"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20 (СИ). Страница 52

С первого же шага по великолепно отделанным залам начинаешь понимать, что попал в какую-то сказку. Причем сказку не из «Тысячи и одной ночи», хотя возможно иногда и такое, а скорее перенесся в недалекое прошлое, грациозное, пышное и отчасти безвкусное. Впрочем, последнее выражалось скорее из-за новоявленных нуворишей, успевших получить состояние, но не сумевших пока еще обзавестись природным лоском, присущим древним Европейским родам, и несколько вычурной отделкой некоторых залов, в виде золотой лепнины, и несколько пошловатых гобеленов. Впрочем, выбор имелся даже здесь, и совсем необязательно было посещать те места, которые не нравились.

Стоило Длинному и Лехе сделать первые несколько шагов в огромном зале ресторана, почти до отказа заполненном людьми, как стоящий у входа, церемониймейстер одетый в роскошную шитую серебряным орнаментом ливрею с посохом в левой руке, принявший у входящих их визитки, ударил своим им о мраморную плитку пола и зычным, хорошо поставленным голосом произнес: — «Барон Симен фон Визен. Алекс Сабуров. Швейцарская конфедерация!»

Мгновением спустя, возле вошедших, словно чертик из табакерки, появился сам капитан корабля. Подобное отношение, показывающее истинное уважение проявлялось, далеко не к каждому гостю, появляющемуся в ресторане и представленному гостям, в нем находящимся. Но тут был особый случай. Еще бы, молодой богатый аристократ, чья родословная восходит к началу XIV века, когда баронство Weesen присоединилось к тройственному союзу долин и вошло, в качестве одного из основателей будущей Швейцарской Конфедерации. Фактически в зале сейчас находился один и потомков основателей Швейцарии, и принимать такого гостя было бы честью, для любого правящего дома Европы, не говоря уже о каком-то там капитане круизного судна, хотя, и говорят, что «Капитан на своем судне — первый после бога». Но судно, это все же не одна из богатейших стран Европы.

Имя Алекса Сабурова, мало, что сообщило капитану, но одно то, что он находился в дружеских отношениях с бароном, уже поднимало его планку достаточно высоко. А безукоризненный немецкий звучавший из уст друзей, спасибо Григорию Сергеевичу, и практически целому году постоянной учебы, только подтверждал знатность вновь прибывших гостей.

Слегка поклонившись, и представившись, капитан проводил гостей на почетное место и усадил, с их согласия за свой столик, что тоже являлось проявлением высокого уважения.

Поинтересовавшись тем, как они устроились, все ли им нравится на судне, и описав в общих словах, чем гости могут воспользоваться, для организации собственного досуга, капитан поинтересовался целью путешествия молодых людей, а узнав, что последние просто решили поохотиться в джунглях Амазонки, пришёл в полный восторг, сразу же переключившись на тему охоты, и рассказывая о своих приключениях. В общем беседа, протекала тихо и мирно до определенного момента, когда к столику капитана подошел слегка выпивший мужчина, не обращая внимания на сидящего за столом капитана корабля, и слегка оттолкнув плечом Алексея, оперся обеими руками о столешницу и вглядевшись в невозмутимое лицо Длинного, несколько заплетающимся языком произнес несколько фраз, на чисто русском языке:

— Кого я вижу? Агент Гепеу. Длинный, или товарищ Шумилов, если я не ошибся? Или теперь ваша контора называется несколько иначе? Ну так расскажите почтенной публике, чем вы хотите порадовать ее своим присутствием?

Длинный безразлично взглянул на бывшего контрразведчика, ротмистра Кленовского, которого конечно сразу же узнал, а после промокнув губы салфеткой, повернулся лицом к капитану, пребывающему в некотором замешательстве, произнес.

— Это, что за шут, капитан? Или на вашем судне принято вмешиваться в чужую беседу и этим оскорблять гостей? Я начинаю сожалеть, что согласился провести некоторое время на вашем корабле.

После чего поднявшись со своего места, небрежно бросил скомканную салфетку на блюдечко, и произнеся.

— Пошли Алекс. Похоже мы ошиблись с выбором судна.

Леха, который до сего момента тоже находился в некотором оцепенении, потому как еще были живы воспоминания о приюте, и нравах, царящих в эмигрантском сообществе Болгарии, хотя и прошло уже6 больше года, был несколько испуган. Но прекрасно понимая, что нельзя на людях показывать подобное состояние, мысленно встряхнулся, и поднявшись следом за своим другом произнес, постаравшись вложить в свой тон некоторую брезгливость.

— Вы правы барон. Пожалуй, стоит выбрать что-то иное. Надеюсь в Кале, найдется, что-то более приличное, нежели это…

Леха не договорил, но и брошенных слов оказалось достаточно, чтобы гул возмущения прокатился по залу. Причем возмущение было скорее обращено на выходку неизвестного, и почему-то молчание капитана, который в это время находился в некотором ошеломлении, от подобной наглости одного из пассажиров, нежели на поступок барона и его друга. Было бы все иначе, если бы они проглотили подобное отношение.

Но похоже ротмистру этого показалось мало, потому как он, оторвавшись руками от стола, сделал пару шагов в сторону и оказавшись на пути нашего героя брызжа слюной, зычно выплюнул.

— А, ну стоять! Я еще не закончил, товарищ больвшивичок!

Последние слова были произнесены с такой ненавистью, что говоривший их казалось готов тут же убить на мгновение остановившегося барона. Не слишком твердо стоящий на ногах мужчина слегка покачивался, собираясь с мыслями, и готовя еще какую-то фразу, которая, по его мнению, должна была добить барона.

Длинный спокойно взглянул, на не слишком трезвого мужчину, после чего молниеносным движением руки, коснулся пульсирующей жилки, находящейся на шее стоящего перед ним человека. После того, как последний сполз на пол, потеряв сознание, барон, показательно-аккуратно достал из кармашка двумя пальцами платок, будто боясь испачкать свой безукоризненный костюм, брезгливо вытер свою ладонь, уронил к ногам испачканный платок и повернувшись к своему спутнику произнес.

— Вы правы, Алекс, думаю в Киле мы найдем, что-то поприличнее. Где хотя бы не будет подобных животных, бросающихся на приличного человека.

И перешагнув через лежащего на полу мужчину, друзья направились в свои апартаменты.

Интерлюдия.

— Вы, сошли с ума, ротмистр! Поставить под удар операцию из-за своих амбиций! Это просто чудовищно!

— Я уверен, что это он господин генерал! Я лично допрашивал эту шваль в Крапеце, Софии и Петриче! Я не мог ошибиться. Тем более там же находился этот щенок Сабуров. Это только подтверждает мою правоту!

— Да мне плевать и на вас, и на вашу правоту, и на все остальное! Вы поставили под удар всю операцию, и что теперь скажет князь, когда узнает, кто именно виноват в провале?

— Но ведь, все обошлось? Этот больвшивичок сойдет в Киле, а мы продолжим свой путь. А после найдем его и все встанет на свои места. А уж тогда он ответит сразу за все.

— Вы уверены в этом? Могу обрадовать. Это не он сойдет в Киле. Это нас выбросят с судна в ближайшем порту. И нам очень повезет, если это произойдет именно в порту, а не в какой-то деревушке на берегу. Или вы настолько тупой, что не понимаете разницы между собой, то есть человеком у которого за душой нет ни чего, и бароном, состояние которого находится на двадцать седьмом месте среди самых богатых семей Европы? Бароном, чья родословная восходит к основанию Швейцарии? Да будь он трижды большевиком, капитан встанет именно на его сторону, и знаете почему? Потому, что если Барон покинет этот корабль, то его смело можно отправлять на переплавку, потому как уже ни один уважающий себя человек, не приобретет билета на него, из-за произошедшего скандала! И кстати следом за бароном, его покинет вся уважающая себя публика. Вы, считаете, что капитан проглотит это оскорбление, ради вас? Да я вообще удивляюсь, что вы еще живы. Если бы Барон пристрелил вас прямо на месте, самое многое, что ему грозило, так это легкая укоризна в том, что он слишком долго терпел такого хама, как вы.