Время камней (СИ). Страница 48

Служители остановились первыми, встав по обе стороны от победителя. Тот бросил на них безразличный взгляд. Затем подошёл Камаэль. Его окружили телохранители, оставив только небольшой коридор между своим повелителем и воином в чёрных доспехах. Трубы смолкли, и постепенно воцарилась тишина: всем хотелось услышать, о чём будет говорить с гладиатором император.

— Как твоё имя? — раздался звонкий и чистый голос Камаэля.

— Даршак, повелитель, — ответил воин.

— Откуда ты?

— Из Ольтодуна.

— Какого звания?

— Герцог.

— Неужели⁈ — император был удивлён. — Как же ты оказался на арене?

— Меня купил устроитель состязаний. Кажется, его зовут Ламкерг.

— Когда? И каким образом?

— Около недели назад. Затрудняюсь сказать точно.

Сафир заметил, что гладиатор бросил на него быстрый, но внимательный взгляд.

— Где он тебя купил? — продолжал расспрашивать Камаэль.

— Не знаю, повелитель. Где-то на границе бывшего Вайтандара.

— Как ты там очутился?

— Я ехал со своим отрядом, на нас напали… Не знаю, кто. Должно быть, беззаконники. Мы попали в плен. Я потерял сознание. Что стало с моими спутниками, не ведаю, а меня отвезли на невольничий рынок.

— Понятно, — император важно кивнул. — Что ж, благородный герцог, ты честно отвоевал свою свободу. Прими же её символы: венок и ключ, — Камаэль по очереди указал на чёрные подушечки, где лежали названные предметы.

— Благодарю, мой повелитель, — гладиатор поклонился. — К сожалению, мне не известна положенная в таких случаях формула благодарности.

— Не беспокойся об этом, доблестный воин, — император взял венок и сделал два шага навстречу гладиатору. — Она, как правило, никому не известна.

Камаэль надел венок на голову победителя, и трибуны взревели, разразившись аплодисментами и криками. Речь была окончена, и теперь никто не боялся заглушить слова императора. Телохранители едва заметно придвинулись к своему властелину. Сафир не спускал глаз с гладиатора. На краткий миг они встретились глазами, и лорду Маграду показалось, что Даршак смотрит так, словно знает его. Однако Сафир понимал, что они нигде не могли встречаться раньше. Меч выполз из ножен ещё на дюйм.

Император взял с подушечки ключ и протянул победителю.

— Теперь ты свободен! — сказал он торжественно. — Если желаешь, можешь остаться в Тальбоне полноправным жителем. Думаю, твоему мастерству воина найдётся здесь применение. Не знаю, каким делам помешали напавшие на твой отряд бандиты, но уверен, их можно уладить. Служба империи хорошо оплачивается.

— Благодарю, мой повелитель, но сейчас платить должен я, — отозвался Даршак, неожиданно роняя ключ на песок.

Едва Сафир заметил это, как сработал инстинкт. Он не видел у гладиатора оружия, но понял, что императору грозит опасность. Следующие события произошли в течение одной-двух секунд: латные перчатки Даршака лопнули, разлетевшись на металлические суставы, и из них вырвались тонкие клинки, сияющие чистой энергией. Почти одновременно с этим Сафир протянул руку и, словно в тумане, схватил Камаэля за шиворот и что было сил дёрнул назад. Сверкающие лезвия со свистом рассекли воздух в паре дюймов от лица остолбеневшего императора, а Даршак, не обескураженный неудачей, с хладнокровием истинного воина ринулся вперёд, занося оружие для следующей попытки.

Новую атаку отразил Сафир. Остановив удивительные клинки одним замысловатым блоком, он полоснул Даршака по щеке — тот успел податься назад и таким образом избежал смерти. На гладиатора тотчас набросились остальные телохранители, Камаэля подхватили и оттеснили за спины воинов. Началась яростная рубка. Даршак сражался мастерски, и преторианцы один за другим падали на песок, но их было слишком много.

— Подождите! — выкрикнул опомнившийся Камаэль. — Возьмите его живым!

Но было поздно. В этот самый миг меч Сафира пронзил незащищённое шлемом горло Даршака, уже падавшего под натиском атаковавших его телохранителей. Герцог, однако, успел крепко схватить лорда Маграда за руку, сжав запястье с нечеловеческой силой. С удивлением Сафир обнаружил, что вместо клинка из кисти гладиатора опять растут обычные пальцы. Он попытался вырваться, но хватка умирающего была железной.

— Смотри!! — прохрипел Даршак, захлёбываясь кровью. На его лице появилось некое подобие улыбки. — Долг оплачен, Унгкер!

— Что⁈ — Сафир нахмурился, и вдруг в глазах у него потемнело, а потом нахлынуло видение.

… император Камаэль отдавал приказание легату. Тот слушал смиренно и внимательно. Слова звучали и падали как камни, зажигая в сердце Сафира непонимание, сомнение, страх и ненависть. Затем картинка изменилась: на дороге солдаты окружили человека, чей портрет висел в родовом поместье Маградов. Его лицо Сафир часто рассматривал, неизменно находя у себя отцовские черты. Завязался бой, человек сражался отчаянно и всё же проиграл. Его вместе со слугами зарубили и, завернув в рогожу, куда-то увезли. Потом Сафир увидел свой дом. Легионеры врывались в комнаты и убивали всех подряд. Один из них толкнул ногой очередную дверь, и там лорд Маград увидел на постели свою мать и… себя! Это мог быть только он — единственный потомок и наследник Каида-Маграда. Маленький орущий комочек розовой плоти, завёрнутый в одеяло. Солдаты вваливались в комнату, на ходу занося копья. Стальные наконечники целились в беззащитную женщину, протягивающую руки к своему новорождённому сыну. Нянька, державшая маленького лорда на руках, застыла, парализованная страхом. Один из легионеров подошёл и вырвал его у неё из рук…

Глава 56

Сафир открыл глаза. Его мутило, голова болела. Гладиатор отпустил его руку и обмяк на песке. Он был мёртв. Лорд Маград огляделся. Телохранители сопровождали императора, поднимавшегося по лестнице в ложу. Зрители были в смятении. По арене бежали служители с носилками. Их зачем-то сопровождали солдаты из охраны Цирка. Кто-то помог Сафиру встать. Это оказался Нармин.

— Что с тобой⁈ — спросил он обеспокоенно. — Император недоволен тем, что покушавшийся на его жизнь погиб, и его не успели допросить.

— Да… пожалуй, не стоило, — пробормотал Сафир, рассеянно оглядываясь по сторонам и пытаясь собраться с мыслями.

Почему-то не было сомнения в том, что видение — правда, только лорд не мог понять его истинного смысла. Образы и обрывки слов крутились в голове, силясь сложиться в единую картину, но что-то мешало: то ли боль в висках, то ли бормотание Нармина, то ли крики возбуждённых зрителей.

Его родители погибли. Это он знал. Но почему легионеры? И… император. Камаэль, отдающий приказ… Его слова… измена… заочно осуждён… предал своего повелителя… всех казнить… кроме сына, буде таковой… успеет родиться!

Сафир внезапно всё понял и вскинул голову, впившись взглядом в удаляющуюся спину императора. Ему повезло, что он появился на свет несколькими минутами раньше, чем солдаты ворвались в родовое поместье Маградов, иначе его постигла бы участь отца и матери! Всех, кто тогда был в доме! Ненависть широкой горячей волной захлестнула Сафира. Щёки у него горели, когда он выпрямился и широким шагом направился вслед за императором. Нармин шёл рядом.

— Не беспокойся, — сказал он. — Вряд ли Его Величество станет выяснять, кто нанёс смертельный удар. А сам он не мог видеть.

— Но ты же видел.

— Я спускался по лестнице. Сверху разглядел.

— Значит, видели и другие, — голос Сафира был безразличен, он думал совсем не о том, о чём говорил.

— Всё равно. Каждый может ошибиться. Император любит тебя. Он не станет… — Нармин запнулся, подбирая слово. — Ты ведь женишься на его дочери, в конце концов!

Сафир скривился, как от боли. Сейчас напоминание об этом полоснуло его по сердцу, словно острый нож.

— Ты ранен? — Нармин оглядел друга. — Не похоже.

— Всё в порядке.

Они быстро поднимались по ступенькам, приближаясь к телохранителям. Камаэль обернулся и, увидев Сафира, улыбнулся: