Мастер путей. Трилогия (СИ). Страница 110

— Указы Синода не распространяются на иноземцев.

Глава 50

Тиха безоблачная ночь…

Наконец-то руководитель ячейки синдиката Соколов Лев Гостомыслович по прозвищу «Филин» смог сопоставить воедино картину, повергшую его в недоумение.

Допустить можно всякое. Ошиблись, не рассчитали, вмешался неучтённый фактор. Ладно, просчитался отдел планирования. Хорошо, недоглядел отдел разведывания. Ещё можно принять, что наступил форс-мажор… Но чтоб больше шестидесяти бойцов не справились с тремя детьми и их отчим домом? Провала позорнее не знал ещё весь синдикат.

Перед «Филином» в его кабинете стоял тайный соглядатай, одетый как простой погонщик лошади. Никакой боевой формы, никаких вычурных камзолов или лихих головных уборов с киверами. Простые мужицкие сапоги из кожи, штаны из мешковины и рубаха-косоворотка с меховой жилеткой поверх последней: ночи тут ещё довольно прохладные.

А ночью действо и происходило.

— … так о том вся Тайная Канцелярия судачит, — сообщил шпион, по привычке поглаживая бороду, отращённую для пущей легенды. — Что, мол, дескать, пришлый воин раскидал что одних, что других. И он же пленил нашего связного, спустив его в подвалы Канцелярии. Огневым ударным из дружины Воеводина не повезло: семерых одним ударом. Дружина Пестовского также наткнулась на него, почему и лишилась преимущества и тяжёлой самоходки. Какова бы ни была возведённая «Твердыня», тот стрелок пробивал её, будто той и не было.

Лев Гостомыслович наморщил лоб.

— Чем таким был вооружён тот воин, что положил шесть десятков бойцов? Плевать на щиты. Против стрелецкого ружья они и впрямь не сильно полезны. Но шесть десятков…

— Доподлинно неизвестно. Однако смежное направление сообщило, что морозовские пушкари изучают гильзы от ружья того стрелка. Да попутно изрыгают брань со сквернословием оттого, что повторить такого не могут.

А вот это заставило бывшего офицера Имперской Армии принять услышанное во внимание и пометить цель как приоритетную.

Если оружейных дел мастера лучшей в Империи мануфактуры не в состоянии воспроизвести трофей, значит, его сложность лежит за гранью из понимания. Неужели иноземный наймит с иностранным орудием? Идея не противоречивая. В рядах того же синдиката хватает заморских искателей приключений. Но, если так, то его необходимо снабжать. Откуда он берёт боепитание для своего ружья? Регулярные поставки? Или кто-то ему производит на месте?

Как бы то ни было, но цель приоритетна до невозможности. Если один ратник заставил сложить буйные головы несколько десятков бойцов, такой перевес в силе нельзя оставлять без присмотра. Он или должен заключить пакт с синдикатом, чем усилит и без того неслабые позиции ячейки, или обязан успокоиться с миром по принципу «ни себе, ни людям».

— Известно, где сейчас тот воин?

— В последний раз был замечен в бывшей деревне бабки Балаши́хи. Как бабка Балаши́ха преставилась, так там стал род Бериславских заправлять.

«Филин» размеренно постучал пальцами по столешнице.

— Вот что, — принял решение он. — Возьмите кого-нибудь из наших подсадных уток. Пусть он трижды сильный воин, но он мужик со своими потребностями. Сыграйте на этом. Пусть под видом путаны утка попробует выйти с ним на контакт и предложит сделку. Он должен подписать контракт с нами во что бы то ни стало. Ежели откажется — то и царство ему тогда небесное. До тех пор — держать под наблюдением всю деревню и дом, где остановился. Выяснили, чей?

— Семья Бериславских, — сообщил собеседник. — Из одноименного рода.

— Бериславские… — чуть нахмурился начальник, напрягая память. — Из бывшей деревни бабки Балаши́хи… Это ли не те, у кого младшая дочь не в своём уме, а старшая — при Тайной Канцелярии?

— Исключительно да.

— Час от часу не легче… — вздохнул руководитель. — Как чувствовал, что не надо было заключать этот контракт. Будто само Небо против, чтоб мы выполнили его…

Дальнейшее нагнетание обстановки грозит серьёзными проблемами всем. Что визит Канцелярии по душу синдиката лишь вопрос времени, никто даже не ставит под сомнение. Их люди очень рьяно обследовали имение Морозовых после неудачного покушения и уже знают, кто стоит за нападением. Ещё несколько дней есть: канцеляристы не бешеные псы, чтоб без подготовки лезть на штурм логовища. Но если провалится ещё и следующий шаг…

— Что до предыдущих целей? — поинтересовался соглядатай. — Все заказанные ещё живы. Наша репутация грозит изрядно намокнуть.

— По ним, — дал указание хозяин кабинета. — На несколько дней залегаем на дно. Как докладывают, Морозовы планируют учинить празднество по случаю спасения своей старшей дочери. По предварительным данным, будет приглашён некий гридь, оказавшись немыслимую ратную подмогу. Если картина складывается, то это он и есть. Когда все соберутся вместе, то в разгар гуляний и накроем разом.

Что делать с целями — вопрос простой. Контракт у этих людей далеко не первый, все действия и их последовательности отработаны до автоматизма. Но вот что делать с узлом связи?

Никто не может дать никаких пояснений произошедшему. Если исчезновение радиста можно объяснить чем угодно, то как объяснить его местоположение в застенках Тайной Канцелярии? Кто и как мог захватить радиста, да так, что никто ничего не слышал и не видел? И даже, если была произведена акция захвата, то куда делось всё оборудование из узла связи? Не осталось вообще ничего, что могло бы принимать или передавать радиосообщения. За какое-то немыслимо короткое время кто-то умудрился выкрасть специалиста по дальней связи и его оснащение. Но как это можно было сделать? Переданные соглядатаем сведения, в том числе слухи, приписывают сии деяния рекомому воину, о котором и шла речь. Но как ему это удалось⁈

В сухом остатке ячейка синдиката осталась без устойчивой радиосвязи.

* * *

Я ни разу не ювелир. Самая ювелирная работа, которую выполнял — это выправлял согнутое серебряное кольцо. И то вернул ему лишь округлую форму: на внешней стороне изделия осталась масса следов от ударов молоточком. Так что из меня драгоценщик как из шлюхи станочник-универсал.

Но не мытьём, так катанием, невзирая на помехи со стороны неудержимо скачущей, мечущейся и лезущей под руку Златы, а минут через несколько обмываний, чисток и полирований мамин подарок был торжественно вручён девушке, воссиявшей ярче солнца. Собственноручно надел его на тоненькую шейку и соединил любопытнейший замочек, состоявший из двух пластинок золотого цвета, однако показавшим способность довольно плотно прикрепляться друг к другу, будто магниты.

Радости Бериславской-младшей не было предела. Эмоции фонтанировали через край. В припадке счастья, граничащим с экстазом, девушка прыгала и вешалась то на шею мне, то мимо проходящим бойцам родовой гвардии, в голос оповещая всех встречных-поперечных о таком знаменательном событии, как обретение утерянной реликвии.

А бериславские парни реально красавы. Знают и видят, что девчонка откровенно не в себе и не дружит с чайником, но всё равно ведут себя максимально как будто ничего такого и не происходит. Учтиво, корректно, не сторонятся аки прокажённой. Подумаешь, поехавшая девочка? Мало ли их таких? И что, что хозяйская дочка? Подумаешь, блаженная…

Так незаметно прошла вся первая половина дня до обеда, который тут подали в районе трёх часов дня. Беготня, скачки, неугомонная гиперактивность… Зато в доме царила по-настоящему эталонная тишина. Что, вообще-то, и было моей целью на сегодня.

Как я понял, семья Бериславских не делала жёстких различий между боярским и крестьянским сословиями. Прислуга ела за одним столом с хозяевами, пользовалась такими же приборами, руководствовалась теми же правилами поведения. Ничто не указывало, что к слугам тут относятся как к существам второго-третьего сорта. Пока что рано говорить, повсеместно ли такое отношение или же этим выделяются отдельные семьи/рода/губернии.