3+1=... (СИ). Страница 38

Марина снова легла на спинку скамейки, прикрыла глаза. И перед внутренним взглядом вдруг появилась совершенно отчетливая картинка.

Дом. Тот самый дом, который построит Андрей. Который он ей тогда нарисовал. А рядом — сам Андрей, Демьян и Касьян. Но и не только. А еще там она, Марина. И коляска с кем-то маленьким, новорожденным. И все туда заглядывают, в эту коляску, и счастливо улыбаются. А потом фантазия, уже ничем не сдерживаемая, понеслась дальше. Откуда-то появляется собака — хаски, как мечтает Кася. Андрей обнимает Марину, целует в щеку и шепчет: «Спасибо за дочь, любимая». И мальчишки тоже обнимают ее с двух сторон и называют мамой.

Какой ужас. Какой кошмар. Все такое настолько ненастоящее — как в телевизионной рекламе майонеза. В реальной жизни не бывает такого. Реальная жизнь — это то, что произойдет сегодня вечером. Что бы это ни было и как это ни произойдет — это и есть реальная жизнь.

Марина открыла глаза и встала со скамейки. Ну, здравствуй, реальная жизнь. Я ненадолго отходила.

— С тобой Татарников полностью рассчитался?

— Да.

— Ну и отлично, — Андрей выкладывал продукты на стол. — А то он немного не в адеквате. Утверждал, что собирается жениться на тебе — в таком он восторге.

Марина смотрела на гору продуктов на столе.

— Я лично не собираюсь за него замуж.

— Разумеется, — Андрей выставил на стол последнее оставшееся — бутылку молока. — Кто же ему разрешит. Но ты у меня умница. Сам себе завидую.

Будто не с ней это происходит. Не ее обнимает и прижимает к себе Андрей. Не ее целует он в макушку, а потом в висок.

Если бы не то, что случилось, сейчас бы они уже смаковали детали этого дела по земле. А потом бы обсуждали, что делать с брекетами Демьяна, и где лучше ставить, и какие где специалисты, какие предпочтительнее клиники, и что там вообще за нюансы. Марина носила брекеты практически все студенчество, но за это время технологии, скорее всего, значительно ушли вперед.

А потом бы пришел Кася — может быть, даже не один, а с братом. И Марина бы стала проверять, как выучено стихотворение про осень. А Андрей и Демьян бы…

Хватит фантазировать. Это все было бы, если бы не… Хреновая формула. Будто Марина жалеет о том, что произошло. Нет. Ни в коем случае нет. Не жалеет.

— Андрей, нам надо поговорить.

— Ага, давай. Демка говорил, что ты в брекетах шаришь? В мое время за брекеты в школе чморили. Я поэтому ему и сказал, чтоб сам решал. Я заставлять не буду. Правда, врач говорит, что надо обязательно ставить, иначе зубы все сгниют на хрен. Ну, Демка вроде согласен. А ты что думаешь? Гранат тебе почистить?

Да, почисти. В моем положении гранат полезен. Наверное. Как и черника.

— Андрей, я беременна.

Глава 12

— Как это?

— Природа все предусмотрела, Андрей.

Разговор начался не очень. Какие-то идиотские фразы. Все не то. Марина нутром чувствовала, что ничем хорошим этот разговор не кончится. А, значит, затягивать не надо. Но почему-то молчала.

Андрей медленно опустился на стул.

— Ты же говорила, что… что не можешь иметь детей.

— Получается, я тебя обманула.

Ты ведь к этому выводу рано или поздно сам придешь. Так давай лучше я тебе озвучу. Превентивно.

Андрей вздохнул — гулко и шумно.

— А можно мне каких-то еще… подробностей?

Марина встала и принялась разбирать продукты. Может, она уже и не имеет никакого права на эти продукты. Но руки занять необходимо.

— Если я тебя и обманула, то не специально. Просто… Просто я так решила. Что бесплодна. Потому что мы с Митей не могли зачать ребенка. А от другой женщины у него родился ребенок. Значит, проблема во мне.

Андрей тряхнул головой, будто ему вода в ухо попала — раз, другой.

— Ничего не понимаю.

— Ни у кого проблем не было — ни у меня, ни у Мити. У нас просто была генетическая несовместимость.

— Чего?!

На столе больше ничего не осталось. И нечем занять руки. Разве что только чайник включить. Заварить чай. Хоть чем-то занять руки.

— Врач сказала, что такое бывает. С иммунитетом это связано. Сами по себе мы каждый — здоров и может иметь детей. А вместе — нет. Поэтому у Мити родился ребенок от другой женщины. А у меня… от тебя. Вот.

— Охренеть.

И тишина. Ну да, Андрей. Охренеть. Охреневай. Я эту стадию уже прошла. Твоя очередь.

Андрей молчал, глядя с завидным упорством в поверхность стола. А Марина молчать не могла.

— Я понимаю. Это неожиданно. Понимаю, что в твои планы еще один ребенок не входит. Я помню. Ты мне об этом прямо сказал. Я, правда, все понимаю, Андрей.

— Ты до хрена чего понимаешь, Марин. Но почему-то решила, что не можешь иметь детей, не имея четкого медицинского заключения на этот счет.

Резко, будто выкачали каким-то супер-насосом, в Марине кончился весь воздух. Он куда-то делся. И горит все внутри.

Значит, все-таки нет, Андрей? Совсем нет? Сразу нет? «Нет» окончательное и без шансов?

— Вообще-то, я рассказала тебе все. Все подробности. Ничего не пропустила. И ты точно так же, как и я, знал, что окончательного диагноза на тот момент не было. Просто… просто я на основании тех фактов решила, что бесплодна. Только думала, что причина лежит где-то глубже. Но выяснять ее мне тогда совсем не хотелось. Ты выслушал эту историю. И ты пришел ровно к таким же выводам, разве нет?!

Андрей откинулся на стуле и резким движением сложил руки на груди.

— Ты сказала мне: «У меня не может быть детей». Я тебе поверил. Или что, я должен был вести тебя за ручку к врачу и справку требовать, блядь?!

— А ну не ори не меня!

Андрей снова шумно и гулко выдохнул. Поставил локти на стол, наклонил голову и привычным движением растер шею, взъерошил затылок. Оброс.

— Послушай, Марин… — он начал говорить, глухо и не поднимая головы. — Я тоже был с тобой предельно откровенен. Я не хочу больше детей. Мне не нужен еще один ребенок. Я этих-то двоих еле вывожу. Это не шутки. Двое детей — это и так большая ответственность. Я тебе об этом сказал честно. Сразу. А ты…

— Что — я?! Лопатин, а ну посмотри на меня! — Андрей медленно поднял голову. У него было закрытое и чужое лицо. Лицо «Нет». Ну и иди ты к черту, тогда! — Что — я?! Я собираюсь повесить на тебя еще одного ребенка, ты это имеешь в виду?!

— Я этого не сказал. Но…

— Нет никаких «но», Лопатин! — потому что никакой ты больше не Андрей! Мой Андрей… Его больше нет. — Я сказала тебе о своей беременности по одной-единственной причине. Половина генов в этом ребенке — твоя. На этом факте твое участие в этом ребенке заканчивается. Ну, мало ли — может, ты ведешь учет: куда и на что потрачена твоя сперма. Вот, отчитываюсь. Дальнейшее твое участие в этом ребенке — по документам, финансовое, социальное, педагогическое — равно нулю, — Марина сомкнула указательный и большой пальцы в колечко, демонстрируя этот самый ноль. — Доступно излагаю?

Андрей снова сложил руки на груди. Долго и молча смотрел на выставленное ему колечко из пальцев. Все с тем же лицом «Нет». Лицом «Ноль».

— Значит, тебе этот ребенок нужен?

— Бинго! Это мой ребенок! Мне он нужен, тебе — нет. По-моему, задачка сошлась с ответом.

Громко скрипнули ножки стула. Не сказав больше ни слова. Андрей встал и вышел. Из кухни. Из ее квартиры. Из ее жизни. Ушел. Совсем.

А Марина не заплакала.

Не дождется. У нее теперь есть тот, ради кого она обязана быть сильной.

Наверное, это действовал адреналин от разговора. Или такая особенности психики. Но Марина начала, как не в чем ни бывало, готовить. Там, что там у нее по плану сегодня?

Зразы из говядины.

Зразы… Как Марина дошла до таких изысков, как зразы?..

Зараза ты, Лопатин!

— Куда это вы намылились?

Кася обувался. Поэтому ответил Демьян — ответил спокойно, как о чем-то самом обыкновенном.