Греховный рыцарь (ЛП). Страница 25

Он дразнит мой клитор, пробуждая зачатки очередного оргазма.

Мне и раньше удавалось несколько раз, но только с помощью моего вибрирующего друга.

Может ли быть так, что… что он даже лучше, чем помощник на батарейках?

Его горло пульсирует, когда он резко сглатывает, его глаза, скрытые капюшоном, находят мои, пока он продолжает дразнить нас обоих.

— Я не знаю, кто ты и откуда, но я хочу оставить тебя у себя, — говорит он так тихо, что я бы подумала, что мне это показалось, если бы не видела, как шевелятся его губы.

Его слов, а также ощущения, что он трется о мой клитор, достаточно, чтобы я погрузилась в очередную мощную волну.

— Лисичка, — кричит он, его глубокий голос эхом разносится по комнате.

Я только успеваю открыть глаза, чтобы увидеть, как он откидывает голову назад, как его член бьется о мою киску, а тепло его спермы покрывает мою слишком чувствительную кожу.

Все его тело напрягается, усиливая и без того рельефные мышцы, которые остаются скрытыми за рубашкой.

— Черт, Лисичка. Это было…

Его слова обрываются, когда его глаза возвращаются к моим едва приоткрытым.

Моя грудь продолжает вздыматься, пока я спускаюсь со своего кайфа, но мое тело сдается быстрее, чем я могу контролировать.

Каждое мое моргание становится длиннее предыдущего, и вскоре я вообще не могу держать глаза открытыми. Задолго до того, как я буду готова, я проваливаюсь в темноту, а мое тело все еще покалывает от блаженства.

17

АЛЕКС

Мои плечи опускаются, и я откидываюсь на пятки, когда она теряет сознание на моих глазах.

Ее темные волосы в беспорядке. Красивая прическа, с которой она оставила Рай, давно разрушена моими руками. Моя грудь слегка вздымается от гордости за то, что я так сильно ее испортил.

Сегодня вечером она выглядела потрясающе, как в клетке, так и танцуя с подругами. Но никогда еще она не выглядела лучше, чем сейчас.

Ее кожа блестит от напряжения, вызванного двумя оргазмами, ее соски все еще твердые, ее грудь покрыта следами моих укусов, а ее киска… Черт.

Я немного отодвигаюсь назад, любуясь ею, залитой моей спермой.

Лучшее, блядь, зрелище в мире.

Ну… может, и нет. Смотреть, как она вытекает из нее, было бы лучше. Но я возьму то, что могу получить прямо сейчас.

Нависая над ней, я убираю с ее лица прядь волос, аккуратно заправляя ее за ухо.

— Кто ты? — снова шепчу я, отчаянно желая узнать все, что только можно, о моей танцующей девушке.

Яростная волна собственничества проникает в меня, когда я думаю о том, что другие увидят ее такой. Наблюдать за румянцем, распространяющимся по ее щекам и груди, когда она приближается к оргазму, и за тем, как закатываются ее глаза, когда в нее врывается наслаждение.

Наслаждение, которое я доставил.

Думаю, на это не может претендовать ни один из тех ублюдков на другом конце ее камеры.

Интересно, думала ли она обо мне, пока занималась с ними тем, чем занимается…

Опустившись ниже, я бесстыдно провел губами по ее губам, не в силах отказать себе в желании попробовать ее на вкус.

— Спи спокойно, маленькая воровка, — произношу я, прежде чем снова сесть.

Я знаю, что не должен, но достаю из кармана телефон и делаю несколько снимков ее тела. Затем я поднимаюсь с кровати и укладываю ее.

Несмотря на то что я говорю себе, что она добровольно выставляет свое тело на всеобщее обозрение, меня все равно гложет чувство вины за то, что я сделал эти снимки, когда она спит.

Этого недостаточно, чтобы заставить меня удалить их. Я просто удостоверюсь, что она знает об их существовании, чтобы не скрывать больше, чем нужно.

Я поворачиваюсь к ванной, но тут меня осеняет идея. Я тянусь за головой и стягиваю с себя рубашку, не успев осознать, что принял решение.

Всего через несколько секунд я уже плотно прижимаюсь к телу моей маленькой воровки, а затем накидываю на нее одеяло, прикрывая ее восхитительную наготу.

Вытащив телефон, я открываю камеру и, заняв позицию, делаю несколько снимков с разных ракурсов.

Через несколько минут я снова на ногах, надеваю рубашку и направляюсь в ванную. Искушение остаться там, где я был, окруженный ее запахом, с жаром ее тела, обжигающего меня, было слишком сильным. Было бы так легко закрыть глаза и заснуть рядом с ней.

Но я не могу. Я не могу сделать этого ни с кем из нас.

Я уже слишком зависим. Проведя ночь, я только подогрею свою одержимость этой загадочной женщиной.

Я разворачиваю одну из мочалок и запускаю горячий кран, пока вода не нагреется, а затем возвращаюсь и вытираю ее.

Она может считать меня дьяволом, но ей предстоит многое узнать обо мне.

И не факт, что у нее будет такая возможность.

Каким бы правдивым ни было данное ей последнее обещание. Я знаю, что это не так.

Я отказываюсь впутывать кого-то в свою жизнь. Даже если она может понять.

Никто не стоит того, чтобы причинять такую боль.

Даже такой сексуальной маленькой воровке, как моя Лисичка.

— Как стыдно прикрывать это грешное тело, — пробормотал я, отрывая ткань от ее киски и бросая ее на пол. — Но мы не хотим, чтобы ты замерзла. Как бы мне хотелось остаться и укрыть тебя одеялом.

Она хнычет, когда я ее укладываю.

Не в силах отстраниться, я слегка провожу костяшками пальцев по ее щеке.

— Алекс, — стонет она, заставляя мой член подрагивать в штанах.

— Черт возьми, Лисичка.

Заставляя себя отступить, я спотыкаюсь о ее сумку, которую не забыл прихватить по дороге из клуба.

С ней в руках я падаю на стул, стоящий напротив кровати, и наконец-то получаю ответы, которых жаждал последние несколько месяцев.

Сначала я достаю из ее сумочки банковскую карту.

— Иви Мур, — вздыхаю я, переводя взгляд с карточки на женщину, которая все еще крепко спит передо мной. — Тебе идет. Мои глаза находят ее адрес, и в груди все сжимается. — Ловелл. Конечно.

Запихивая карточку обратно, я замираю, глядя на ее фотографию.

На ней она, светловолосая женщина и мальчик помладше. Может, брат и сестра?

Достав из кармана телефон, куда я его спрятал, я открываю его и нахожу еще одну фотографию, на которой она изображена с теми же двумя людьми.

— Выдай мне все свои секреты, Иви Мур, — бормочу я, проводя пальцем вверх, молясь, чтобы у нее не был установлен код блокировки. — Черт, — рявкаю я слишком громко и поднимаюсь на ноги, чтобы посмотреть, не разблокирует ли ее спящее лицо.

Но оно не открывает. Не с закрытыми глазами.

— Черт побери, — бормочу я, опускаясь обратно в кресло и пытаясь найти хоть какую-то информацию, доступную мне.

По ее временному водительскому удостоверению я узнаю дату ее рождения.

Восемнадцать через несколько недель.

Не уверена, что ей стоит работать в «Раю» или на отца, если она не достигла совершеннолетия, но неважно. То, что мы были слишком молоды, никогда не мешало нам делать все, что мы хотели.

Что бы я ни пробовал, ничего не получалось. В конце концов, все мои попытки приводят к тому, что я заблокировал телефон еще крепче.

Все в порядке. Теперь я знаю, кто она. И у меня есть способ найти ее. Это все, что мне нужно.

Я достаю из кармана маленький набор, который Тео дал мне не так давно, и приступаю к работе.

Моя маленькая воровка больше не сможет меня обмануть, как бы она ни старалась.

Когда я заканчиваю и уверен, что мое вторжение в ее личную жизнь не будет обнаружено — пока, во всяком случае, — я собираю ее вещи обратно в сумку и кладу ее на комод рядом с собой. Затем я откидываюсь на спинку кресла, наблюдая за тем, как она спит.

Я сидел и смотрел на нее, пока солнце не начало появляться на горизонте, окрашивая воздух за окном в оранжевый цвет.

Рассвет всегда был моим любимым временем суток.

В эти первые мгновения света кажется, что все возможно.

Мир безмятежен, все ужасы ночи убегают обратно во тьму, где им и место.

Надежда. Вот что дарят миру первые лучи солнца.