Греховный рыцарь (ЛП). Страница 28

Потянувшись за зубной щеткой и тюбиком зубной пасты, стоящим в стороне, я пытаюсь исправить состояние своего рта.

Все это время я не свожу глаз с зеркала, наблюдая, как вопрос за вопросом о том, что произошло прошлой ночью, проносится в них.

Закончив, я перехожу в душ и пытаюсь понять, как заставить его работать.

Но сколько бы я ни натирала тело, следы не исчезают, а воспоминания не покидают голову.

Осознав, что, вероятно, я слишком долго пыталась извлечь максимальную пользу из невероятных струй, бьющих по моим напряженным мышцам, я наконец выключаю душ и выхожу.

Найдя толстый белый пушистый халат, висящий с обратной стороны двери, я заворачиваюсь в него, а затем иду узнавать номер комнаты, чтобы сообщить Блейк.

Я не должна позволять ей пользоваться ситуацией так, как она хочет.

Но я думаю, что просто добавлю это к своему и без того длинному списку сожалений, связанных с Александром Деймосом, и пойду дальше.

Черт знает, мне нужен момент после прошлой ночи.

Я беру телефон с кровати и иду к огромным окнам, чтобы посмотреть на раскинувшийся передо мной город.

Издалека было видно, что мы находимся высоко, но я не осознавала, насколько высоко, пока не посмотрела вниз и не обнаружила, что по тротуарам подо мной ходят муравьи.

Я отправляю сообщение с номером своей комнаты Блейк, которая уже прислала мне картинку с мужчиной, смотрящим на часы.

Закатив глаза на ее нетерпение, я закрываю наш чат. Мой большой палец нависает над приложением Instagram.

Не открывай его, Иви. Не зацикливайся на этой фотографии и на том, как он выглядит, целуя твою кожу.

Но, как и во всем, что связано с ним, я не слушаю разум, и не успеваю оглянуться, как передо мной открывается его профиль и я пролистываю комментарии.

Большинство из них — это некая вариация на тему «счастливой леди». Некоторые из них более откровенны, чем другие, что заставляет меня краснеть. А еще в комментариях часто появляются тролли, которые напоминают ему, какой он мужлан, и спрашивают, почему любая уважающая себя женщина охотно ляжет с ним в постель.

Они отвратительны и заставляют мой желудок болезненно сжиматься. Может, я и не знаю его так хорошо, но он неплохой человек. Я так не думаю.

Я пожевала нижнюю губу, пока по моим венам струилась неуверенность.

Я знаю, кто он, с кем связан, на кого работает. Конечно, он плохой.

Он — гребаный мафиози. Они — воплощение плохого.

Но когда ты вырос в адских ямах с дилерами, проститутками и членами банд на каждом углу, то, наверное, все немного искажается, потому что он меня не пугает. Ну… не в том смысле, в котором, я уверена, должен.

Самое страшное в Александре — это то, что я чувствую, когда нахожусь рядом с ним. Черт, даже когда я думаю о нем.

Стук в дверь вырывает меня из размышлений, и я опускаюсь на толстый, мягкий ковер.

Моя рука дрожит, когда я подношу ладонь к двери и наклоняюсь ближе к глазку. Большая часть меня хочет, чтобы это был он. Чтобы обнаружить, что он не просто встал и ушел, а что у него была законная причина ускользнуть и что он вернулся, чтобы…

Я качаю головой, когда светлые волосы моей сестры заполняют мое видение.

Вздохнув, я открываю дверь.

— Ну, ты могла бы выглядеть хотя бы немного взволнованной, увидев меня, — дразняще говорит она.

Но когда она заходит в комнату, что-то внутри меня щелкает, и из горла вырывается рыдание.

— Иви, — вздыхает она, заключая меня в объятия и крепко прижимая к себе.

Щелчок закрывающейся за ней двери доносится до моих ушей, и я падаю еще глубже, доверяя ей, что она меня поддержит.

19

ИВИ

— Чувак, это было чертовски грязно, — рявкаю я, переворачиваясь на спину и глядя в чистое небо над головой.

Солнце бьет по моей покрытой потом коже, а грудь вздымается от напряжения.

У меня не было ни единого шанса выбраться из этого. Особенно когда я отказался отвечать на миллион и один вопрос Тео и Себа о первой девушке, которую я когда-либо выкладывал в свой Instagram.

Я пожалел об этом сразу же, как только вспомнил, что написал об этом, выходя из гостиничного номера сегодня утром. Но сейчас уже чертовски поздно удалять его. У него тысячи лайков и сотни комментариев.

К тому же какая-то часть меня не хочет ее удалять. Моя лента — это моя жизнь, или, по крайней мере, те ее части, которые я могу опубликовать, и прямо сейчас она — часть этой жизни.

Я понятия не имею, как она пробралась сюда, но это так.

Проводя рукой по лицу, я вытираю травинки, которые накрыли меня после штрафного Себа. Если бы мы играли по-настоящему, он бы получил за это карточку и был бы отправлен на скамейку запасных. К сожалению, этот самодовольный урод знает об этом не хуже меня, и вместо того, чтобы получить порку от нашего тренера, он просто поднимается на ноги и смотрит на меня.

— Возможно, тебе было бы легче, если бы ты рассказал нам все подробности, Деймос.

— Да пошел ты. Мы не все целуемся и рассказываем, как вы со Стеллой, — ворчу я, заставляя себя сесть.

— К черту это. Мы просто делаем это перед тобой.

Я закатываю глаза и откидываю мокрые от пота волосы со лба.

— Разве мы, блядь, не знаем этого?

— Собираешься в ближайшее время встать с этой гребаной травы, Деймос? — кричит Нико, нетерпеливо косясь на меня.

Мы встретили его и Тоби на выходе из здания, чтобы пойти поиграть в игру «пять на пять» с другими парнями из нашей школьной команды.

— Пошел ты, Чирилло. По крайней мере, я не катаюсь по земле, зажимая ногу, как киска, — поддразниваю я.

— Это было чертовски больно.

— Ты действительно передал Брианне свои яйца, да?

— Ты должен знать все об этом со своей новой загадочной женщиной.

Отмахнувшись от них, я поднимаюсь на ноги и поправляю шорты.

Выйти и покрыться потом и пятнами от травы, после почти полном отсутствии сна, было не самым важным в моем списке дел на сегодня. Но у меня, блядь, не было выбора, учитывая, что парни постоянно напоминают мне, что именно я организовал эту игру. Придурки.

— Осталось двадцать минут, — рявкает Тео, всегда гребаный босс.

— Да, хозяин. — Я отдаю ему честь и занимаю позицию.

— У него когда-нибудь бывает выходной? — говорит Грег, один из наших лучших нападающих — после меня, разумеется, — наблюдая за человеком, который с радостью принимает свою роль капитана.

— Мне действительно нужно отвечать на этот вопрос? — спрашиваю я. Он играет с нами в команде Найтс-Ридж уже много лет. Он более чем осведомлен о манере Тео контролировать ситуацию.

Тео яростно свистит в свисток, и Тоби кричит мое имя, возвращая меня в игру.

***

Мы выиграли. Очевидно. Тео не хотел, чтобы было иначе. Мы ведь лучше их, так что так и должно было быть.

— Пошли, я чертовски голоден, — говорит Нико, обнимая меня и Себа за плечи, пока мы стоим на боковой линии и пьем из наших бутылок.

— То же самое, — соглашается Себ. — Но мне не нужно, чтобы твои потные штаны были рядом со мной. — Он выныривает из-под руки Нико и бросает на него взгляд.

— Мою девочку это не отпугнет, — поддразнивает Нико.

— Это потому, что Брианна — грязная потаскушка, — предлагает Тоби, подходя к нам.

Лицо Нико искажается в неверии, а затем в гневе из-за того, что кто-то так говорит о его девушке. Но прежде чем ударить своего лучшего друга, на его лице расплывается широкая улыбка.

— Да, блядь, она такая. И мне это чертовски нравится. Нам нужно поскорее снова отправиться в Аид. Давно не были там, чувак.

Нико идет следом за Тоби, пока они направляются к парковке.

При упоминании нашего секс-клуба у меня в голове начинают появляться идеи. Идеи, которые заставляют мой член подрагивать в шортах.

— Что это за взгляд? — спрашивает Себ.

— Н-ничего, — запинаюсь я, хотя чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что это не ничего. На самом деле это чертовски идеально.

— Похоже, его девушка тоже извращенка, — добавляет Тео.