, если бы действительно задержалась в лазарете за инструкциями по выписке. Как бы то ни было, я могу только надеяться, что мы вернемся в комплекс вовремя, чтобы успеть на ужин в столовой.

— Может, нам все-таки стоило остаться на тако, — бормочу я себе под нос.

— Да, это не было бы неловко, — фыркает Мэдд, бросая на меня косой взгляд.

Ладно, возможно, пройдет некоторое время, прежде чем они с Тристаном снова смогут вместе преломлять хлеб.