Орда (СИ). Страница 44

Ему совершенно некуда спешить. Татары могут во все стороны отряды разослать с грабительскими намерениями? Пусть. До Луцка далеко. А эти земли один чёрт Гедимин заберёт… Хотя, если сегодня ордынцы в атаку не пойдут, то вполне можно отправить спецназовцев вечером в рейд, сначала потреплют их, а потом отойдут на несколько вёрст в тыл и будут отряды фуражиров истреблять. Святой Барклай им в помощь.

Подзорной трубы не хватало. Хоть бы плохонькую четырёхкратную. А так невооружённым глазом было видно, что Мечеслав собрал, наконец, (В конце-то концов, да из начала, да в наконечники) клин, и они начали движение в сторону ордынцев. А с той стороны… (А на том берегу — незабудки цветут). А с той стороны почти ничего не видно, но хливкие шорьки вроде перестали броуновски перемещаться и справа и слева от центра наметились какие-то водовороты. Ну, точно два фланговых удара готовят. Стратеги!

Мечеслав всё так же неспешно довёл свой клин, как отсюда казалось, до самых первых рядов татарских и повернул. Почти одновременно с этим событием дёрнулись вперёд и фланги ордынские. Блин, ещё догонят, — успел подумать Андрей Юрьевич и воевода как будто услышав его, ускорился.

Между тем татарская конница тяжёлая с копьями и щитами, блестя доспехами пластинчатыми на солнце, приближалась. Уже видно было, что не догонят, но не поворачивали.

— Жёлтую ракету давай, Егорий!

— Я — Епифан.

— Ракету!

Монах высек искру и подпалил бикфордов шнур у стационарной ракетницы.

Жёлтая ракета — это сигнал лучникам приготовиться. За зиму поколдовав Андрей Юрьевич сделал ещё белую и зелёную.

Всадники, заманивая ордынцев, довернули в сторону замаскированных леском искусственным стрельцов — лучников. Три сотни метров. Ордынцы отстают уже буквально на сотню метров. Две сотни, теперь до вражеских клиньев три сотни. Сто метров, дружинники вслед за Мечеславом стали замедляться. Пятьдесят метров. Татарские конники увлечённые погоней въехали в зону поражения.

— Поднять жёлтый флаг! — один из спецназовцев схватил с земли жёлтый стяг на древке длинной метра три и замахал им.

— Огонь! — понятно, что лучники его не услышат, но в разгаре боя разве есть время об этом задумывать.

Тысяча с лишним стрел сорвалась с тетивы и, как в былинах и рассказывается, небо от стрел почернело. Вжик, и они, преодолев сотню метров, полетели вниз. Мечеслав же с дружинниками стали разворачивать коней навстречу всё ещё несущимся к ним ордынцам.

Событие пятьдесят седьмое

Хотэй, Будай (яп. 布袋 — «холщовый мешок», «полотняный мешок»; кит. упр. 布袋和尚, палл. Будай хэшан) — в японской мифологии один из «семи богов счастья», бог общения, веселья и благополучия.

— Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! — затряс головой Андрей Юрьевич, когда увидел второй акт Мерлезонского балета. А потом третий и четвёртый. Полторы почти тысячи стрел спикировали на пять приблизительно сотен тяжеловооружённых, закованных в кожаную и металлическую броню ордынских всадников. По три почти стрелы на одного человека. Потом через несколько секунд ещё три, потом ещё три, потом ещё. На седьмом акте балет прекратился. По приказу князя диверсант бросил на землю жёлтый стяг и поднял красный. Это означало прекратить стрельбу. Теперь в дело вступили дружинники во главе с Мечеславом. Задача у них, как сказал бы Ильич была архисложной.

Стрелы себе цель не выбирали. Летели по баллистической траектории и особой убойной силы не имели. Но одна воткнулась в морду лошади, вторая в ногу всадника, третья в неприкрытый круп лошади, четвёртая в лежащего уже на боку ордынца, который завалился вместе со своим жеребцом. Пятая… а потом шестая, а потом пятнадцатая. И даже двадцать первая. Не было ни одного не раненого или убитого татарина, и не было ни одной уцелевшей лошади.

Казалось, бери и добивай, но нет. Там сплошное месиво лежащих на земле и орущих людей и животных. Лошади русичей не шли туда. Там некуда было наступить. Пришлось воям спешиться и тыкать копьями докуда достанут. Потом растаскивать трупы и пробиваться дальше. Некоторые ордынцы даже пытались оказывать сопротивление, вытаскивали из ножен сабли, пытались подняться или хоть встать на одно колено. Ну, сабля против копья не лучший вариант, особенно если ты ранен и не можешь быстро двигаться, да вообще толком не можешь двигаться.

В детстве Андрей Юрьевич смотрел фильм американский «Триста спартанцев». И там в конце их, этих полубогов — спартанцев просто забрасывают стрелами и уничтожают. То же самое сделали персы и во втором фильме. Наверное, есть описание той битвы, и там в самом деле такой финал. Вопрос всегда возникал у Андрея Юрьевича, почему наши добрые друзья персы не закидали душегубов и извращенцев греков стрелами сразу. И почему фильм снят так, что персы идиоты. Идиоты греки, раз не пошли на битву, потому что у них какой-то там праздник. Их нужно было уничтожить полностью. Зачистить мир от этой скверны. Эти гады Эзопа убили. Сократа ещё отравили. Сволочи.

Повторять ошибку персов профессор Виноградов не собирался. Если можно и нужно убить издали, то чего с ножиком бегать. Сейчас стрельцы — лучники, которых он целый год собирал и готовил, показали, что он был на сто процентов прав. Нет такой брони, которая защитит от десятков стрел. От одной — да, даже от двух, но от пятнадцати — нет. «Пуля дырочку найдёт». Окуджава прав.

Через пару минут Андрей Юрьевич от этого зрелища с трудом, но отвлёкся. Пятьсот человек, или может и меньше, в аду сочтут, это даже не десятая часть пришедшего и колышущегося на другой стороне поля ордынского войска. Двадцатая, скорее. Даже когда перевёл взгляд профессор, то испугался в первую минуту, что пропустил общую атаку, но нет, это всего десяток конных ордынцев в эту сторону неспешно трусила, словно и не было этого эпизода с заманиванием в засаду этого добиваемого сейчас отряда. А ну, да у хана всадников много, что ему несколько сотен.

Наверное, это были парламентёры, но белого флага в руках эта группа товарищей не держала.

— Ворон. Возьмите толмача и скатайтесь навстречу. Пусть скажут чего им надобно. Если будут предлагать сдаваться, то пообещай подумать…

— Не княже, они не сдаваться предложат, они предложат поединщика выставить, — прервал его сотник.

— Вона чё! Пересвет и Челубей…

— Пересвет? — уставился на него Ворон.

— Отказывай.

— Нельзя, княже, то урон чести, — нахмурился дружинник.

Андрей Юрьевич задумался. Да, ну, нафиг. Пересвет же погиб. Если всё это не сказки. А с другой стороны, ведь и, правда, люди его не поймут.

— А есть у нас? Ну поединщики достойные есть? — решил провентилировать вопрос профессор Виноградов.

— Я могу… нет. Андрона нужно выставить, гридня.

Ну, да, есть такой. Кабан настоящий. Или медведь. Где-то метр девяносто ростом и метра полтора в плечах. И он, как это ни странно, одет в первый мире настоящий рыцарский доспех. Ну, почти. Для десятка гридней Андрей Юрьевич изготовил из дамасской стали кирасы. Получилось хреново. Опыта нет. Прессового оборудования тоже. В фильмах всегда показывают сверкающие как зеркало кирасы. Как это сделать с помощью молота и наковальни Виноградов не знал. Попробовал из дерева изготовить матрицу и на ней гнуть. Ничего сверкающего не получилось, и добиваться этого путём шлифования сотни и сотни часов, при отсутствии абразивных камней настоящих, не стали. Так эти десять кирас, для гридней изготовленные, и остались единственными. Но вот у богатыря Андрона она есть, и шанс выжить в стычке с предком Челубея у него выше. Если сюда добавить наконечник копья из булатной стали и даже с цементацией (ну, уж как получилось без термопар), то и ещё плюсиком несколько процентов к удаче.

Событие пятьдесят восьмое