"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33 (СИ). Страница 63

– Почему?

– Потому что архитектура Северной Европы столь же примитивна, как её кухня. Старые постройки сугубо утилитарны, никакой изысканности, зато природа хорошая. Вот и было принято решение возвести новый, красивый город.

В пятидесяти километрах от аэропорта, который был оборудован для приёма самолётов любого размера, включая сверхбольшие, но работал с «Альбатросами» и бизнес-джетами. В аэропорту путешественники пересели в ярко-синий кабриолет и отправились дальше по неширокой, в две полосы, идеально ровной дороге, пролегающей через скалистые горы.

– Забыл тебя предупредить – в «городах счастья» к Сети можно подключиться только по проводам, – рассказал Раймонд. – А в качестве средств связи используются исключительно мобильные телефоны.

– Почему? – удивилась Шанти.

– Потому что здесь настоящий мир, в котором Сеть занимает положенное ей место – удобного инструмента.

– Чем же люди здесь занимаются?

– Кто-то прожигает жизнь, наслаждаясь красотами природы, а когда они надоедают – переезжает в другой город. Кто-то работает…

– Кто-то из них работает? – мрачно пошутила девушка.

– В каждом «городе счастья» есть научные центры. Норвежский Лес известен психиатрами. Но в городе можно встретить учёных разных направлений – они приезжают в него подумать, поработать в тишине.

– Кто же им оплачивает такую жизнь?

– В «городах счастья» ты встретишь только тех людей, которые другой жизни не знают, – ответил, после короткой паузы, Раймонд.

– Понятно. – Шанти отвернулась, помолчала, после чего спросила: – А школы здесь есть?

– Школы – конечно, а университеты занимают отдельные «города счастья», чтобы молодёжь могла спокойно проводить время в кругу сверстников.

– То есть, за пределами агломераций выстроен Эдем?

– Только ворота закрыты наглухо. Низшему сословию вход в рай заказан.

Можно, конечно, проникнуть в качестве обслуги: уборщика, горничной, официанта… получить в качестве бонуса возможность жить в роскошных, по сравнению с ливерами, условиях, но ни один официант не сможет сесть за барную стойку в заведении для высших и сделать заказ. Даже если переоденется.

Ворота закрыты наглухо.

А вот ворота уютного отеля «Мураками» приветливо распахнулись перед кабриолетом, и Раймонд уверенно подвёл мобиль к белоснежному бунгало, возле которого выстроилось несколько человек.

– Мы рады приветствовать вас, мистер Келли, – с поклоном поприветствовал гостя управляющий. Он единственный из встречающих не носил униформу. – Спасибо, что снова выбрали наш отель и наш город.

– Мне здесь нравится. – Раймонд бросил ключи от мобиля служителю и повернулся к Шанти: – Как тебе вид, дорогая?

– Потрясающий.

– Я знал, что тебе понравится.

Все бунгало «Мураками» стояли на высоком скалистом берегу, с которого просматривался и фьорд, и лежащее за ним море.

– Я предупреждал, что мы приедем налегке и будем одеты… не совсем правильно, – напомнил Келли.

– Всё подготовлено, сэр. – Управляющий вновь поклонился. – Как только вам станет угодно, сотрудники принесут вещи, чтобы вы смогли выбрать подходящие.

– Не будем затягивать, – решил Раймонд. – Нам будет угодно сразу после ванны – с дороги необходимо освежиться.

– Конечно, сэр.

Шанти оставалось лишь молчать. А потом, когда она вышла из настоящей ванны, завернувшись в настоящий халат, ей пришлось выбирать одежду, которая оказалась точно её размера: для прогулок, для ужина, для торжественного ужина, для похода в бассейн. Сама девушка вряд ли справилась бы, но вместе с горничной пришла «помощница по стилю», которая подсказала Шанти, на чём следует остановить выбор.

А потом они отправились ужинать в «чудесный рыбный ресторан», как охарактеризовал его Раймонд: «Поверь, они виртуозно готовят треску!» И не обманул – Шанти показалось, что она никогда не ела ничего вкуснее. Запивая восхитительную рыбу настоящим белым вином, к которому стала привыкать. К настоящему. После ужина прогулялись по набережной, неспешно, под мелодии настоящего духового оркестра. Келли показал девушке пару несложных па, и они даже станцевали… Совсем немного. Скорее, обозначили танец, но Шанти поймала себя на мысли, что ей нравится. Пусть даже при этом немного кружится голова – то ли от танца, то ли от вина, то ли от объятий. Пусть. Потому что всё по-настоящему.

И обратная дорога в отель.

И странная мысль: «Что дальше?»

Дальше…

Подъезжая к «Мураками», Шанти замолчала, потому что не знала, как продолжить разговор.

Был ли Келли привлекателен? Да, очень. Крепкий, подтянутый, уверенный, остроумный и при этом – явно смелый. Притягивающий. Или притягательный? Был ли он хорош в постели? Не узнаешь, пока не попробуешь. Хочет ли она попробовать? А вот на этот вопрос у девушки ответа не было. С одной стороны, она уже несколько месяцев была одна и организм намекал, что не против приятного секса без обязательств. С другой… Шанти не чувствовала, что хочет притягательного Келли.

Ей нужен другой мужчина.

Тот, которого она хочет убить.

Тот, которого она хочет любить.

Мужчина, чьи прикосновения вызывали восторг даже при мысли о них…

Молчание затянулось, но опытному Раймонду не нужно было ничего объяснять.

– Мы считаемся мужем и женой, но многие счастливые пары моего круга предпочитают проводить ночи в разных комнатах. У нас две спальни, дорогая, и, если я правильно понимаю, ты уже выбрала западную.

– Да, милый.

– В таком случае, спокойной ночи.

– Увидимся утром.

Города всегда были переполнены крысами. Начиная с самых первых, примитивных, которые сейчас и поселениями бы не назвали: сначала в них поселились люди, а следующими пришли крысы. Умные грызуны быстро смекнули, что люди не только оставляют после себя огромное количество съедобных отходов, но и делают запасы, которые тоже можно разорять, избавляя себя от голода. В конце концов, можно есть самих людей. Крысы поняли, что города являются идеальными охотничьими угодьями и поселись в них навсегда.

Люди считали их врагами – и это было так.

Люди старались их истребить – у них не получалось.

И люди смирились с тем, что крысы – это навсегда.

Города становились всё больше, но места в них хватало для всех. Города превратились в мегаполисы, но крысы об этом не узнали, ведь крысы не умеют считать и потому не знали, что стай стало очень много. Затем возникли гигантские агломерации, но крысы и на этот факт не обратили внимания. Сначала. Впрочем, потом тоже, ведь крысы не умеют считать и потому не знали, что стай становится всё меньше и меньше. И не потому что они вымирали от каких-то болезней. Не потому что их стали травить более эффективными ядами. Их съедали. Миллиарды жителей агломераций перешли на растительную пищу: «куриное филе», «свиные вырезки», «говяжьи котлеты» в бургерах и «настоящие» стейки – все они начинали свой путь к столу на грядках. И постепенно ливеры стали ощущать недостаток животного белка, а восполнить его можно было двумя способами: покупать настоящее мясо за невероятно большие деньги или покупать мясо на рынках, не спрашивая, и даже не думая, из чего состоит фарш. Главное, в нём есть настоящий белок. И популяция крыс стала стремительно снижаться, несмотря на их удивительную способность к размножению.

Тысячи лет люди боролись с грызунами, а победили их самым естественным путём.

– Бургер?

Жарящиеся котлеты громко шипят, булочка раскрыта, рядом пластиковая бутыль с соусом. Аромат, конечно, так себе, но почему нет?

Кандинский перевёл нужную сумму, получил то, что на вывеске называлось «настоящей едой», и впился в бутерброд зубами.

– Может, пива? – поинтересовался продавец.

– Обойдусь, – невнятно ответил Кандинский.

Бургер был обильно сдобрен острым соусом, однако даже он, переполненный химическими вкусовыми добавками, не смог полностью заглушить оригинальный привкус крысиного мяса, напоминающий о сырых подвалах, вонючих помойках, сточных канавах и прочих местах, в которых городские грызуны добывали себе пропитание. Привкус агломерации.