Мастер путей. Трилогия (СИ). Страница 91

Пока я покидал транспорт, он спустился ко мне с крыльца:

— Старший помощник семьи Бериславских, — назвался он на удивление крепким голосом, не вязавшимся с его внешностью старика за семьдесят. — Моё имя Иннокентий. Дозвольте справиться, досточтимый гость, о вашем имени и цели вашего прибытия?

Старик стелет-то шёлково, а у самого взор, как у цербера из контрразведки.

Этого хер проведёшь.

Не могу сказать, что он меня насквозь видит, но с первого взгляда понятно, что с ним лучше не юлить.

Пусть он мне в прадеды годится, но за ним чувствуется мудрость прожитых лет, опыт и сила.

— «Мастер», — назвался я по привычке. — Сопровождаю Алину в поездке. В настоящее время исполняю обязанности её внештатного водителя.

— «Алину», значит, — дед просканировал меня острым препарирующим взором. — В каких же отношениях вы состоите с молодой госпожой, раз величаете её по имени и даже без отчества?

«Это что, типа, мой прокол?», — подумалось мне. — «Тут все помешаны на вежливости и полном именовании?».

— Я её протеже, — сообщил я. — Подопечный, если угодно.

Не буду же сообщать первому встречному-поперечному, что трахал разноглазку на почве взаимной симпатии⁈

Старик Иннокентий окинул мою тушку прозекторским взором с ног до головы.

— «Мастер», полагаю, есть некое именование, — небезосновательно предположил он. — Могу я справиться о вашем родовом имени-отчестве?

— Мастеров Александр Александрович, — повторил я свою легенду. — Руководитель Тайной Канцелярии лично просил меня присмотреть за вашей молодой госпожой ввиду экстраординарного характера её ситуации.

Взгляд старика изменился с препарирующего на более дружественный.

— Стало быть, что знаете…?

— Догадался, — буркнул в ответ. — Чай, не первый раз на службе состою. Что такое личные проблемы соратников и нездоровая атмосфера дома — знаю отлично.

Старший помощник семьи учтиво поклонился, обозначив символический поклон.

— Прошу вас, пройдёмте в дом. Молодая госпожа, вероятно, встретилась с родителями, и какое-то время… не сможет уделить нам с вами своего драгоценного внимания.

Я примирительно поднял руки, оставив РПК висеть за спиной на ремне.

— И в мыслях не было кого-то торопить или на чём-то настаивать. Не каждый день случаются беды с младшими сёстрами.

Взор старика заметно помрачнел.

— Пройдёмте.

Меня отконвоировали в довольно просторный зал на первом этаже, очевидно, игравший роль гостевого.

Высокие потолки гармонично смотрелись с такими же высокими окнами.

Возле одной из стен стоял камин, чей дымоход уходил сквозь потолок наверх.

По центру комнаты находился небольшой резной столик с некоторым количеством фруктов в вазе и кувшином с водой.

Вокруг него стояли мягкие кресла для гостей, обшитые кожей.

Пол из тёсаной доски, на стенах — светильники из уже привычных мне камней-артефактов.

— Я бы попросил вас обождать в этом помещении какое-то время, — выдохнул старик. — К превеликому прискорбию, мы не ожидали прибытия гостей, потому не сможем оказать сегодня достойного приёма. Прошу не гневаться.

В ответ мне оставалось лишь пожать плечами.

— Сам виноват, что припёрся. Моя задача — присмотреть за Алиной. А почивать на приёмах будем в другой раз.

— Дозвольте же откланяться, — Иннокентий отбил поклон. — За вами зайдут позже.

И убыл восвояси, безмолвно намекнув, что я тут, как бы, лишний.

Ну, ничего.

Я не гордый.

Не за почестями ехал.

Подожду.

Главное, что разноглазка живой добралась.

А у меня, кажется, возникла возможность познакомиться с её домашними.

Глава 43

Тяжелый случай

Московская губерния

Имение Бериславских

Из приятных занятий, оставленных мне на откуп, было вытягивание ног и употребление вкусностей.

Надо же отпраздновать, что никто не протянул ноги?

Поэтому никто не возбранил мне, когда я рухнул в мягкое кожаное кресло и от души выпрямил лапки, закованные в берцы.

Разве что, колени благодарно хрустнули на весь гостевой зал, да где-то в голеностопе протяжно заныло.

Пока, выдохнув, сидел и отдыхал, осмотрелся в помещении, где меня оставил местный дворецкий-мажордом Иннокентий.

Выглядит-то помещение дорого-богато, но на деле демонстрирует наличие в имении Бериславских некоторых внутренних проблем.

Пыли на горизонтальных поверхностях нигде не видно.

Уборку производили ревностно.

Но, вот, к примеру, фрукты в вазе лежат не первой свежести.

Камин не просто холодный, а вымыт дочиста от золы и рядом даже дров не лежит: признак, что им не пользовались давно и в ближайшее время не собираются.

Занавески на высоченных окнах до потолка тяжёлые настолько, что лишний раз их снимать для стирки не стали: вот на них пыли скопилось преизрядное количество.

Да и, если так присмотреться за приоткрытые занавески, стёкла тоже все в пыли и грязи.

Ещё не настолько, чтобы обозвать имение Богом забытой дырой и с презрением покинуть стены, но, когда у хозяев не доходят руки помыть окна — как правило, это вернейший признак какой-то тяжёлой болезни в доме, с которой даже тряпку поднять тяжело.

А в банальную лень я поверить не желаю.

Алина не производит впечатление вышедшей из семьи, где поголовно ленятся все.

Значит, в доме какая-то беда.

И, кажется, я даже догадываюсь, какая именно.

Фрукты в вазе пусть не свежие, но и не гнилые.

Просто немного залежалые.

Вот яблоко, к примеру.

Слегка ударенное, а потому с подтёком на одном боку.

Помешает ли мне это его съесть?

Отнюдь

Штык в руку, плод из вазы, режем кусками и уплетаем за обе щёки.

А яблоко, к слову, вкусное.

Сладкое, сахаристое.

Почти арбуз, хе-хе.

Но долго мне рассиживаться не дали.

Съесть яблоко и запить водой из спинной питьевой системы «плитника» — всё, что успел сделать, когда из-за дверей гостевого зала по нарастающей громкости начал доноситься звонкий девичий голосочек:

— Ой, у нас гости! Ах, у нас гости! Ух, у нас гости! Ай, у нас гости…!

Какая-то бойкая девчушка перебирала все известные ей междометия и оповещала всё окружение о прибытии новых лиц, гостящих в доме.

Причём, судя по всему, голос приближался именно к гостевому залу.

Я едва успел вытереть об штанину клинок штыка, которым резал яблоко, и убрать нож в ножны, когда в зал, подпрыгивая вприпрыжку, выскочила… Даже не девушка.

В первую секунду с языка чуть не сорвалось слово «замарашка».

И уже только потом я разглядел вторичные и третичные половые признаки, позволившие идентифицировать «вошедшую» как девушку.

Низкорослая.

Кажется, даже ниже Алины.

Но, абсолютно точно, имевшая с ней одни черты лица.

Сомнений, что это её сестра, нет и не было.

Видимо, это и есть та самая Злата.

Волосы, будто по цвету их и была названа девочка при рождении, блондинистого золотого оттенка.

Длинные, ниже плеч, но в очень, ОЧЕНЬ плачевном состоянии.

Не мытые явно не первый день, с несколькими колтунами и уже забывшие, что такое расчёска.

На теле девушки старый, грязный, в нескольких местах прохудившийся сарафан: бывший когда-то белым, с красно-золотыми окантовками по вороту, рукавам и подолу.

Обуви нет и в помине: девушка появилась босой.

Но одного взгляда на состояние ног хватило, чтобы сложить для себя картину.

Ноги сбиты настолько, будто девчонка за день наматывает десятки километров по пересечённой местности.

Где-то, на уровне лодыжек, жёсткие натёртости.

По видимым боковым сторонам стоп мозоли.

Пальцы ног тоже не в лучшем стоянии.

Отросшие до невозможности ногти на ногах довершали общий вид.

— Ой, гости! — радостно запрыгала на месте она, хлопая в ладоши. — У нас так давно не было гостей! А ты чей гость? К папеньке или к маменьке? Ой, а ты забавный! Ой, а ты с ружьём! А у папеньки тоже ружья есть, только он их запирает! А…