Безжалостный альфа (ЛП). Страница 34

— Люблю тебя, Эйвз.

Она отбрасывает мою руку, тихо смеясь.

— Я тоже тебя люблю, упрямый осел, — она указывает на меня пальцем, приподнимая брови. — Разберись со своим дерьмом.

— Да, да, — стону я, берусь за ручку и открываю дверь.

Эйвери заходит на кухню, чтобы перекусить, в то время как я направляюсь прямо наверх, запираясь в своей комнате. И хотя, вероятно, есть куча других вещей, которые мне следовало бы сделать, я плюхаюсь на кровать, запускаю руку за пояс спортивных штанов и вытаскиваю свой член.

Он уплотняется под моей ладонью, когда я провожу по нему парой ленивых поглаживаний, в моем воображении возникает образ совершенного тела Слоан, дрожащего вокруг моих пальцев, когда она кончает. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы подавить стон, сжимая член в кулаке, вспоминая, как она дергала меня за волосы, тихие вскрики, срывавшиеся с ее губ, когда я подводил ее все ближе и ближе к краю.

И с этой картиной в голове я кончаю ровно через две минуты, чертовски ненавидя себя за это.

18

Голос Мэдда хриплый, полный разрывающей сердце муки, когда он всхлипывает, выдавливая мое имя. Он ползет по снегу к моему бессознательному телу, неспособный идти, но полный решимости добраться до меня. Одна из его ног вывернута под странным углом, сломана после прыжка с подъемника, но он борется с физической болью, слезы текут по его лицу от усилия.

Его глаза округляются от ужаса, когда он сокращает расстояние и видит алую кровь, расплывающуюся на хрустящем белом снегу под моей головой, растекающуюся, как пролитые чернила по чистому холсту. Он напрягается сильнее в своем отчаянии дотянуться до меня, задыхаясь от напряжения, когда, наконец, оказывается достаточно близко, чтобы протянуть руку и заключить мое обмякшее тело в свои объятия.

— Слоан, детка, проснись, — хрипит Мэдд, лихорадочно убирая волосы с моего лица.

Это месиво, пропитанное кровью, все еще льющейся из раны на голове с пугающей скоростью.

— Пожалуйста, герцогиня, очнись!

Но я этого не делаю.

Я не могу.

Я без сознания, мертва для мира, но каким-то образом вне собственного тела, впервые наблюдая за разворачивающейся этой ужасающей сценой.

Мэдд пытается вытащить свой мобильный телефон из кармана, трясущимися руками просматривает контакты, прежде чем нажать кнопку, чтобы сделать звонок, и подносит его к уху.

— Папа? Мне нужна помощь! — выпаливает он. — Слоан поранилась, она упала со старого горнолыжного подъемника…

Он замолкает, подавившись очередным всхлипом, когда на другом конце провода раздаются приглушенные крики.

— Я не знаю, просто поторопись…

Он заканчивает разговор и засовывает телефон обратно в карман. Затем снова заключает меня в объятия, умоляя проснуться, пока пытается встать. Его поврежденная нога подкашивается, и он падает на колени, слезы и сопли текут по его лицу. Крепче прижимая меня к груди, он пытается снова.

И еще раз.

Он вскрикивает от отчаяния, затем меняет тактику. Сидя в снегу со мной на коленях, он отталкивается здоровой ногой, кряхтя от усилий, которые требуются, чтобы медленно оттащить нас назад. Он связан и полон решимости вернуть меня в сторожку любыми необходимыми средствами, но с такой скоростью я истеку кровью раньше, чем он сможет.

Мы не успеваем уйти далеко, как в поле зрения появляется лоснящийся рыжевато-коричневый волк, несущийся прямо на нас. Снег разлетается из-под его лап, когда он останавливается, затем воздух мерцает вокруг животного от его движения, и мама Мэдда встает на его место.

— Что случилось?! — спрашивает Луна Фэллон, когда Мэдд снимает куртку и бросает ей.

— Выпала из кабинки… ударилась головой… — он тяжело дышит, настолько запыхавшись от усилий тащить нас по снегу, что не в состоянии связать воедино больше нескольких слов за раз.

Его мать натягивает куртку, застегивает ее и присаживается на корточки перед нами, чтобы оценить мои раны, когда из-за деревьев внезапно выскакивает еще один волк.

Мой папа несется к нам, едва замедляя шаг, прежде чем принять человеческий облик и, пошатываясь, обрести равновесие на двух ногах.

— Что ты сделал?! — требует он, зеленые глаза дикие, когда он бросается к Мэдду и вырывает мое обмякшее тело из его рук.

— Это был несчастный случай, — вмешивается Фэллон. Она обнимает Мэдда, помогая ему встать. — Они упали с кабинки. Нам нужно отвезти их к врачу…

Мэдд тянется ко мне, кончики его пальцев едва касаются моей руки, прежде чем мой отец поворачивается, чтобы оттащить меня.

— Не прикасайся к ней! — рычит он, крепче прижимая меня к себе и отступая назад.

— Эй! — Фэллон огрызается, прищурившись на моего отца, и, защищая, прижимает Мэдда к себе. — Вам лучше следить за тем, как вы разговариваете с моим ребенком, Мастерс.

— Этот твой ребенок — угроза, — рычит он в ответ. — Это последняя капля! Ты держишь его подальше от моей дочери, или, да поможет мне бог, я…

— Ты что? — Фэллон бросает вызов, становясь перед Мэдом и делая угрожающий шаг к моему отцу. — На твоем месте я бы очень тщательно подбирала свои следующие слова.

Рев мотора прорывается сквозь сильное напряжение, повисшее между ними, и ни секундой раньше. Их головы поворачиваются в сторону шума, к нам мчится квадроцикл с отцом Мэдда за рулем и моей мамой рядом с ним. Снег вылетает из-под протекторов шин, когда машина описывает дугу перед нами и останавливается, двигатель все еще урчит на холостом ходу.

— Залезай! — Альфа Грей отдает приказ, и мой отец, не теряя времени, обходит квадроцикл и втаскивает себя на стойку с моим бессознательным телом на руках.

Однако на платформе, прикрепленной к задней части квадроцикла, нет места для нас всех четверых. Там едва хватает места даже для моего отца.

— Просто едьте, — выдавливает Мэдд сквозь зубы, морщась, когда пытается перенести вес на поврежденную ногу и подковылять поближе.

Грей опускает глаза, оценивая состояние сына.

— Мэдд…

— Пожалуйста, папа, — умоляет он. — Ей нужна помощь… — его голос прерывается, и Фэллон обнимает сына за плечи в знак поддержки, кивая своей паре.

Он кивает в ответ, затем нажимает на газ, двигатель взревел, когда он развернул квадроцикл и помчался прочь.

Я просыпаюсь вся в поту, звук прерывистого крика Мэдда, когда он смотрел, как меня увозят, эхом отдается в моей голове.

Я слышала разные рассказы о том, что произошло после того, как я упала в тот день, но на самом деле видеть, как это разыгрывается перед моими глазами, как кинофильм, — это совершенно другой опыт; от которого я не скоро оправлюсь. Простыни спутались вокруг моих лодыжек из-за того, как я металась, мое лицо и подушка мокры от слез.

На этот раз я не сомневаюсь, было ли это просто сном. То, что я только что увидела, было слишком ярким. И в отличие от прошлого раза, когда мне приснился несчастный случай, это не было связано с воспоминаниями — по крайней мере, с моими собственными. Потому что, хотя я и была там, я не была в сознании. У меня нет четких воспоминаний о том, что произошло с того момента, как я упала, и до того, как я проснулась несколько дней спустя.

Но я только что увидела, как все это разыгрывается в шокирующих деталях, и не могу сдержать поток эмоций, который это вызывает. Я сдерживаю всхлип, сворачиваясь калачиком на боку в позе эмбриона и зарываясь лицом в подушку.

Было бы легче, если бы это был просто сон.

С душераздирающей реальностью сложнее столкнуться даже спустя столько лет. Снова увидеть Мэдда в образе перепуганного подростка…