Греховный рыцарь (ЛП). Страница 29

— Она должна быть такой, чтобы привлечь внимание этого грязного пса, — шутит Себ. — Любая слишком ванильная особа окажется на заднице быстрее, чем это возможно.

— Что ты хочешь сказать, Папатонис? — рычу я.

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, ублюдок.

— Пошел ты. Мне нужна еда.

Оставив их смеяться надо мной, я иду следом за Нико и Тоби, более чем готовый к следующей части нашего утра, прежде чем я смогу пойти домой и отрубиться. Мой желудок урчит при одной мысли о жареной картошке, которую я собираюсь съесть.

К счастью, разговор меняется к тому времени, когда Тео и Себ садятся в машину Нико рядом со мной, и вместо того, чтобы расспрашивать меня об Иви, они сосредотачиваются на своих планах на неделю, когда мы не будем учиться.

Уверен, что мы все должны готовиться к последним экзаменам, но, похоже, это последнее, о чем все думают.

До нашего обычного кафе, где мы завтракаем, осталось совсем немного времени, и не успеваю я оглянуться, как передо мной опускают тарелку, полную вкуснейшей жареной еды. Это именно то, что мне нужно, чтобы набить живот перед тем, как отправиться домой отсыпаться.

— Планы на вечер? — спрашиваю я, полагая, что где-то должна быть вечеринка или что-то в этом роде.

Как только все их взгляды обращаются ко мне, я точно знаю, что эти скучные ублюдки собираются сказать.

— На ночь, — говорит Тео, а остальные кивают.

— Сраные ублюдки, — бормочу я с полным ртом сосисок.

— Прошлой ночью вас это не остановило, да? Куда вы все подевались, кстати? — спрашивает Себ. — В одну минуту вы были там, а в следующую…

— Очень мило с вашей стороны, что вы все заметили. Мы пошли в «Рай».

— Рай? Серьезно? — спрашивает Тоби.

— Да, почему бы и нет? Танцовщицы там горячие. На самом деле, нам нужно отправить туда кого-нибудь, чтобы переманить парочку, потому что, черт возьми. — Я шевелю бровями на случай, если они не поняли.

— Я поговорю с Галеном, — соглашается Себ. — У нас лучшие девушки в городе, а не у гребаных итальянцев.

— Нужно ли нам так скоро начинать войну с Маттео? — хмуро спрашивает Нико.

— Мы можем сделать это осторожно, — уверяет его Себ.

— Когда, черт возьми, ты был хоть в чем-то осторожен?

Губы Себа дрогнули, но слов не последовало. — Отвали. Не то чтобы ты был лучше.

— Говори за себя. Я осторожен как черт, и вы все это знаете.

Они закатывают на меня глаза.

— А те, кто на это купился, конечно, прекрасно об этом знают, — поддразнивает Тео.

— Я ведь справляюсь с работой, не так ли?

— Не знаю, как ты это делаешь, чувак, — говорит Тоби.

Я пожимаю плечами. — Это моя работа. У нас у всех есть свои секреты. Ты слышал, чтобы я говорил о твоих?

— Но ведь они не совсем одинаковые, правда?

Я хмыкаю в ответ, желая поговорить о своей работе так же сильно, как я хочу рассказать им все об Иви.

Она — мой секрет. И она останется таковой для ее же блага.

Пока остальные впадают в беседу о черт знает чем, я достаю свой телефон, чтобы проверить комментарии к своему посту. Но прежде чем я добираюсь до них, мое внимание привлекают сообщения. И одно из них особенно.

Блейк Мур: Что ты подмешал в напиток моей сестры прошлой ночью?

Ярость бурлит в моих жилах от ее обвинений. Но дело не только в этом. Какого черта Иви рассказала ей?

***

— Если передумаете быть кучкой подкаблучников сегодня вечером, напишите мне, хорошо?

Когда я получаю лишь слабые согласия, я понимаю, что проведу вечер в одиночестве, если не выйду на улицу и не найду себе развлечений.

Сегодня субботний вечер, нам по восемнадцать, и мы собираемся начать лучшее лето в своей жизни, а они все проводят его в своих квартирах со своими женщинами.

Если бы в твоей квартире тебя ждала такая, ты бы тоже с удовольствием провел ночь с ней…

Я стону от этого голоса в моей голове, потому что, как бы я ни боролся с ним и ни притворялся, что это не так, я знаю, что это правда. Если бы у меня была такая возможность, я бы потерял себя в ней в одно мгновение.

Но я не могу. Я понял это в тот момент, когда меня заставили отдать свое тело и душу дьяволу.

Я никогда не думал, что это станет проблемой. Я не видел будущего, в котором кто-то из нас найдет себе девушку и остепенится. Но потом появилась Стелла, и это вызвало эффект домино среди моих друзей. И вот мы здесь. Все они живут с девушками. Тео — муж. Нико помолвлен. У моего брата, блядь, будет ребенок. Настоящий, блядь, ребенок от Калли Чирилло.

У меня просто сносит крышу от всего этого.

Оставив Себа и Тоби у их входных дверей, я продолжаю идти к своей и прижимаю руку к сканеру.

Уверен, что моя квартира никогда не чувствовала себя такой холодной и пустой, когда за мной закрывается дверь.

Сняв кроссовки, я бросаю свои грязные футбольные бутсы на стойку в прихожей, а затем марширую через гостиную в спальню, на ходу снимая с себя грязную одежду.

Я уже собираюсь положить телефон на стойку в ванной, чтобы принять душ, но в последний момент останавливаюсь, вспомнив о снимках, спрятанных в моей галереи.

Как только я вижу миниатюры, мой член начинает набухать.

Я стиснул зубы и крепче сжал телефон, вспоминая, как вчера вечером терся о ее мокрую киску.

Она была такой горячей. Такой чертовски соблазнительной.

Мне нужно было лишь слегка податься вперед, и я оказался бы внутри нее.

Я хотел этого. Черт, как же я этого хотел.

Я понял, насколько она тугая, как только просунул пальцы внутрь, когда она лежала на столе отца.

Она бы чувствовала себя невероятно, обхватив мой член. Я не сомневался, что она сожмет его так крепко, что я забуду собственное имя.

Но я также знал, что в тот момент, когда я это сделаю, я не захочу от нее отказываться. И у меня нет права обладать ею, не говоря уже о том, чтобы оставить ее себе.

Мой член болит, пытаясь убедить меня, что она нам нужна. И, будучи всего лишь рабом своих низменных инстинктов, я обхватываю его рукой и позволяю себе утонуть в воспоминаниях о девушке, которую я не могу иметь.

Отложив телефон, я, спотыкаясь, иду в душ и быстро и усердно работаю над собой, наказывая себя за то, что я такой слабак.

В любом другом случае я бы просто трахнул ее и ушел, не задумываясь.

Что в ней такого?

Это из-за ее работы? В том, что я не хочу втягивать ее еще глубже в ту жизнь, в которой она уже оказалась?

В невинности, которая льется из ее глаз каждый раз, когда я в них смотрю?

Я хочу спасти ее. Показать ей, что она не обязана выбирать такую жизнь.

Но пока я стою, прижавшись ладонью к холодному кафелю, свесив голову по мере приближения оргазма, я думаю, что, возможно, перекладываю на нее свои собственные проблемы. Возможно, она хочет такой жизни. Возможно, это то, чем она всегда хотела заниматься. В этом нет ничего постыдного, если это так. Если она живет той жизнью, о которой всегда мечтала, то все в порядке.

Но что, если нет…

Что, если ее заставили?

Я слишком хорошо знаю, каково это.

Жить жизнью, которая была продиктована кем-то другим.

Несмотря на мои депрессивные мысли, освобождение все равно настигает меня. Имя Иви слетает с моего языка, когда я выплескиваю свое семя в сухой поддон у своих ног.

Разрядка может снять напряжение, но это совсем не то, что мне нужно. Мне пусто без нее.

Гоня эти мысли прочь, я включаю душ и пытаюсь думать о чем-то другом.

О моих экзаменах.

Они действительно должны быть моим единственным фокусом сейчас. Но что бы я ни делал, мои мысли всегда возвращаются к ней. Так было с тех пор, как я встретил ее на Рождество.

Я привожу себя в порядок, наблюдая, как грязь после нашего матча стекает в слив, а затем выхожу из ванной и обматываю полотенце вокруг талии.

Не в силах остановиться, я снова хватаю телефон и бегу в спальню, разбрызгивая воду по полу.

Я падаю на край кровати и открываю App Store, ища приложение с карточки, которую Винсент дал мне прошлой ночью.