Без боя (СИ). Страница 35

Отношения любовников, вместо супружеских?

Она отказывается быть мне законной женой из-за моего долга произвести на свет наследника. Какая нелепая жестокость. Какой скотиной был Стивен, вдолбивший, в её светлую голову подобные мысли. Заставив поверить, что она ущербная».

— Нора, я не могу принять Ваше предложение. Оно убьёт Вас. Сердце Ваша, душа разорвётся от горя и разочарования, когда Вы меня толкнёте в объятья другой. Вы думаете, что так будет правильно и от этого не так больно. Но это неправда. Поверьте мне, когда отдаёшь, из благородных целей, любимого человека другому, более достойному, как Вам по наивности кажется, боль душевная, которую при этом начинаете испытывать, будет отравлять сознание. Душа не примет Вашего благородства и жертв, связанных с ней. Мне повезло, благодаря Вам, я пережил подобную боль, и могу о ней теперь рассуждать без особой жалости к себе. Но, что касается Вас, могу с уверенностью сказать, я узнал Вас. Узнал Вашу надорванную душу. Ещё одного потрясения душа Ваша не выдержит. Я не могу сознательно пустить по ветру наши чувства. Мои к Вам. Ваши ко мне. Эти чувства необходимо охранять, беречь и ни в коем случае не подвергать поруганию. Осквернению.

— Как же нам поступить? Я отказываюсь принять Вашу жертву. Вы мою.

— Нора, я обязательно найду решение, которое устроит нас обоих. Дайте мне только время подняться на ноги, ибо находясь в одной постели с вами, я здраво мыслить не способен.

Она в очередной раз попыталась встать, но её опять остановили его руки.

— Ангел мой, я соскучился по Вашему взгляду, губкам, запаху… Исцелите меня. Поцелуйте.

Нора коснулась пальцами губ Риккардо, погладив, провела по мужским щекам. Дошла до затылка и, погрузив руки в его волосы, замерла. Больше ей делать ничего не надо было. Такое приглашение Риккардо даже не мечтал получить. Нора больше не сопротивлялась. Она, наслаждаясь, принимала его. Безропотно отдавая себя. И искренне отвечала на прикосновения его губ.

Риккардо приложил немалые усилия, чтобы не прикасаться руками к её телу. Он понимал, объятьями дело не кончится. Прижать её к себе и только наслаждаться поцелуем, он не сможет. Ему захочется полностью завладеть ею. Мастерство обольщения и натиск ласк вынудят Нору не сопротивляясь ответить ему. Но это не могло быть оправданием для мужчины по отношению к любимой женщине, которую он хочет сделать своей женой.

Удовольствие от поцелуев росло параллельно той пытке, которую он начал испытывать, сдерживая себя. Поэтому был вынужден остановиться:

— Простите, у меня закружилась голова.

Аккуратно прилёг рядом с Норой, закрыл глаза и обхватил голову руками. Голова действительно кружилась, но не настолько, чтобы являться причиной отстранения от отзывчивого женского тела. Но Норе об этом знать было не обязательно. Она была в шаге от соблазнения.

— Я сделаю компресс на лоб, и разведу немного опиума. Это облегчить Ваше состояние, — поднявшись с кровати, пояснила Нора.

— Только компресс! Спать сейчас — непозволительная роскошь. Нам многое надо обсудить.

Он приподнялся с кровати, подсунул под спину подушки. Через минуту вернулась Нора, в руках её был медный таз с водой, а на плече полотенце. Тихо она присела рядом, поставив свою ношу себе на колени, обмакнула полотенце в воду, отжала и приложила влажную ткань ко лбу герцога. Он молчал. Лишь наблюдал за её действиями.

Теперь его любопытство относительно одежды Норы было удовлетворено. На ней, помимо светлой мужской рубашки, были песочного цвета брюки для верховой езды, тоже мужского покроя. Брюки слегка обтягивали женские бедра и талию. Размер же рубашки больше, чем в действительности нужен. На ногах терракотовые кожаные сапоги, явно женские и её размера.

Риккардо достаточно было лишь одного взгляда, чтобы дать бег фантазии и представить эту женщину вовсе без одежды. Уж слишком линия её тела обрисовывалась под брюками. А слегка расстегнутая рубашка позволяла скользнуть взглядом по груди. Столь непозволительная одежда для женщины, делала Нору безумно желанной.

Не в силах отвести взгляд, он накрыл глаза рукой.

— Риккардо, Ваше состояние позволяет сейчас что-либо обсуждать? Может, лучше немного подождать, пока Вам не станет лучше?

— Вот именно сейчас время расставить все точки над «i», — вновь на неё посмотрев, произнёс Риккардо.

— Хорошо. Задавайте вопросы.

— Обещаете говорить только правду?

— Обещаю. Отныне только правду.

— А до этого говорили мне неправду? — удивился Риккардо.

— Только однажды. В ту ночь, когда вернулась в Лондон.

Риккардо мысленно вернулся в ту ночь, но так и не понял, что же, Нора могла ему соврать.

— И что же из сказанного было неправдой?

— То, что я — бедная вдова.

— А неправда, что бедная или, что вдова?

— Ваша светлость, может, повременим с беседой? Что-то мне подсказывает, Вы ещё не совсем готовы к подобным разговорам.

Она убрала со лба Риккардо полотенце, слегка ополоснула его в тазу, отжала и снова приложила на ушибленный лоб.

— Вы хотите сказать, что небедны? — озвучил Риккардо догадку.

Она улыбнулась. Ситуация её явно забавляла.

— Хочу сказать, что я — неприлично небедна.

— Почему Вы пошли на такую хитрость, и откуда у Вас взялось состояние? Я ведь просматривал документы, для Вас не было наследства.

— Умолчала, относительно своего реального финансового состояния, по одной лишь причине, но очень серьёзной для меня. Огромное состояние привлекло бы внимание соискателей на мою руку и сердце. Возвращаясь в Англию, я зареклась подчиняться, кому бы то ни было. Включая потенциального мужа. И тогда решила, что если никто не узнает о моём состоянии, то я стану неконкурентоспособной на рынке невест. Я воплотила свой замысел. Заметьте, мой приезд в Лондон остался практически незамеченным обществом. Что касается источника состояния, тут всё гораздо сложнее… Перед смертью отец, будучи герцогом Редклифф, на своё усмотрение распорядился имуществом, не принадлежащим майорату. А именно, он продал всё, что только можно было продать, а вырученные деньги поделил между мной и сёстрами. Мадине и Линде определил по приличному приданному. Однако их совокупный размер и десятой доли меньше, чем те деньги, что отец оставил мне. Деньги сейчас лежат в лондонском банке на моё имя, и я имею к ним доступ в любое время и в любом количестве. Мой муж, скорее всего, догадывался об их существовании. Но размера колоссального финансового состояния даже представить не мог. Отец все документы о распродаже имущества составил так, что у Стивена не возникло никаких подозрений. Стивен поверил, что мой отец продал убыточные земли за небольшие деньги, которых хватило, только чтобы погасить долги кредиторам за эти же самые земли.

— Почему Ваш отец выделил именно Вас при распределении наследства? И почему он так старательно увёл деньги от маркиза Стивена Хорнсби?

— Отец не доверял маркизу, поэтому подстраховался на счёт будущего своих дочек. Что же касается моей львиной доли, то, как мне кажется, отец хотел искупить свою вину передо мной.

— В чём же была его вина?

— В том, что он вынудил меня стать женой маркиза Стивена Хорнсби, следующего герцога Редклифф. Хотя особой вины отца не было. Обстоятельства сложились таким образом, что у меня было только два пути; стать женой Стивена или покинуть Англию.

— Покинуть Англию? Вам угрожала опасность?

— В какой-то степени, да. Но отец решил мою проблему за счет реализации своей давней мечты — выдать одну из своих дочерей замуж за следующего герцога Редклифф. Хотя отцу пришлось уговаривать не только меня, но и Стивена. И если меня он мог вынудить на брак с маркизом угрозами о дочернем долге и банальным финансовым шантажом, то к Стиву применил другие доводы. Когда цивилизованные закончились, отец вспомнил про силу дула пистолета.

— Что Вы такое говорите?

Смысл произносимых ею слов шокировал Риккардо.

— То и говорю…

Нора вновь освежила компресс, после чего продолжила историю своего вступления в брак.