Безжалостный альфа (ЛП). Страница 45

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — бормочу я.

Делая шаг вперед, я наклоняюсь в талии, чтобы поднять винтовку и положить ее обратно на стол.

— Ты напугал меня до чертиков, — упрекает она, подходя к стульям перед моим столом и опускаясь на один из них. — Серьезно, ты хоть понимаешь, насколько это было хреново?

Я ворчу, обхожу стол с другой стороны и сажусь в свое кресло.

— Ты же знаешь, что за такую чушь тебя прозвали Безумным Мэддоксом, верно? — фыркает она. Затем она откидывается назад, раздраженно проводя рукой по лицу. — Я действительно думала, что ты собираешься заставить Дженкинса разнести себе голову на минутку.

Я поворачиваюсь на стуле, складываю руки на коленях и смотрю на винтовку, лежащую на моем столе. Ту, которая могла убить единственную женщину, которую я когда-либо любил, прежде чем у меня появился шанс все исправить с ней.

Эйвери мгновение смотрит на меня, склонив голову набок.

— Откуда ты знаешь, что он не заряжен? — спрашивает она.

Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Я этого не знал.

24

— Что это, черт возьми, было? — ворчит Арес, растерянно моргая, когда Мэдд выскакивает обратно за дверь лазарета.

Я качаю головой, такая же сбитая с толку, как и он.

— Зачем кому-то портить ваши телефоны? — спрашивает Ло, морща нос.

Я опускаю взгляд на пару мобильных телефонов у себя на коленях — мой собственный и, как я предполагаю, Мэдда. Я поднимаю его, и загорается экран с изображением заляпанного грязью Jeep wrangler, установленного в качестве фона экрана блокировки.

Да, определенно его.

Я делаю паузу, когда появляется запрос на ввод пароля, понимая, что я его не знаю. Раньше, когда мы были подростками, это был мой день рождения, но, конечно, с тех пор он изменил его. С другой стороны, я никогда не меняла свой собственный.

Поэтому я пробую.

И это работает.

Когда телефон разблокируется, его приложение для обмена сообщениями уже открыто, и мое сердце замирает, когда я понимаю, на что смотрю.

Сообщения Мэдда… для меня.

Только это сообщения, которые я на самом деле так и не получила, самое последнее отправлено только вчера, с просьбой встретиться с ним на крыше.

Мое сердце падает, весь воздух со свистом вылетает из легких на выдохе.

— Слоан, что происходит? — спрашивает Ло, озабоченно хмуря брови, когда наклоняется, пытаясь разглядеть, на что я смотрю.

Я убираю телефон Мэдда от ее любопытных глаз, прижимая экран к груди в защитном жесте и поворачивая голову, чтобы посмотреть на нее и Ареса с открытым ртом.

— Я… это…

Я качаю головой, мысли путаются, я пытаюсь и не могу подобрать слова, пока они двое вопросительно смотрят на меня. Затем я делаю глубокий вдох, пытаясь обрести хоть какое-то подобие самообладания в свете гребаной бомбы, которую Мэдд только что бросил мне на колени.

Арес приподнимает бровь, они оба все еще ждут какого-то объяснения.

Жаль, что у меня его нет.

— Спасибо, что проверили меня, ребята, но я просто… Мне нужна минутка, — выдавливаю я, проталкивая слова сквозь растущий комок в горле.

Они обмениваются взглядами, нерешительно поднимаясь со стульев рядом с койкой.

— Ты уверена, что у тебя все хорошо? — спрашивает Арес.

Я киваю, все еще крепко прижимая телефон к груди, прямо над колотящимся сердцем.

Я чувствую, что меня сейчас вырвет.

Мои друзья неохотно уходят, бросая подозрительные взгляды в мою сторону, и только когда они уходят, я осмеливаюсь снова опустить телефон, мои глаза снова фокусируются на последнем исходящем сообщении.

Мэдд: Нам нужно поговорить. Встретимся в нашем месте на крыше сегодня вечером после ужина.

Вот почему он сегодня был таким придурком. Он думал, что я его бросила.

Не то чтобы это было каким-то оправданием, но…

Черт.

Я так и не получила это сообщение. Если бы получила, то пришла бы. Настоящий разговор между нами давно назревал.

Втягивая воздух сквозь зубы, я начинаю прокручивать назад… и обратно…

Сообщений так много — все из давнего прошлого, но благодаря облачному хранилищу они прямо здесь, у меня под рукой. Их не менее сотни.… все они оставались без ответа с того момента, как я уехала, и по сей день.

Когда я прочитала первую горстку сообщений, которые он отправил после моего переезда, клянусь, у меня такое чувство, будто мое сердце вырывается из груди.

Мэдд: Прости, что мы поссорились. Я уже скучаю по тебе. Надеюсь, ты нормально добралась до Денвера.

Мэдд: Пожалуйста, ответь на мой звонок, герцогиня.

Мэдд: Думаю, ты все еще злишься. Наверное, я это заслужил. Просто знай, что я люблю тебя и скучаю по тебе, и я найду способ все исправить. Я схожу с ума без тебя, детка.

Мэдд: Слоан, перестань. Как долго ты собираешься наказывать меня за эту дурацкую драку? Возьми эту гребаную трубку.

Мэдд: Меня уже тошнит от этих игр, детка.

Я начинаю учащенно дышать, осознание того, что это значит, окутывает меня ледяным инеем. Он пытался писать мне сообщения после того, как я ушла. Все это время я думала, что он настолько разозлился, что прервал контакт, но он попытался…

Слезы застилают мне зрение, когда я пролистываю немного дальше, останавливаясь, чтобы прочитать снова.

Мэдд: Ты серьезно? Ты сейчас, блядь, становишься моим призраком?

Мэдд: Вот и все, я поднимаюсь туда.

Мэдд: Я уже в пути, Герцогиня. Скоро увидимся.

Мэдд: Я здесь, скажи им, чтобы пропустили меня через гребаные ворота!

Мэдд: КАКОГО ХРЕНА?! СКАЖИ ИМ, ЧТОБЫ ВПУСТИЛИ МЕНЯ!

Мэдд: Слоан, пожалуйста… не делай этого. Я чертовски люблю тебя. Впусти меня, детка.

Мэдд: Клянусь, если ты не заставишь их впустить меня прямо сейчас, мне КОНЕЦ. Это уже нихуя не мило. Впусти. Меня.

Я запускаю руку в волосы, дергая за пряди, пока слезы текут из моих глаз и прокладывают влажные дорожки по щекам.

Он пытался приехать в Денвер. И по какой-то причине не смог пройти за ворота.

Я не знала…

Я издаю всхлип, мое сердце разрывается на части.

Потому что он не отгораживался от меня.

Он хотел оставаться на связи, а кто-то помешал нам сделать это.

И у меня неприятное предчувствие, что я знаю, кто.

Я закрываю лицо руками, позволяя эмоциям захлестнуть меня, и плачу в них. Этого недостаточно — я хватаю подушку из-за спины, прижимаю ее к лицу и использую, чтобы заглушить свой разочарованный крик.

Я позволяю себе просто рыдать в течение нескольких минут, выплескивая все это наружу. Затем я беру себя в руки, опускаю подушку, вытираю влагу со щек и свешиваю ноги с кровати, решив, что мне нужно сделать.

Когда я поднимаюсь, у меня болезненно тянет внизу живота, но по большей части я полностью исцелена, огнестрельное ранение быстро становится далеким воспоминанием. Слава богу, что оборотни исцеляются, верно? Хотя мне определенно нужна новая рубашка. Пятна крови на этой более чем немного отталкивают.

В то время как протокол обычно требует выписаться из лазарета после травмы и получить разрешение врача из персонала, я просто выскальзываю, никому ничего не сказав, и заскакиваю в свою комнату, чтобы сменить рубашку, прежде чем отправиться на крышу.

Потому что каким-то образом я знаю, что именно там он и будет.

Я стискиваю зубы от тупой боли в животе, хватаюсь за ржавые перекладины старой служебной лестницы и взбираюсь наверх, меня охватывает странное чувство онемения.