Непримиримые разногласия (ЛП). Страница 18

— Хорошо.

Кроуфорд услышал то, что ему нужно было услышать, и был готов оставить эту тему.

— А что насчет тебя?

— Относительно чего?

— Ты в отношениях?

— Нет.

— Был одиноким с тех пор, как умерла жена?

— Нет.

Она выдержала его пристальный взгляд, и, в конце концов, он пожал плечами.

— Обычно, мои отношения длятся не дольше двадцати минут, — он помолчал. — Но вчера я справился раза в пять быстрее.

Рассерженная и, возможно, смущенная, она отвернулась и уставилась в окно.

Кроуфорду стало не по себе и он добавил чуть мягче:

— После Бет не было ничего серьезного. Несколько случайных встреч, и все. Но не когда Джорджия рядом. Не у себя дома, и всегда с презервативом.

На последних словах Холли повернулась и пристально посмотрела на него.

Он вздохнул.

— Прости.

— Не волнуйся. Ты в безопасности.

— Таблетки?

Кивнув, она снова уставилась в окно.

— Сержант Лестер сказал, что ты очень любили свою жену.

Это взбесило его.

— Вы с Нилом говорили обо мне и Бет?

— Мимоходом.

— Когда?

— Сегодня в морге, пока ждали судмедэксперта.

Кроуфорду была ненавистна мысль, что они с Нилом разговаривали за его спиной, анализируя самый мрачный период его жизни и формируя неправильные выводы.

— Ну, и как? Интересно поболтали?

— Не в том смысле, на который ты намекаешь. Сержант Лестер не сказал мне ничего нового. Я и так знала, как ты был опустошен смертью жены.

— Конечно, знаешь. У тебя есть целое досье об этом. Бет умерла, а я стал пить и буянить.

«Точно так же, как сделал мой старик, когда ушла моя мама».

К счастью, он вовремя удержался и не сказал это вслух. Лучше вообще закрыть тему.

Кроуфорд подавил гнев и повернул голову, чтобы посмотреть в пассажирское окно. В темноте он едва мог различить очертания детской площадки.

— Самый дождливый день в новейшей истории, и я дважды за сегодня приходил в парк.

— Дважды?

— Днем привозил сюда Джорджию поиграть.

— Под дождем?

Он пожал плечами.

— Мы все равно повеселились. У нее есть дождевик. Розовый, конечно. Ей нравится все розовое. В любом случае, она беспокоилась только о том, чтобы не испачкать резиновые сапоги.

— Для этого они и предназначены.

— Я ей так и сказал.

Они обменялись понимающими улыбками, которые вернули Кроуфорда на ее кухню. В тот момент, когда он крепко обнял ее дрожащее тело, ощущая обнаженную грудь…

Мысли Холли, должно быть, тоже вернулись к тому моменту, потому что атмосфера в машине внезапно изменилась. Воздух стал плотнее. Капли дождя, стучащие о лобовое стекло, звучали необычайно громко, подчеркивая неловкую тишину.

— Если это все, — наконец, сказала она.

— Нет.

— Тогда что?

— Твой визит в морг, — он сделал паузу. — Ты хорошо осмотрела тело?

Поморщившись, она кивнула.

— И что?

— И ничего. Его лицо мне не более знакомо, чем имя.

Он пристально смотрел на нее и сказал:

— Сделаешь мне одолжение?

— В разумных пределах.

— Закрой глаза и опиши мне стрелка.

— Для чего?

— Хочу услышать, как ты описываешь его собственными словами, в деталях. Все, что помнишь.

— Прошлой ночью ты убеждал меня выбросить его из головы.

— Если бы это не было жизненно важно, я бы не просил.

Наверное, она поняла по его взгляду, что это не просто какая-то прихоть, потому что закрыла глаза и начала описывать:

— Когда он только вошел в зал, я подумала: «Почему он так одет?», но потом он выстрелил, и я понял, что происходит.

— В какой руке был пистолет?

— В правой.

— Цвет волос?

— Темные. Но из-под кепки виднелась только смятая челка.

— Прямые волосы? Кудрявые?

— Прямые.

— Какие на нем были туфли?

— На нем были одноразовые бахилы.

— Что еще тебе запомнилось?

— Например?

— Любая деталь.

Она разочарованно махнула рукой.

— Не было никаких деталей, которые можно было бы увидеть. Он был полностью прикрыт.

— У него были наручные часы?

— Не знаю. Он был в перчатках. Черты его лица были неразличимы из-за этой ужасной маски. Нос, губы, все сплющено.

— Что с его шеей?

Она задумалась.

— Только дюйм или около того были видны между высоким воротником комбинезона и кепкой. Кепка была надвинута так низко, что закрывала кончики его ушей.

— Но мочки были видны.

— Да.

— Правая была проколота.

Она нахмурилась и открыла глаза.

— Да? Я этого не заметила.

У Кроуфорда екнуло сердце.

— Ты не заметила?

— Нет.

Он вздохнул.

— Ты не заметила, потому что его ухо не было проколото. Но у человека в морге было.

— Верно. О Боже мой! Но это значит…— она прикрыла рот рукой.

— Да, — вздохнул он. — Человек, убитый на крыше, не был тем, кто стрелял в зале суда.

Глава 10

— Что, черт возьми, произошло?

Джозеф Патрик Коннор, известный своим друзьям как Пэт, вытер пот со лба.

— Послушай, я...

— О, не сомневайся, я слушаю. — Голос мужчины был подобен раскату грома, предупреждающему о грядущей буре. Он исходил из широкой груди, на которой были сложены руки, крепкие, как поленья. От его взгляда могла бы облупиться краска.

Поникнув под этим взглядом, Пэт сказал:

— В основном все получилось так, как мы планировали.

— Даже не близко. Твоя цель все еще дышит.

«И я тоже пока дышу».

То, что он еще жив, было главным для Пэта, но он не хотел рисковать и говорить об этом вслух.

Он оглянулся на двух мужчин, стоящих по обе стороны от его стула.

Пэт сидел у невысокого столика, на котором стояла полупустая бутылка кетчупа и лежал пистолет, которым обычно пользовались полицейские. Во всяком случае, в большинстве штатов.

Полчаса назад он наливал себе виски с колой, когда два этих бугая, за неимением лучшего слова, вломились в его дом через кухонную дверь. Он видел их раньше, но имен не знал. Хотя большого значения это не имело: их визит не был светским.

Они под руки вывели его на улицу, посадили в машину и завязали глаза: точно так же, как и во все прошлые разы. Они ехали молча. Пэт не думал, что его молитвы будут услышаны на небесах, и сильно удивился, когда его не убили по дороге, а привезли в то же место, что и раньше. Это место ему не нравилось. На самом деле, оно вызывало у него дрожь.

Нельзя сказать, что похищение было сюрпризом. Пэт знал, что рано или поздно его «вызовут», и боялся неизбежного противостояния. Но реальность оказалась еще хуже, чем он себе представлял. Ему бы не помешала хотя бы одна порция кислого пойла, которое он наливал, когда к нему в дом грубо вломились.

— Ну? — прогремел мужчина.

Пэта еще раз провел рукой по взмокшему лбу и заерзал на стуле, бормоча:

— Не знаю, почему я вообще согласился это сделать.

— Тебе нужно, чтобы я напомнил?

Пэт покачал головой. Он не нуждался в напоминании о том, в каком отчаянном положении оказался.

Мужчина молчал: ждал объяснения его неудачи.

— Во-первых, — начал Пэт, — в этой дерьмовой маске я ничего не видел.

— Ты не опробовал ее заранее?

— Конечно, опробовал, но… может она запотела из-за дыхания. К тому же, наш план… все оказалось намного сложнее, чем я думал. Это было труднее, чем ты думал.

— Сколько раз мы его проходили?

— Знаю-знаю, но убийство Чета Баркера не входило в план. Ты сказал, что не хочешь кровавой бани. Но он преградил мне путь. У меня не было выбора. Необходимость убить его выбила меня из колеи. Можно сказать, сбила меня с толку, — он сделал паузу, ожидая реакции: шепота понимания, ворчание согласия, чего-то ободряющего, но мужчина не дал ему ничего. Пэт понял, что может никогда не вернуться к своему «Джеку» с колой. Он заключил сделку с дьяволом и не выполнил свою часть. Ему хотелось плакать. Он сдержался, но стал заикаться. — Но… но я переступил через Чета и продолжил. Прошел прямо к платформе.