Развод. С вещами на выход! (СИ). Страница 6

Всего два условия? И оба такие горячие и сладкие, порочные…

Грешно такие выполнять и глупо таким не воспользоваться.

Удовольствия от того, что происходило сейчас, я уже получила в разы большем, чем за весь последний год, лежа под Каретиным.

Я ведь считала наш секс довольно сносным.

Но стоило сравнить, и.… Каретин превратился в прогнившую тыкву!

— Дождаться?

Что это означало?

Я уже совсем ничего не понимала, между ног тянуло жаждой и жаром большего. Пальцы скользнули на клитор, обвели влажные складочки, нырнули в податливую глубину.

К моим пальцам присоединились его пальцы, исследу, надавливая, кружа.

Из меня вдруг вырвался громкий стон, и все тело завибрировало, я аж заскулила от кайфа.

— Поймал, — ухмыльнулся Вячеслав и нажал на мои пальцы. — Вот здесь давай, да…

Я распахнула глаза. Он продолжал двигать моей ножкой по своему члену, подсказывая, как нужно трахать себя.

Безумие сплошное! От этого захватило дыхание, перекрутило все, что я знала о соблазне, сексе, о границах допустимого…

Все стало пылью и исчезло без следа.

И на его месте возникло что-то новое, острое, манящее.

И все показалось возможным, доступным и правильным.

Любое откровение.

Как открытие и выстрел… снова и снова прямиком в эпицентр наслаждения, разрядившимся острым оргазмом.

Я кончила, сгорая на глазах у Вячеслава, и через миг его сперма, пульсирующим потоком оросила пальцы ног, стопу.… Вячеслав облизал каждый пальчик, покусывая.

— Боже, какой изврат.… — пробормотала я, не испытывая ни капельки сожаления.

Несколько минут безмолвного блаженства сменились новым вызовом.

Вячеслав переключился на мою грудь.

— На вид вкусные девочки, даааа.… Никто не ласкает. Так и просятся… — шумно выдохнул он, склонив голову и лизнув соски, вставшие торчком, как по приказу.

Новая порция ласки забурлила в крови. Я потянулась к нему в ответ, мазнула губами по шее, лизнув пряную кожу.

Несмело скользнула вниз, минуя повязку, обхватила пальцами привставший член, который мигом стал крепче от нескольких движений.

— Как по команде, встал. Хочу тебя, дуреха.

Он приподнялся и забросил мою ногу себе на плечо, вторую отвел в сторону, раскрыв максимально.

— Надеюсь, ты готова кончать ещё и ещё.… — хищно сказал он. и погрузился в меня решительным толчком.

Наверное, нужно было сохранять трезвость ума и дорожить честью — немногим, чем я ещё владела.

Но, кажется, честь была не против отдаться этому мужчине….

Я выдала протяжный, чувственный стон, как будто меня год не ласкали.

Впрочем… Та-а-а-ак…. Так сладко, меня, пожалуй ещё не соблазняли на секс и не трахали — горячо, с отмашкой.

Требовательно и дерзко.…

Да, так меня муж не трахал!

Не смотрел, как на самое вкусное лакомство, не подбрасывал в небеса экстаза горячими, уверенным толчками.

Не лазил пальцами всюду — бесстыже и уверенно склоняя к пороку.

Не вертел, как пушинку, не ставил в коленно-локтевую так, что хотелось в ней постоять, изогнувшись как кошка…

И пусть всю эту ночь меня трахали, как доступную шлюшку, но по ощущениям, я была в тот самый миг — Королевой.

Была Королевой и кончала, как Богиня…

А потом наступило утро и вместе с ним — похмелье.

Не только после выпитого шампанского.

В моей каморке было отрезвляюще.… тихо и пусто.

Глава 8

Проснувшись, я простонала. Потому что у меня болела голова.

Как всегда, как это было после выпитого шампанского.

И не важно, какое шампанское я пила, дешевку «Черная Роза» или благородное игристое баснословной стоимости.

Итог на утро всегда был один — у меня страшно болела голова и смертельно сильно хотелось вишневый компотик. Такой, какой варила моя бабушка — терпкий, со вкусом горьковатых косточек, и сахара — совсем-совсем немного!

Но.… бабушки не стало ещё двенадцать лет тому назад, и тайну вишневого компота она унесла с собой. Сколько раз я потом ни старалась приготовить его — ни разу не вышло ничего похожего.

Поэтому о вишневом компоте оставалось только мечтать.

Я медленно поднялась и охнула — моя вагина ныла так, словно я каталась этим самым местом по крупной терке.

Распухшая, мокрая, со следами выделений.…

Оттраханная так, что даже сейчас фантомно ныла.

Вячеслава не было рядом.

Но, может быть, он находился в основном помещении.

Я медленно поползла в сторону санузла, осторожно присела на унитаз и помочилась с таким удовольствием, что можно было кончить ещё раз. Потом — в душ.

— Зверюга… — тихо возмутилась я, разглядев в крошечное зеркало следы засосов и синяков.

Особенно досталось груди: Вячеслав уделил ей неприлично много времени и вытворял такое, чему могли научить только в порно.

Немного придя в себя, я прошлась, все ещё веря. что найду своего пылкого любовника в других комнатах. Может быть, он встал и оставил меня на узком диванчике одну, чтобы благородно дать мне немного поспать?

Но тишина была такая, что стало ясно: никого, кроме меня, здесь нет.

Не было даже Шарика!

Я ещё раз проверила всюду, даже глупо заглянула в узкий шкаф-пенал.

Отдавала себе отчет, что Вячеслав в такой шкаф точно бы не поместился, но… надежда — такая надежда.

Отчаянная и глупая.

Но ещё и обидчивая.

Поняв, что Вячеслав слинял, я обиженно шмыгнула носом.

Огляделась и разозлилась, что он ушел.

И почему-то я знала, что Шарик вернется, а Бомж Вячеслав — нет.

— Ну и пожалуйста! Ну и не нужно! Решала?! Нет! Балабол! Воспользовался беззащитной доверчивой женщиной…

Я разозлилась и от обиды вынесла его цветы на улицу, выставила на мороз.

Но потом вспомнила всем набившие оскомину строки, которые, тем не менее, я очень любила:

Белые розы, белые розы — беззащитны шипы.

Что с ними сделал снег и морозы, лёд витрин голубых?

Люди украсят вами свой праздник лишь на несколько дней,

И оставляют вас умирать на белом холодном окне.

Цветы ещё пока были живые, и ни в чем передо мной не провинились.

В отличие от их дарителя!

Поэтому я занесла цветы обратно.

***

Как я и предполагала, Шарик вернулся, а Вячеслав — нет.

От Бомжа Вячеслава остался шикарный букет цветов, жуткое похмелье, саднящая вагина и сережка-пирсинг, по словам дарителя, не абы какая, а с целым бриллиантом…

Я забросила эту сережку в кошелек и никуда относить не стала. Не поверила, что там бриллиант.

Ведь Вячеслав обещал, что ещё на три дня задержится, но сам убежал, не прощаясь.

Чуть позднее я обнаружила, что он ушел не с пустыми руками…

Он украл один из моих скальпелей, которыми я работала!

Что за человек такой, разозлилась я! Зачем ему мой скальпель…

Уууу…

Вот мужики пошли: попользоваться, потрахаться и.… обобрать!

***

Вячеслав

— Егерь?! Я думал, ты всё… — старый друг округлил глаза. — По моргам звонить не стал. Сам же знаешь, когда за дело берутся серьёзные люди, то там искать бесполезно!

— Надеюсь ты не успел выпить за меня, не чокаясь?

— Нет.

— Пиздишь.

— Ну… — развел руками.

— Сядь, Тундра, не стой.

Старый товарищ ещё с времен контрактной службы носил позывной Тундра, так и называли.

— Выглядишь бодро.

— Явно не твоими молитвами и стараниями.

— Не надо было одному соваться. Я же сразу сказал…. Не нравится мне это дело.

Ну, говорил, да. Было дело. Но я же самый умный…

Или просто заигрался в самого умного.

Решил, что знаю все лучше всех и не сразу понял, что под видом очередного сложного заказа маскируется банальная желание конкурента устранить сильного игрока.

— Когда Малой сказал, что ты на связь вышел, я ушам своим не поверил.

Малой — потому что самый младший среди нас. Тридцать семь. Считай, пацан.