Дионисов. За власть и богатство! – III (СИ). Страница 35

— Мы давно не виделись с вами, Александр. Буду рада видеть вас в моём шато, я пробуду здесь до самых новогодних праздников.

— А после?

— А после отъеду в Нововаршавск, к родственникам.

Графиня наблюдалась наш диалог с лёгким злорадством, а как только Северина покинула комнату — громко хлопнула конвертом по столу.

— У меня для вас, де Онисов, две новости, плохая и просто замечательная.

— Начните с плохой, Августа Сергеевна. — попросил я.

— Что ж. Наденька оставила вам письмо, Саша. Потому не смейте крутить шашни с этой белобрысой малявкой, — сообщила она и толкнула конверт в мою сторону. — Я её, конечно, знаю её с ранних лет, но и тогда у неё был не самый лучший характер. Чересчур своенравная. Наденька вам куда более подходит, доверьтесь уж моему опыту.

— Вот как? — усмехнулся я.

Захотелось сострить по поводу опыта, но я промолчал.

— Вы читайте, читайте. Она попросила проконтролировать, чтобы я прочитал.

Что ж, я вскрыл конверт.

'Саша, я любила и люблю тебя, но ты оказался чудовищем. Устраивать такое (зачёркнуто) публичную пытку (зачёркнуто) казнь прилюдно на глазах у детей и селян. Уж не знаю, что вы не поделили в своих заводах и тайных делах, но Антон Аркадьевич на корабле был таким весёлым и озорным, а ты совершил такое (зачёркнуто) такую мерзость, как ты мог! Я не могу и не имею возможности более находиться в одном городе с тобой, прощай, я бросаю город и уезжаю к тётушке в Нововаршавск.

Не смейте ни в коем случае приезжать ко мне, я вас ненавижу и боюсь!

p.s. Августа Сергеевна займётся переездом девушек, буду благодарна, если вы поможете ей с этим, если в вас осталось хоть что-то человечное.'

— … Осталось хоть что-то человечное, — вслух прочитал я последнюю строчку. — Августа Сергеевна, вам не кажется, что правильнее было бы сказать «человеческое»?

— Несомненно, — кивнула она. — И что вы будете делать? Ну, давайте!

Я отложил письмо и задумался.

— Что ж, вариантов тут несколько. Смириться с её решением и забыть. Это раз. Два: бросить все дела — и попытаться её остановить. Говорят, девушек ни в коем случае не следует надолго оставлять одних. Но у меня нет ни малейшей возможности бросить свои предновогодние задачи. Я циник, Августа Сергеевна, при всей любви к объекту нашего обсуждения.

— И есть, вероятно, третий вариант?

Я кивнул.

— Учитывая, что я слышал от неё про тётушку — жизнь в Нововаршавске вряд ли покажется сахаром. Небольшие апартаменты в очень шумном районе, рядом с городской электричкой. Из прислуги — глухонемая пожилая мулатка. Сама тётушка, как я понимаю, с причудами. И во всём этом великолепии проживает около десяти кошек.

— Около десяти кошек, — кивнула графиня. — Подобранных бездомных. Которых к приезду запросто может оказаться в пару раз больше. Это она мне тоже рассказывала. Я очень люблю кошек, но двадцать — это перебор. И что ж вы решили?

— Пусть Наденька прочувствует всю тяжесть смены места жительства. Подумает — и вернётся. Либо, так и быть, через неделю после нового года я сяду на теплоход и поеду её забирать.

— Разумное, зрелое, хоть и рискованное решение, — кивнула графиня. — Но я в вас не сомневалась.

— Августа Сергеевна, плохую новость мы с вами обсудили. Вы обещали хорошую?

— Ах, да, хорошую… слышала тут, что вашу городскую квартиру разгромили?

Я кивнул.

— Вряд ли это похоже на «хорошую новость».

— Это так. В таком случае, как вы смотрите на возможность приобретения элитного жилья в Югопольске с восьмидесятипроцентной скидкой? У меня есть продавец.

Глава 76

Квартирный вопрос всех испортил

Расклад выходил следующий: у Августы Сергеевны был сосед, пожелавший остаться неизвестным. Он захотел перебраться в другие края — не то в Папуасское колониальное княжество, не то на Петринские острова (которые, как я неожиданно для себя обнаружил, в прошлой моей жизни назывались Филиппинами и российскими совсем не являлись).

— Причины его переезда весьма туманны, — продолжала графиня. — Семью свою он уже перевёз, остался один. Вполне возможно, что существует угроза его жизни. Квартира в старом городском фонде, дом двадцать седьмого года постройки, на последнем этаже, но в отличном качестве. Меблированная, четыре комнаты, со всеми коммуникациями, с телефоном и кондиционером. Он оформляет дарственную, но хочет обменять квартиру на дорогой алкоголь, он уверен, что так ему будет удобнее перевозить. Который, как я понимаю, Саша, у вас в наличии.

— О, да. В наличии. Вопрос в объёмах. Сколько в денежном выражении стоит квартира?

— Около трёх миллионов.

— Немало, — признался я.

Я прикинул — если продавать перекупной алкоголь, то это грозит опустошить все запасы на точках. Если «Три топора», намешанного из сырья с моих новых винокурен — то выйдет не слишком дорого и много по объёму.

Оставался другой вариант — совместить всё это с по-настоящему дорогим алкоголем.

— Он собирался обратиться к Вторникову, но я сказала, что есть куда более надёжный поставщик.

— Спасибо за доверие, ваше сиятельство, — кивнул я. — Когда он готов будет заключить сделку?

— Завтра — последний срок. Но если приедем сегодня — то может и принять, и оформить. Я собираюсь возвращаться в город вечером, забрав младших девочек Наденьки к себе в особняк. Если, конечно, уговорю их. Они, видете ли, не хотят в школу ходить! Можете составить мне компанию, если вас не смущает теснота моей машины.

— Я поеду на своей.

— О, нет, не стоит. Лучше инкогнито. Вашу «Антилопу Гну» уже многие знают по фотографиям из газет…

Эх, как не хотелось возвращаться в город из поместья!

— Дайте мне полчаса на сборы, — кивнул я.

За эти полчаса в поместье приехал микроавтобус с Рустамом и Ангелиной, который я выкупил для Макшейных. Пока что перегнали под крытый навес, а затем Ангелина принялась помогать мне разливать алкоголь по бутылкам — её как жрицу огня я к такому важному делу был готов допустить.

— А сюда налей чистого «Пальца ведьмы», — подал я ей поллитровую бутылку.

— Прям поллитра? Чистогана? Ну ты даёшь. Что за сделка хоть?

— Не важно. Будет вам предновогодним сюрпризом.

Ехать в темноте на заднем сиденье, зажатым с двух сторон двумя юными, ещё и зарёванными после серьёзного разговора девицами и переживать, что в багажнике брякает в общей сложности два ведра алкоголя стоимостью три миллиона… То ещё развлечение, скажу я вам.

Но вот, наконец, особняк графини на центральном проспекте, а рядом — старый многоквартирный дом наподобие знаменитых петербургских «колодцев». Графиня с водителем подогнали машину вниз, к парадной — никак не поворачивался язык назвать это «подъездом». Позвонили в звонок, и там ответили — проходите.

Продавец — тучноватый мужчина в лёгкой футболке — сидел в тёмной комнате, без электрического освящения, при свечах. Ещё в комнате восседали двое типичных чилийских наёмников-головорезов. И все трое были с ружьями.

Что ж, я уже не напрягался. Обычная деловая встреча для наших мест.

— Нотариус уже в пути, — сообщил продавец. — Моё имя будет известно только ему. Дарственная будет на имя графини, затем вы выкупите квартиру за один рубль.

Его лицо оставалось в тени, я слышал только его голос — зычный, важный.

— Вы кому-то задолжали? — спросил я.

— Это не имеет значения.

— Замойские? — предположил я.

После короткой паузы — он ответил.

— Да. Не задолжал. Сорвал сделку. Это мне могут не простить.

Вот тебе раз.

— Вы сообщили об этом обстоятельстве Августе Сергеевне? Это она умолчала?

— Нет, — покачал он головой. — Я не говорил ей.

— Я так и подумал. Это же в корне меняет дело. Вы ставите меня под удар очень серьёзного клана.

Я услышал усмешку.

— Я слышал, что у вас с ним и так… напряжённые отношения. Моя сделка их ничуть не испортит. Вы берёте квартиру? Если нет…