Греховный рыцарь (ЛП). Страница 26

Ладно, обычно она вскоре угасает, когда вы понимаете, что ваша жизнь — такое же дерьмо, какой она была накануне, и будет оставаться таковой все последующие дни.

Но в те несколько мгновений все это просто… исчезает.

Покинуть ее было самым трудным, что я делал за последнее время, но, проведя поцелуем по ее теплой щеке, я заставил свои ноги двигаться, открыл дверь и вышел из «Империи», как будто не я занес ее сюда прошлой ночью, возможно, против ее воли.

Черт, я поступал здесь и похуже. Чертовски намного хуже.

И ей нравилась каждая секунда.

Я мог бы взять от нее гораздо больше, но я был хорошим мальчиком.

Не могу сказать, что все будет так же, когда она в следующий раз попадет ко мне в руки, но кто знает…

Поездка домой на Uber была короткой, я смотрел в окно на восход солнца, а как только попал в свою квартиру, разделся догола и упал в кровать. Я уверен, что уснул еще до того, как моя щека коснулась подушки.

После, как мне кажется, не более чем тридцатиминутного сна, меня будит стук где-то в квартире, и я стону, переворачиваюсь и натягиваю на голову запасную подушку.

Но за этим следует еще один удар, затем глубокий гул голосов, а потом запах кофе.

Последний удар бодрит меня, но этого все равно недостаточно, чтобы сделать хоть какую-то попытку встать.

Неудивительно, что голоса становятся ближе, шаги — громче, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, прохладный воздух обдает мое обнаженное тело, срывая с меня одеяло.

— Проснись, проснись и пой, любовничек, — громко объявляет Себ.

— Блядь. Отвали, — ворчу я, не двигаясь со своего места под подушкой.

— Ха, да, потому что это сработает, — пробурчал он.

— Поднимай свою задницу, солдат, — требует Тео. — Тебе нужно кое-что объяснить.

— Я ничего не делал, — простонал я, понимая, что это полная ложь. Я натворил кучу чертовых дел, о большинстве из которых он наверняка знает, потому что этот ублюдок каким-то образом знает все.

— Не то, что написано в твоем Instagram, — добавляет Себ.

— Тогда, может, тебе стоит перестать его смотреть.

— Что в этом интересного? Ты хочешь, чтобы весь мир знал твое имя? Ну, мы смотрим, так что смирись.

Со стоном я переворачиваюсь на спину, открывая им обоим неограниченный вид на мой член.

— Ради всего святого, Деймос. Убери это. Это почти оскорбительно — быть таким маленьким, — дразнит Себ.

— Да пошел ты. Мы все знаем, что ты бы все отдал, чтобы иметь такой большой. Честно говоря, я удивлен, что Стелла еще не заскучала и не пришла просить милостыню.

Подушка, которую я поднял, чтобы он услышал мои слова, быстро прижимается к моему лицу, задушив меня и перекрыв доступ воздуха.

— Моей девочке нужен мужчина, а не мальчик, Александр. Ты никогда не удовлетворишь ее, — рявкает он.

— Господи Иисусе, — насмехается Тео. — Пойду допью кофе.

— Ты так усмехаешься, потому что мы все знаем, что твой тоже больше, чем у Себа, — рычу я, когда он немного успокаивается.

— Ты гребаная пизда, — рычит Себ, снова наваливаясь всем весом на подушку в попытке покончить со мной.

Я даю ему десять секунд. Затем я сопротивляюсь.

Он хрипит, когда моя нога сталкивается с его ребрами, сбивая его с кровати и отправляя на пол с грохотом.

Внезапно почувствовав себя бодрым, я прыгаю вниз, борясь с ним.

— Мне все равно, какой у тебя маленький член. Я не хочу, чтобы он терся об меня, — кричит он, пока мы катаемся по полу.

— Заткнись, тебе это чертовски нравится. Если бы у тебя была возможность, ты бы стоял на коленях и сосал его.

— Извини, что разрушаю твои фантазии, но этого никогда не случится, брат. Киска Стеллы — вот что мне нужно.

— Она бы отсосала.

Удар.

Я падаю обратно на голую задницу и потираю больную щеку.

— Что за хуйня? — спрашиваю я, когда Себ разжимает кулак и поднимается на ноги.

Он пожимает плечами, не обращая внимания на синяк, который появится у меня через несколько часов благодаря его хуку справа.

— Скажи еще раз о том, что моя девочка сосет твою крошечную сосиску, и посмотрим, что будет.

Мои губы раздвигаются, чтобы ответить, но Тео опережает меня.

— Кофе. Если только ты не хочешь, чтобы я ушел, и ты бы мог попробовать разозлить его еще сильнее.

— Гребаный засранец, — бормочет Себ, направляясь к двери. — Прикрой свою задницу. Ты еще не нашел женщину, которая захочет на нее смотреть. Мы уж точно не хотим.

— Пизда, — рявкаю я, когда он исчезает из поля моего зрения.

Вздохнув, я поднимаюсь на ноги и иду в ванную, чтобы поссать и почистить зубы.

Когда я возвращаюсь в спальню, то обнаруживаю, что был прав. Я едва ли проспал четыре часа.

Зная, что лучше не ложиться обратно в кровать, чтобы поспать еще, пока эти два придурка торчат в моей гостиной, я натягиваю чистые боксеры и шорты и отправляюсь выяснять, что же они хотели сказать такого важного, что вытащили меня из постели в такую долбаную рань.

Как только я оказываюсь в своей гостиной, я тянусь к кружке, стоящей на кофейном столике, и делаю глоток.

— Какого хрена ты здесь так рано? Разве ты не должен быть в постели с похмельем после прошлой ночи?

— Мы в порядке, — пожимает плечами Себ, стараясь выглядеть невинно.

— И мы здесь не для того, чтобы говорить о нашей ночи. Мы хотим узнать о твоей. — Ухмылки покрывают их лица, пока они ждут, когда я расскажу все.

Когда я умолкаю, Себ достает из кармана телефон, нажимает на экран, а затем поворачивает его ко мне.

— Не хочешь объяснить?

18

ИВИ

Телефон снова вибрирует, вырывая меня из крепких лап сна. Вытянув ноги, я хмуро смотрю на мягкость простыней.

Они не похожи на…

Я открываю глаза, и тушь, нанесенная прошлой ночью, грозит вырвать мои ресницы.

Но, осмотрев комнату вокруг, я быстро понимаю, что это меньшее из моих беспокойств.

— Вот дерьмо, — шепчу я, когда воспоминания о прошедшей ночи возвращаются ко мне в ярких, красочных деталях.

Я еще глубже погружаюсь в простыни, желая спрятаться от всего и позволить темноте снова поглотить меня целиком.

Голова раскалывается, во рту гадость, язык стал толстым и шершавым.

Слишком много шампанского.

В комнате снова воцаряется тишина, и я облегченно вздыхаю, молясь о сне.

Но мне не повезло, потому что не прошло и трех секунд, как вибрация началась снова.

— Уф, — простонала я, откидывая одеяло и открывая глаза, чтобы поискать в комнате свою сумку.

Когда я переползаю через кровать, моя кожа покрывается мурашками, а прохладный воздух указывает на то, что я голая.

Щеки горят, несмотря на холод.

Быстро, как только могу, я роюсь в сумке, пока мои пальцы не обхватывают телефон и не вытаскивают его на свободу.

Я не удивлена, что на экране высветилось имя моей сестры, но стон разочарования все равно раздается в моей груди.

Приняв вызов, я подношу телефон к уху.

— Иви, черт. Ты здесь? Ты в порядке?

— Мне приходится откашляться, чтобы прочистить горло, но даже когда я снова говорю, мой голос все еще глубокий и хриплый. — Да, я здесь.

— А ты, похоже, хорошо провела ночь, — смеется Блейк мне в ухо.

Я падаю обратно на кровать и снова закрываю глаза.

Когда Блейк снова заговорила, ее голос стал тише.

— Он все еще там?

Я хмурюсь. — О-он? Что ты…

— Иви, — поддразнивает она. — Я знаю, что ты провела ночь с Алексом. Поздновато играть со мной в застенчивую. Я знаю все о том, что происходит, когда вы вместе.

Я практически вижу, как вздергиваются ее брови, а на губах играет ухмылка, когда она произносит эти слова.

— Так… он все еще там?

Мои глаза распахиваются, чтобы еще раз осмотреть комнату, но это бессмысленно. Я уже знаю ответ. Я почувствовала это, когда только проснулась, его отсутствие. Холод комнаты без его подавляющего присутствия.

— Нет, — шепчу я, ненавидя то, что мои глаза горят от слез при моем признании. — Он ушел.