"Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ). Страница 75

Даже привычное средство – контрастный душ, – не помогло улучшить самочувствие. Вниз Лейла спустилась с трудом.

Завтрак, казалось, тянулся бесконечно. При виде пищи всё стало только хуже.

– Почему ты ничего не ешь? – нахмурился Эссус, взглянув на не просто пустую – совершенно чистую тарелку, стоявшую перед девушкой.

– Не хочу.

– Что значит – не хочу? Ты и так скоро тень перестанешь отбрасывать. Я, конечно, видел идеал красоты у этих жалких людишек, но, уверяю тебя, у нас здесь предпочитают женщин, не похожих на вешалку. Ешь.

– Не хочу.

– Не станешь есть сама, возьму ложку и запихаю еду в тебя силой. Ты этого хочешь? – ледяным голосом прошипел Нахширон, восприняв её слова как очередное проявление бунтарства, дерзости и непокорности.

Лейла не хотела. Борясь с собой, как могла, она взяла столовой прибор и осторожно поднесла еду ко рту. Тошнота подкатила к горлу так резко, что она едва успела стремительно подняться из-за стола, и выскочить за дверь, как её стошнило.

– Простите, – сдавленным голосом проговорила Лейла в испуганные и скривившиеся от отвращения лица тех, кому не повезло быть свидетелями подобного непотребства.

Да что с ней такое? Никогда раньше ничего подобного не случалось.

– О, моя дорогая! – поспешившая вслед за ней Розамунда подхватила Лейлу под руку. – Совсем плохо? Пойдем, я помогу тебе привести себя в порядок?

Лейла не сопротивлялась – у неё просто не осталось сил. Она покорно следовала за своей проводницей, помогающей ей подняться по лестнице.

– Что с тобой такое?

– Не знаю, мне кажется, кто-то подмешал что-то вчера. Наверное, организм не принял.

– Я уже некоторое время наблюдаю за тобой. И ты по утрам всегда плохо ешь.

– Удивительно, правда? Ведь убийства, свершённые накануне вечером способствуют пробуждению аппетита?

Зря она это сказала. При воспоминаниях о несчастной журналистке и вчерашних жертвах тошнота накатила с новой силой, а вместе с ней и такая слабость, что ноги подкашивались.

– Норд? – окликнула Розамунда профессора, который как раз в этот самый момент собрался спускаться вниз. – Помоги нам.

– Что случилось? – нахмурился тот.

– Лейле совсем плохо. Боюсь, одна я её не донесу.

– Не нужно меня нести! Я вполне способна дойти до своей комнаты…

Но следующая волна дурноты заставила ноги подкоситься и, если бы профессор Хэйс не подхватил её на руки, она бы просто упала с лестницы.

– Позвать Нахширона? – спросила женщина.

Нортон не ответил.

Наверное, на какое-то время Лейла всё же потеряла сознание. Потому что, когда в следующий раз подняла ресницы, оказалось, что она лежит на кровати с холодным полотенцем на голове. У изголовья кровати с сумеречным лицом стоял Нортон Хэйс, в ногах, держась за столбики, поддерживающие балдахин, топталась Розамунда.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Нортон.

– Кажется, немного лучше.

– Как давно начались ваши недомогания, мисс Аластаир?

– Какое это имеет значение? – раздражённо отмахнулась она.

– Едва ли я задаю вам вопрос для собственного развлечения, – строго, едва ли не брезгливо поджал губы профессор Хэйс. – Если я спрашиваю, значит, мне нужны ответы.

– Да почти всё время! Мне не нравится моё окружение и его поведение, возможно, мой организм так реагирует на стресс.

Хэйс многозначительно хмыкнул:

– Стресс? От стресса едва ли вас будет рвать фонтаном по утрам. Вам не приходило в голову, что вы можете быть беременны?

– Что?.. – расширившимися от удивления и ужаса глазами она несколько секунд молча смотрела ему в лицо. – Нет, – потрясла она головой.

Казалось, что в этот момент мир распадается на части, как расколотое стекло и осыпается, с тем, чтобы никогда больше не стать целостным и ярким.

– Нет! Это невозможно!

– Не хотелось бы вас огорчать, мисс Аластаир, но, к сожалению, как только в жизни женщины появляется мужчина, и они проводят вечера вместе, подобный финал становится не только возможным, но вероятным и часто – очевидным.

– Нет! Вы ошибаетесь… это совсем не то, что вы подумали. Я не беременна.

– Именно это мы сейчас проверим. Ну, чтобы исключить всякое сомнение.

– Не смейте трогать меня!

– Не то, чтобы это доставляло мне удовольствие, мисс, возиться с истеричными девицами, которых тошнит. Но у меня нет другого выхода. В сложившихся обстоятельствах это моя неприятная обязанность.

– Что вы собираетесь делать? – шарахнулась от него Лейла.

Он снова хмыкнул:

– Даже любопытно, что за варианты вы прокручиваете в своей хорошенькой голове? Расслабьтесь, мисс Аластаир. Я всего лишь возьму вашу кровь и проведу пару тестов.

– На беременность?

– Именно. Но, если проблема вашего дурного самочувствия в чём-то ином, они также сумеют нам помочь определить причину. Не упрямьтесь. Вы же не маленькая. Вы же не боитесь шприца и иголки?

Вообще-то, боялась. Но вполне могла управлять своим страхом. Надо успокоиться и выдохнуть. Конечно, Хэйс ошибается. Какая беременность? Откуда? Нахширон тысячи раз говорил о том, что не фертилен, а с Майлзом, за тот один единственный раз, что у них был – это ведь невозможно?

Так, вдохнуть – выдохнуть. Успокоиться. Всё нормально. Она просто что-то не то съела. Или это реакция на подсыпанный вчера кем-то наркотик. Но пусть проводят свои чёртовы тесты. И пусть успокоятся. И отстанут от неё.

Но, к полному ужасу Лейлы тест показал положительную реакцию. Она была беременна. Двенадцать недель.

– Этого просто не может быть! Это невозможно! Тут какая-то ошибка! – в ужасе завертела она головой, пытаясь отречься, закрыться, как угодно откреститься от ужасающей, опустошающей правды.

Если Хэйс не ошибся, то получается, получается, что Нахширон – отец её ребёнка?

Хэйс и Розамунда тоже выглядели глубоко озадаченными подобным поворотом событий. Понять подавленное состояние Розамунды было легко – совсем не ясно, чем теперь кончится история помолвки Лейлы и Дэйва. Но всем было понятно, что Чёрный Змей, тот, каким все они его знали, вряд ли отдаст свою молодую любовницу, страсти к которой он не перед кем и не скрывал, и своего единственного наследника своему молодому сопернику, которого всерьёз они никогда и не думал воспринимать.

Для Дэйва это могло означать только одно – смертный приговор. И никого из присутствующих подобный расклад не устраивал.

– И что теперь? – охрипшим от волнения голосом проговорила Розамунда, взглянув на Хэйса.

Тот в ответ неопределённо пожал плечами, как бы говоря этим: «Я-то откуда знаю?».

– Ты скажешь ему?

– А у меня есть другой выбор? – всё таким же холодным, словно отстраняющим тоном проговорил Хэйс.

– Но… но ты сам понимаешь, что это значит для моего сына?! Это же всё равно что выстрелить ему прямо в лоб! Господи! Что же нам делать?

Женщина в отчаянии опустилась на кровать, закрывая лицо руками:

– Пожалуйста, Нортон! Не говори ему! Дай нам немного времени.

– Сделать то, о чём ты меня просишь, всё равно, что выстрелить себе в голову, – сквозь зубы процедил профессор Хэйс. – Солгать Нахширону в таком деле… да и кроме того, девушка в курсе. Каким образом ты намерена заставить её молчать?

– Скажи ему – но скажи ему позже! Дай нам с Лисандром хоть немного времени! Обещай, Нортон!

– Это не сработает, – подала голос Лейла и оба, мужчина и женщина, с раздражением уставились на неё, словно всё случившееся было её виной.

И это было несправедливо, потому что своей вины она в этой истории не чувствовала. Лейла склонна была рассматривать себя, как жертву. Наряду со многими другими здесь.

– Если Нахширон спросит вас, а вы ему солжёте, он вам этого не простит. Никто не поверит, что вы смогли бы ошибиться, а значит, он будет рассматривать это как предательство. Всё, что мы получим в результате – два трупа вместо одного. Едва ли к этому следует стремиться?

– И что ты предлагаешь? Позволить ему убить моего единственного сына?! – голос Розамунды почти сорвался на визг.